Жули-ждули, последнее время много постов про них. Пожалуй, я тоже напишу.

История про знакомого моего супруга.

Жизнь у Сани не задалась с молодости. Рос он у бабушки. Отец- инвалид колясочник, мать- алкоголичка. Бабушка хоть и смотрела за ним как могла, но в силу возраста уследить за всеми выходками не получалось.

Закончил 9 классов, и в лето после девятого класса подрался. Драка закончилась трагически, погиб один из парней.

Его товарищ взял вину на себя, а Саня прошел психиатрическую экспертизу и был признан умственно отсталым. Дали ему три года условно.

Все это время Саша как мог морально разлагался - курил траву, что то нюхал, пил.

Периодически воровал бабушкино золото и относил его в ломбард. Бабушка выкупала обратно.  И так как в фильме про мечты и музыкальные композиции.

Забегая вперед, скажу, что последней каплей стал бабушкин ноутбук.

Бабуля уже повесила замок на свою комнату, но золото от Саши это не спасало.

Пару раз он попался с наркотиками, но ему опять повезло - за денюжку, которую принесла бабушка, его отпустили.

Потом он еще раз попался с какими-то веществами, и опять повезло - президентская амнистия.

С работой Сашке, правда, не фартило. Куда ни устраивался, везде выгоняли. Откуда за пьянку, откуда за прогулы. Какое-то время он проработал поваром в хорошем заведении, куда его взяли по знакомству.

Но оттуда он ушел сам, в погоне за длинным рублем - пошел работать на стройку. Напольные покрытия, которыми он занимался с товарищем, дали ему почувствовать вкус денег. Зарабатывали  они около 50-60 тысяч в месяц каждый.

Но это прошло, и устроился он в небольшое кафе. Там он познакомился с Лерой.

Лера- мать одиночка 1,5 годовалого ребенка, тоже не особо умная, но желающая любить и быть любимой. У них вспыхнуло взаимное чувство. И уже через месяц Саня от бабушки перебрался к Лере и ее малышу.

А еще через пару недель узнается, что Лера беременна. А Саня грабит сейф в кафешке, в которой работает. Забирает 70 тысяч напополам с кассиром и кутит. Кутит, как в последний раз.

Во время гулянок Саня с Лерой ссорятся и Сашка уезжает обратно к бабушке. Ворует у бабули ноутбук и сдает в ломбард.

Бабушкины нервы сдают и она пишет заявление в полицию на внука.

Начальник Санька тоже пишет заявление о краже.

Сашке светит срок, и он чтобы избежать его расписывается с беременной Лерой.

Но это его не спасло, его поймали и спрятали в помещении с решетками на окнах.

А в это время Лера ищет деньги, берет кредит на адвоката, чтобы выручить мужа, ведь она его так любит. На нервной почве у нее случается выкидыш. Саша выдыхает - детей он не хочет.

И вот суд, Саньку дают около двух лет.

Лера в слезах, соплях.

Ездит к нему на зону, возит передачи, берет кредиты. И плачет, плачет от любви и от злости рока.  Клянется ждать.

Осталось полтора года...

Интересно, как эти люди друг друга находят? Притягиваются что ли... и что движет милыми барышнями, когда они идут на такие поступки ради своих кавалеров?

Сегодня получилась так называемая "маленькая пятница", и я не буду нарушать традиций, а значит выкладываю еще одну небольшую историю из моих воспоминаний.

С темой «ждулей-зекулей» я непосредственно столкнулся только один раз в жизни. Дело в том, что следователи не отслеживают (прошу прощения, без тавтологии обойтись не удалось) судьбы тех, кого они «покрестили» в зону, после отбывания наказания. Проистекает это вовсе не из-за отсутствия любопытства, а скорее потому, что работа в следствии – это конвейер, этакая гонка под негласным лозунгом «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». Это вы имеете возможность читать истории об отдельных уголовных делах, как нечто целостное. А в жизни у следователя, особенно «на земле», картина рисуется рваная, так как на руках одновременно несколько уголовных дел «с лицами» (то есть по которым имеются обвиняемые), и еще несколько «темных» (то есть таких, по которым преступления не раскрыты). И это не считая материалов проверок, дежурств и так далее. Поэтому особо некогда отслеживать свой бывший контингент, направил дело в суд, и позабыл о нем. В силу этих причин следователи с осужденными и их близкими непосредственно практически не общаются.

Но жизнь, она ведь, как известно, идет зигзагом, и один раз я сам имел возможность наблюдать ситуацию с «ждулей». А дело было так:

Лет пять назад, наверное, когда я служил в подразделении собственной безопасности органов внутренних дел, вечером моей жене позвонила её старинная (хотя это, наверное, не очень корректный термин применительно к возрасту жены и её подруг, могут обидеться), точнее давняя подруга. Что они там обсуждали, я особо не прислушивался, видимо, что-то для них вполне обычное – трансферы в английской премьер-лиге, возможных кандидатов на должность полпреда Президента в Сибирском федеральном округе, или там котировки на замороженный апельсиновый сок на нью-йоркской бирже. Но в один момент жена подала мне телефон и сказала, что Танька хочет со мной поговорить. Я сразу понял, что сейчас меня начнут склонять к совершению коррупционного правонарушения, потому что других поводов поговорить со мной у Таньки явно не было.

