Замысел.

Взойдя на престол летом 1762-го года на штыках гвардии и интригах знати, Екатерина II — тогда ещё вовсе не великая — ощущала себя донельзя шатко. Сразу три человека обладали несоизмеримо большими правами на престол. И когда Сенат, прогнувшись, предложил Екатерине возвести памятник ей самой, она предложила в ответ воздвигнуть скульптуру Петра Великого, как основателя Российской Империи — тем самым ненавязчиво намекнув на преемственность её правления.

Вообще-то памятник Петру I в городе уже был. В виде конной статуи, работы Бартоломео Карло Растрелли. Притом скульптор застал царя-реформатора живым и использовал в зодчестве посмертную маску государя. Монумент был закончен в 1747-м году — казалось бы, чего желать? 

В литературе обычно приводится аргумент, что Растрелли сваял царя в стиле барокко, а Екатерина желала более актуальную скульптуру. Но давайте посмотрим на расстреллиевского Петра — его в 1800-м году установили по воле Павла I с надписью "прадеду от правнука" близ нового дворца — и сравним памятники.

Нет, уважаемые читатели, — это Петр курильщика. Чувак в венке куда-то чешет на коне. Скучно. Переподписать — и можно выставлять как короля. Или графа. Или генерала. Церетели со своим Петром-Колумбом подтвердит. Что бы не говорили про шальную императрицу, художественный вкус и чутьё на великое у неё были: «Не сделан искусством таким, каково бы должно представить столь великого монарха и служить ко украшению столичного города С.-Петербурга» - ни добавить, ни убавить.

Первые шаги.

Естественно, скульптора решили искать во Франции. Ответственным за поиски был назначен посол империи Голицын, а советником ему был рекомендован френд друг Екатерины по фейсбуку переписке Дени Дидро. Он и посоветовал скульптора Этьена-Мориса Фальконе: «Вот гениальный человек, полный всяких качеств, свойственных и несвойственных гению. В нём есть бездна тонкого вкуса, ума, деликатности, прелести и грации... он мнёт глину, обрабатывает мрамор, и в то же время читает и размышляет ... этот человек думает и чувствует с величием». Известный скульптор, удостоенный за группу «Милон Кротонский» членства в Парижской Академии, он работал директором Севрской фарфоровой мануфактуры, но мечтал о создании монумента. Подписав контракт на создание «конной статуи колоссального размера», 10 сентября 1766 года Фальконе выехал из Парижа с ученицей Мари-Анн Колло и резчиком Фонтэном.

Как обычно, многие влиятельные персоны имели своё видение памятника. Вариантов было вдосталь: копипаста статуи императора Марка Аврелия в Риме или кондотьера Коллеони в Венеции; фонтан, украшенный аллегорическими фигурами; статуя в окружении аллегорий Благоразумия, Трудолюбия, Правосудия и Победы... Был даже вариант «направить правый глаз императора на Адмиралтейство, а левый - на здание Двенадцати коллегий».

Как-то так, видимо - здания стоят на разных берегах Невы.

Спасибо главной заказчице: «Послушайте, киньте... статую Марка Аврелия и плохие рассуждения людей, не смыслящих никакого толку, идите своей дорогой, Вы сделаете во сто раз лучше, слушаясь своего упрямства...». И спасибо упомянутому упрямству: «Памятник будет выполнен просто. Варварства, любви народной и символа нации там не будет. Пётр Великий сам себе сюжет и атрибут: остаётся только его показать. Героя я представляю не великим полководцем и завоевателем, хотя он и был, конечно, и тем, и другим. Надо показать человечеству более прекрасное зрелище, творца, законодателя, благодетеля своей страны... Мой царь не держит в руке жезла, он простирает свою благодетельную руку над страной, над которой он проносится, он поднимается на эту скалу, которая служит ему основанием, – эмблема трудностей, которые он преодолел. Итак, эта отеческая рука, эта скачка по крутой скале, – вот сюжет, который даёт мне Пётр Великий».

