Поглощение - Глава 32
Мурзику казалось, что полет его души продлится вечно. Однако неожиданно вечный космос оказался не таким бескрайним, как думалось коту. В какой-то момент обнаружилось, что у него есть стенки, и они образуют некий тоннель, по которому котячья душа полетела с огромной скоростью, как заряженная частица по адронному коллайдеру.
В конце тоннеля вдруг появился свет – сначала в виде маленькой точки. Однако эта точка все росла, росла, превращаясь в пятно. А затем свет заполнил собой все вокруг.
Кот Мурзик пришел в себя рывком. Он сорвал с головы какой-то колпак, в котором, оказывается, сидел, ощупал усы – те были на месте. Первой мыслью Мурзика была вылизаться, однако скольжению языка по шерсти мешали какие-то тряпки.
– Мрррняу! – возмущенно сказал кот. Но и с голосом было что-то не то. Был он как будто и не котячий – этот голос.
Вокруг слышался шум. Странный, но привычный и знакомый. Такой шум бывает, когда… Когда… когда много людей в одно время хлопают в ладони. Так было – где? На «Оскаре». Так было и еще где-то.
– Никита Сергеевич вжился в роль! – послышался чей-то голос.
– Да, Никита Сергеевич! Вы молодцом. Всех переиграли.
Перед котом, а, впрочем, действительно, Никитой Сергеевичем маячила чья-то гладкая, лысая голова. Что-то вспоминалось, хотя и не сразу. Частями, ломтями. Это была какая-то игра. Какой-то конкурс. Или тендер?
– А мы видим несомненного победителя! – провозгласил торжественный голос. – И Никита Сергеевич, как победитель этой жуткой игры, в которой все мы сейчас побывали, и выиграть в которой невозможно…
Оратор, казалось, сам запутался в своей сложновыстроенной фразе, засмеялся и продолжил.
– Выиграть невозможно, но можно дольше всех продержаться. И он – сделал это!
«Министр культуры!» – вдруг сообразил Никита Сергеевич. – «Точно!»
– И теперь именно Никита Сергеевич по праву будет режиссировать первый российский патриотический зомби-апокалипсис, – продолжал министр. – Это логично. И это по праву. Как говорят наши американские партнеры, это безусловный fair-play.
– А вот и нет! – послышался чей-то возмущенный голос. Какого-то молодого хипстера. – Я был снайпером. Я мог бы выиграть, но на меня свалился зомби-вертолет. А Никита Сергеевич знал, и в кусты сквозанул. Это нечестная игра! Я докажу.
– Как кот скажу, – пришел в себя Никита Сергеевич, – молоко у тебя на губах еще не обсохло. Нужен опыт, жизненные коллизии, нужно, наконец, чувство Родины!
«Боже, что я несу?» – подумал Никита Сергеевич. Но воспринимали его, кажется, благосклонно, поэтому он продолжил:
– Думаю, сегодняшней нашей игрой мы показали, что распределение бюджетов проводится на совершенно честной основе. Ведь когда мы попали в эту игру, мы ведь забыли, кто есть кто. Я, например, так вжился в роль кота, что даже потом из нее выйти не мог. Поэтому о какой-то предвзятости речи идти не может. Безусловно! Со своей стороны обещаю вам, дорогие мои, что сниму самый страшный, самый леденящий кровь и самый пропитанный любовью к Родине зомби-апокалипсис. Тем более, что теперь какой-никакой опыт у меня есть.
– Да! Да! – поддержала публика. – Браво, мэтр!
– А вы, господин министр, кем были вы? – спросил Никита Сергеевич.
– Я-то? – засмеялся министр культуры. – Я, как и положено, был монстром, подростком Сашей. Но мы с вами, Никита Сергеевич, не пересекались.
– Да, я бы запомнил.
– Моя задача состояла в том, чтобы не дать финансирования никому из вас. Если бы выиграл я, то, как в рулетке в Монте-Карло, когда шарик попадает на зеро, все деньги ушли бы в казино. Я бы стал искать молодых, талантливых. Но, по счастью, старая гвардия оказалась не лыком шита.
– Это правда, – сказал лысый старик с бородавками на черепе.
«Станислав Сергеевич», – вспомнил бывший кот.
– А вы кем были, Станислав Сергеевич.
– Ворошиловским стрелком. Дедом-снайпером. Но мы с вами не пересекались.
– А я был Вахой, – появился перед Никитой Сергеевичем хитроватый режиссер с лицом и повадками ордынского хана. Тимур, больше снимавший в Голливуде, чем здесь. И, тем не менее, он тоже претендовал. – Я чуть не выиграл. Но вы, Никита Сергеевич, были вне конкуренции.
– А кто был Алисой? – спросил мэтр, принимая с лакейского подноса бокал шампанского.
– Я, Никита Сергеевич! – появился молодой, с блестящей лысиной и широкой голливудской улыбкой Федор. – Захотелось, знаете, поэкспериментировать. Я, знаете, сразу понял, что кот – это вы. Решил, что это – не простой кот.
– Ох, плут! – заворчал Никита Сергеевич в усы. – Как ты мог знать, что это я, если нам всю память отшибло.
– А вот знаете, где-то на самом краю сознания. Точнее, подсознания, – выкручивался лысый Федор.
Никита Сергеевич ненадолго прикрыл глаза. После виртуальной реальности его немножко мутило, и кружилась голова. Все-таки эти молодежные штуки – они не для ветеранов.
Но, с другой стороны, можно и потерпеть. Финансирование патриотического зомби-апокалипсиса, можно сказать, в кармане. «Оскара», конечно, не дадут. Времена не те. Но мы поборемся. До последнего патрона.
Уж бороться-то мы умеем.
Сейчас он перекатывал во рту благородное французское шампанское. Ему было тепло и уютно. Казалось, что он и сам находился внутри такого вот круглого, уютного, шампанского пузырька.