От Геллеспонта до Цусимы,

Росой неправедной гонимы,

Слагают байки пилигримы,

Пока не кончится страна.

На площадях и в переулках,

Скупой слезой да чёрствой булкой,

Походкой Командора гулкой,

Толпа сожрёт. Ты хочешь? На!

Итак, она звалась... Не важно,

На пыльных стенах Эрмитажа,

И над столом в каморке стража

Сей не узреешь дивный лик.

А я? Да что там, я привык.

Итак, хотя её не звали,

Припёрлась (не сносив сандалий),

И с видом венценосной крали

Уселась прямо у огня,

Заметив всех, но не меня.

Ну что ты, нет, я не обижен

(Поскольку я к Олимпу ближе),

Ни для весны, ни для престижа

Мне не критичен шёпот муз

(Всегда собой -- тяжелый груз).

Ну, наливай себе, Эрато, --

Не пожидимся чем богаты,

И даже можем брат на брата

Устроить знатный мордобой

Как обделённые тобой.

С тобою сладко и калеке,

Поскольку, как не в человеке,

Все дырки -- только в голове:

Одна, и две, и две, и две.

Эрато! это не навет!

Ну вот, попал. Она дерётся,

Визжит, пинается, плюётся, --

Я производственную тайну

Парнаса разгласил случайно,

Я с детства-то умишком слаб...

(Хотелось им сойти за баб).

Не надо бить меня ногами!

Аз есмь Обиженный Богами!

Судьба сужается кругами,

За пазухой лелеет камень,

Трясёт в руках веретено.

Другой мне, к счастью, не дано.

Неведом мне, как Гермесиду,

Угар -- борьбы, любви. Для виду

Я притворяюсь, что обиды

Наносят что-то вроде ран.

Обман везде, кругом обман.

Отстань, Эрато! Видишь, пьян!

Весна придёт, а я не выйду.

Отстань! Да все вы здесь Цирцеи!

Как будто б я не разумею,

Чем за живое вас задел я,

И что хотите обрести.

(Я всех хотел бы вас спасти

От самоё себя. Прости).

Гекзаметр течёт в Итаку,

И мне пора желать, не так ли? --

Скорее свой увидеть дом

(С остывшим, брошенным огнём.

И кем теперь я буду в нём?)

Что ж, нарекайте Агасфером

(Моим богам меняя веру),

Игрушкой рыжею богов.

Зато -- дорога. Я готов.