Точка опоры.

Раз уж Пётр «поднимается на эту скалу», так нужна скала. А лучше Скала. В процессе ваяния в газете «Санкт-Петербургские ведомости» напечатали объявление о поиске камня для постамента. Камень был найден в двенадцати верстах от Санкт-Петербурга крестьянином Семеном Григорьевичем Вишняковым, награждённым премией в 100 рублей. Сегодня об изначальном месте камня и работах по его извлечению напоминает Петровский пруд.

Гранитная скала, разбитая ударом молнии, была названа «Гром-камень». Монолит весил около 2000 тонн, а до Сенатской площади было 9 километров сухопутного и 13 - водного пути. Как доставить столь тяжелый камень к месту установки? Камень был слишком тяжел, чтобы катить его по брёвнам — он просто перетирал их. Перевозку осуществили с помощью бронзовых шаров, перекатывавшихся по обитым медью желобам. В два параллельных желоба пускались через определенные промежутки шары, которые, в свою очередь, покрывались вторыми, верхними желобами, — на них находился сам камень. По мере передвижения освобождающиеся желоба приставлялись спереди, и таким образом камень непрерывно продолжал двигаться при помощи канатов, воротов и 400 рабочих. Болотистый грунт не держал колоса, поэтому за лето была построена только дорога к заливу и дамба до глубины, достаточной для корабля.  Транспортировка камня заняла около полугода, сначала его на специальной платформе всю зиму волокли до Финского залива, а затем переправляли на судне. Тогдашние блогеры живописцы прилежно сохранили для нас детали процесса, в том числе и факт, что обработка камня не прекращалась во время его перевозки.

Погрузка на корабль тоже получилась не с первой попытки, но в итоге  26 сентября 1770 года Гром-камень при огромном стечении народа прибыл в Петербург на Сенатскую площадь.

«Нерукотворная здесь Росская гора,

Вняв гласу Божию из уст Екатерины,

Прешла во град Петров чрез Невския пучины

И пала под стопы Великого Петра.»

© Василий Рубан

Воплощение.

Ок, скала, на которую поднимается царь, есть. А как выглядит всадник, взлетевший на скалу? Как выглядит его конь? Дадим слово автору: «Когда я задумал вылепить его, как он завершает свой галоп, вставая на дыбы, этого не было в моей памяти, ещё меньше в моём воображении, что-бы я мог на него полагаться. Чтобы создать точную модель, я советовался с природой. Для этого я велел построить площадку, которой я придал тот же наклон, который должен был иметь мой постамент. Несколько дюймов больше или меньше в наклоне произвели бы значительные изменения в движении животного. Я заставил скакать всадника 1-е — не один раз, а более ста, 2-е — различными приёмами, 3-е — на разных лошадях».

Задумав императора на вздыбленном скакуне, скульптор столкнулся с затруднением: раз передние копыта (2 шт.) в воздухе, остаются лишь задние. Но обеспечить устойчивость колосса на двух точках опоры безмерно сложно. Был найден выход: задним копытом конь давит змею, как символ преодолённой зависти. Извиваясь, тело змеи соединяется с хвостом коня, обеспечивая статуе устойчивость.

В июле 1769 г. глиняная модель будущего монумента в натуральную величину была готова. Затем её создали в гипсе и выставили «целые две недели для всенародного зрелища».

Отливка.

Даже с опорой на змею сбалансировать статую было непросто. Скульптор предложил технически сложный метод отливки: сделать толщину бронзовых стенок в передней части статуи значительно меньше толщины стенок в ее задней части.Это позволяло сместить центр тяжести вниз. Но толщина стенок передней части — порядка сантиметра — вызывала опасения литейщиков. Отказывались местные мастера, отказался специально приглашённый из Франции литейщик Б. Эрсман. Екатерина рекомендовала Фальконе самому приняться за отливку. В помощники себе скульптор взял пушечных дел мастера Емельяна Хайлова. Вместе с ним Фальконе подбирал сплав, делал пробы. По сути, скульптору пришлось за три года выучить профессию литейщика.