И точно, Танька поведала мне душераздирающую историю своей подруги, пусть будет Анька. Этой Аньке было что-то около тридцати лет, и уже давно она посвятила себя только одной цели – устройству своей личной жизни. Судя по всему, получалось это у неё не очень, потому что по итогу она какими-то неведомыми мне путями списалась с неким грузином, отбывавшим наказание в одной из исправительных колоний нашей области. Сидел грузин за наркоту, но сам-то он был честный человек, просто его подставили менты, подбросив ему немного «белого», а судья не глядя впаял ему шесть лет общего, ну, все же знают: судьи и менты – одна грядка, и прокуроры с ними заодно, им лишь бы кого-нибудь засадить, они в общем-то только этим и живут. Но уже срок приближался к концу, и грузин где-то через полгода переписки с Анькой «откинулся по УДО», то есть освободился условно-досрочно. Приехал он к этой Аньке и началась у них счастливая жизнь, только закончилось все очень быстро. А все потому, что менты – они такие люди, если один раз затрюмили человека, то после этого запостой будут ему наркоту пихать, потому что кто ему теперь поверит – он же судимый, его же сразу осудят, даже читать дело никто не будет. Вот и тут все так и получилось: буквально через неделю грузина принимает наркоконтроль с «хмурым» на кармане, понятное дело, что подкинули наркоту мусора поганые. А теперь Анька не знает, что делать, чтобы спасти свое утраченное недельное счастье.

Я утер рукавом некую влажную субстанцию, невольно набежавшую во внешний угол моего правого глаза за время этого весьма эмоционального рассказа, усилием воли придушил копившийся у меня в горле всхлип, в общем, взял себя в руки и стал задавать уточняющие вопросы. Выяснилось, что задержали грузина в лесу недалеко от «запретки» той самой зоны, с которой он совсем недавно откинулся, причем ночью. Как что он там делал? Ну, прогуляться пошел, посмотреть на памятные места с другой стороны «спирали бруно». Почему ночью? Прохладнее просто, не так людно в лесу, никто не мешает сосредоточиться на мыслях о воле. Да, была у него с собой сумка, а в ней – ящик водки. Как зачем? Вот любит он прогуливаться с ящиком водки. Грузины народ добродушный, горняцкие обычаи у них в крови - гостеприимство, опять же. Вдруг кто знакомый встретится, а угостить за встречу всегда с собой. Ну да, это такое объяснение для ментов. Так-то он хотел водку в зону перебросить, подогреть босяков. Но за это же не сажают, так ведь? А вот менты, чтобы его засадить, подкинули ему героин. И ведь не пожалели мусорята героина, со всей злости подкинули – девять грамм. Да, крупный размер, от трех до десяти, они с Анькой уже посмотрели в Инете. Да, это был наркоконтроль, а не милиция, но какая разница? И что теперь делать Аньке???

Я бывал по работе в той колонии. Она расположена километрах в двадцати от областного центра, возле небольшого поселка, в лесу. Непосредственно рядом с ИК деревья были вырублены в целях предотвращения побегов, но вообще-то кругом был дремучий лес. Конечно, я догадывался, что в нашем местном УФСКН опера просто звери какие-то, и этого героина у них там – завались, но о том, что им стало некому «намазать» девять грамм «белого» в людном областном центре, и они докатились до такого цинизма, что стали охотиться на одиноких грузин, мирно прогуливающихся ночами по лесам вокруг зон с ящиком водки – о таком я слышал впервые.

Первым делом я дал беспроигрышный совет: надо нанимать адвоката, он эту делюгу беспредельную развалит на раз-два, грузин же ни в чем ни виноват, так ведь? Оказалось, что адвокат уже нанят, причем хороший, на оплату его услуг Анька даже взяла кредит – сто тысяч рублей. Сто тысяч мать его рублей кредита! Я даже явственно услышал стук пробок от шампанского в потолок офиса того адвоката. При этом я с трудом подавил в себе желание посоветовать Аньке взять еще до кучи кредит тыщ так на двести для перечисления в фонд защиты Мавроди от жертв Мавроди, так как понял, что до этого ситуация дойдет и без моей помощи.

Поэтому пришлось выдавать военную тайну: надо писать жалобы. В первую очередь – в прокуратуру района и в ОСБ наркоконтроля, потом – в областную прокуратуру, и только после этого в администрацию Президента, приемную Жириновского, правозащитный центр «Полузащитник» и в МАГАТЭ. Ну и, конечно же, на форум www.shmonov.net, там в разделе «Жизнь ворам, смерть мусорам!» как раз есть профильный тред «Ментовской беспредел: а чо, реально отскочить?». Очень жаль, что я тогда не был осведомлен о существовании WADA, а так бы и туда посоветовал написать – в сущности, данный случай как раз по их профилю.

Ну и в конце я присовокупил, что наркоконтроль – это не моя поскотина, поэтому - увы, дальше Аньке придется бороться с правовым беспределом без меня. Танька, горячо поблагодарив, положила трубку, видимо, ей нужно было сначала переварить все услышанное, а потом передать это Аньке. А мы с женой очень весело провели оставшуюся часть вечера, обсуждая этот разговор.