Во время заливки лопнула труба, по которой в форму поступала раскалённая бронза. Была испорчена верхняя часть скульптуры. Пришлось её срубить и ещё три года готовиться ко второй заливке. Об этих событиях Санкт-Петербургские ведомости писали: «24 августа 1775 года Фальконе вылил здесь статую Петра Великого на коне. Литьё удалось кроме местах в двух фута на два вверху. Сия сожалительная неудача произошла через случай, который предвидеть, а значит, и предотвратить возможности вовсе не было. Вышеупомянутый случай казался столь страшен, что опасались, дабы всё здание не занялось пожаром, а, следовательно, всё бы дело не провалилось. Хайлов остался неподвижен и проводил расплавленный металл в форму, не теряя бодрости своей нимало при предоставляющейся ему опасности для жизни. Такой смелостью Фальконе тронутый по окончании дела бросился к нему и от всего сердца целовал и дарил его от себя деньгами».

Вторая отливка была произведена 4 июля 1777 года. Последующая отделка монумента продолжалась ещё один год. На одной из складок плаща Петра I скульптор оставил надпись по-латыни «Лепил и отливал Этьен Фальконе парижанин 1778 года».

Неудача с отливкой статуи и последующие промедления в её исправлении испортили отношение императрицы к скульптору. Фальконе несколько раз обещал Екатерине завершить работу в ближайшее время, но постоянно нарушал свои обещания. В начале сентября 1778 года скульптор вместе с Мари-Анн Колло навсегда покинул Санкт-Петербург.

Завершение и открытие.

Завершением работ руководил архитектор Юрий Матвеевич Фельтен. Были соединены голова и тело статуи, отлит змей, монумент установили на постаменте, сам постамент удлинили с помощью пары камней. Площадь вымостили камнем, вокруг памятника выставили ограду.

Торжественное открытие памятника состоялось в год 100-летия восхождения Петра I на престол. Надпись на постаменте гласит: «ПЕТРУ перьвому ЕКАТЕРИНА вторая лѣта 1782.» с одной стороны, и «PETRO primo CATHARINA secunda MDCCLXXXII.» — с другой, подчёркивая тем самым замысел императрицы: установить линию преемственности, наследия между деяниями Петра и собственной деятельностью.

Авторский коллектив.

«Медный Всадник на коне, его сделал Фальконе» — учат юные петербуржцы в средней школе на истории города. Безусловно, роль гениального скульптора первостепенна. Однако, такие сооружения в одиночку не создаются. Голову императора Фальконе лепил трижды, но Екатерина рекомендовала переделать. Эскиз итогового варианта создан Мари-Анн Колло, принятой за эту работу в члены Российской Академии художеств.

Змею лепил мастер Федор Гордеев. Изобретения устройств для перемещения Гром-камня принадлежат инженеру де Ласкари и архитектору Фельтену. Итоговая чеканка поверхности памятника выполнена часовых дел мастером А. Сандоцем. Отливка выполнена в партнёрстве с пушечным мастером Емельяном Хайловым. Также упоминается мастер-литейщик Василий Петрович Екимов — если эрудиты знают его роль, прошу поделиться.

Легенда о Павле I.

Как-то вечером наследник престола Павел Петрович в сопровождении князя Куракина и двух слуг прогуливался вдоль набережной Невы. Вдруг впереди показался незнакомец, завернутый в широкий плащ. Казалось, он поджидал Павла и его спутников и, когда те приблизились, пошел рядом. Павел вздрогнул и обратился к Куракину: «С нами кто-то идет рядом». Однако тот никого не видел и пытался в этом убедить цесаревича. Между тем призрак заговорил: «Павел! Бедный Павел! Бедный князь! Я тот, кто принимает в тебе участие». И пошел впереди путников, как бы ведя их. Затем незнакомец привел их на площадь у Сената и указал место будущему памятнику. «Павел, прощай, ты снова увидишь меня здесь». Прощаясь, он приподнял шляпу, и Павел с ужасом разглядел лицо Петра. Наследник будто бы рассказал об этой мистической встрече своей матери, и та приняла решение о месте установки памятника.

В то, что мистик и неврастеник Павел мог придумать себе встречу с призраком прадеда, верю легко. А вот во влияние Павла на мать — нет.

Легенда о майоре Батурине.

Во время Отечественной войны 1812 года возникла угроза захвата Санкт-Петербурга французскими войсками. Александр I приказал вывезти из города особо ценные произведения искусства, в частности, памятник Петру I. В это время майор Батурин добился свидания с личным другом царя князем Голицыным и передал ему свой сон. Он видит себя на Сенатской площади. Лик Петра поворачивается. Всадник съезжает со скалы своей и направляется по петербургским улицам к Каменному острову, где жил тогда Александр I. Всадник въезжает во двор Каменноостровского дворца, из которого выходит к нему навстречу государь. «Молодой человек, до чего ты довел мою Россию, — говорит ему Петр Великий, — но покуда я на месте, моему городу нечего опасаться!» Затем всадник поворачивает назад, и снова раздается «тяжело-звонкое скаканье». Пораженный рассказом Батурина, князь Голицын передал сновидение государю. В результате Александр 1 отменил свое решение об эвакуации памятника. Памятник остался на месте.

В Великую Отечественную Войну памятник был защищён мешками с песком и досками.

Поэма Пушкина.

Есть предположение, что легенда о майоре Батурине легла в основу сюжета поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник». Именно с лёгкой руки поэта мы называем бронзовую скульптурную группу «Медным всадником». Описанное катастрофическое наводнение действительно было в 1824-м году.

Исследования и реставрация.

В 1909 г. памятник впервые подвергся серьезной реставрации, включая вскрытие люка в крупе коня, когда было удалено свыше 150 ведер воды, проникшей внутрь через многочисленные трещины: «при вскрытии большого заделанного отверстия в крупе лошади выяснилось, что в задних ногах имеется солидный кованый каркас, тщательно запаянный, вследствие чего вода в него не проникала и оставалась в брюхе коня».

Современные исследования памятника и комплекс реставрационных работ осуществлены Государственным музеем городской скульптуры в 1976 г. К этому времени серьезные опасения вызывали трещины на опорных ногах коня, причину которых предстояло выяснить. Впервые в истории монумента была разработана и выполнена обширная программа исследований по составу бронзы, состоянию защитной окисной пленки — патины, по прочности внутреннего каркаса конной статуи. С помощью специальной аппаратуры проведено гаммаграфирование, вследствие чего выяснилось, что причиной трещин стал «пережог» металла, когда для повторной отливки верха скульптуры Фальконе разогрел ее низ до высокой температуры. Определен состав бронзы, в котором более 90 процентов меди. Трещины были заделаны вставками, отлитыми из специально выплавленной бронзы. Обследован и усилен опорный каркас.

Из-за окисления бронза со временем покрывается плёнкой зелёного цвета - патиной. Медный Всадник моего детства выглядел так:

Таксисты, забиравший нас с мамой с её работы, порой именовали царя "зелёным джигитом".

Перед 300-летием города памятник был очищен от патины и обработан защитным покрытием тёмного цвета.

При написании были использованы книги «Медный всадник. История создания монумента.» Кагановича А.,  «Легенды петербургских садов и парков» Синдаловского Н. и статьи

https://www.trizland.ru/cases/52, https://pikabu.ru/story/mednyiy_vsadnik_pamyatnik_petru_i_52....