Берта. Главы 7 и 8. Финал
Глава 7. Капкан
Белка уже готовилась выскочить из дупла старинных деревянных часов, висящих на грубой бревенчатой стене избы со времён перестройки. Часы показывали без пятнадцати двенадцать и дверца дупла слегка приоткрылась. Как-то по пьяни Иннокентий снес кукушке кукушку выстрелом мелкой дроби. Протрезвев на следующий день, он глубоко раскаялся и за место неё соорудил чучело из предварительно замученной белки-летяги. И теперь белочка боязливо высовывалась из часов, таращась синими бусинами мёртвых глаз на странную парочку, склонившуюся над спящим тираном леса.
Егерь, как всегда пьяный, мощно храпел, свесив голову с края кровати. Когда-то белая майка-алкоголичка задралась, обнажив когда-то красные семейники. Странно, но штаны он снял, а болотники нет. Началось лунное затмение, и над лесом завис кроваво-красный диск луны, пугая волков и собачек из ближайших деревень. Лунный свет падал прямо на лицо Петровича, которое в мертвенно-красном свете казалось ещё более жестоким.
Берта знаками показала: "Начинаем".
Стараясь не скрипеть половицами девушка отогнула край труселей и пристроила здоровую заточенную дрыну прямо между ног лесничего, а сама стала на изготовку, держа малый кол обеими руками. Всё было готово для мести. Главное - решиться на последний шаг и не накосячить. Берта, повернувшись задом к отцу-зоофилу, встала на исходную и разминала для удара толчковую правую ногу. По договорённости, с двенадцатым ударом они синхронно засадят оба кола по самые рукояти.
Оксана Иннокентьевна начала мандражировать, и Берта, оглянушись, улыбнулась подруге. Проститутка, никогда не видевшая улыбающихся лосей, нечаянно взвизгнула. Тихо-тихо, как мышка. Проститутка с испугом посмотрела на Петровича, не проснулся ли, и оцепенела от страха. Егерь открыл глаза, и молча смотрела на неё. В свете луны лицо было монохромно-красным, но глаза светились синим холодным светом. “Это конец”, подумал девушка, но неожиданно для себя закричала "БЕЙ!" и с размаху воткнула орудие мести прямо в грудной хрящ, навалившись всем телом.
Лосихе не хватило доли секунды, чтобы нанести решающий удар по прямой кишке. Егерь зарычав изогнулся, и кол только порвал трусы, оцарапав кожу. Таёжный сатана действовал с нечеловеческой скоростью: сгруппировавшись, он резко нанёс обеими ногами секретный удар "Отбойный Молоток". Берта катапультировалась из хаты вместе с оконной рамой. Оксане повезло больше, от прямого удара в жбан она пролетела всего лишь до стены. Стена дрогнула, старинные часы сорвались с гвоздя и угодили прямо в темечко девушке, пробив череп и расколовшись сами.
- ФАТАЛИТИ! - Взревел егерь и метнулся на улицу добивать четырёхногую дочь.
+++
Всё кончено! Это провал! Мы все обречены!
Ёмкие мысли вихрем носились в голове лосихи, словно новогоднее конфетти, в то время как она галопом неслась подальше от этого праздника смерти. Кровь от порезов стекала по бокам. Кажется, она потеряла одно ухо, и ещё левый глаз затянуло красной пеленой. Но слава богу, пока она жива, она попытается прорваться сквозь военные кордоны вокруг леса и схорониться до тех пор, пока не пройдёт судная ночь.
После того, как её протащило по земле пару метров, она, каким-то чудом оказалась на ногах и долго не гадая припустила в сторону болот, где был хоть какой-то шанс оторваться от погони, которая последует незамедлительно. Она была уверена в этом. Оглянувшись, лосиха заметила, как слетела с петель дверь избушки. Да, лесничий, питавшийся почти одним сырым мясом, был необычайно силён. Он доберётся до меня! Мы все погибнем в жертвенном огне!
До спасительных болот оставалось немного. Лосиха поднажала, как вдруг резкая боль пронзила левую переднюю ногу. Берта Иннокентьевна споткнулась и, сделав изящное сальто, упала, больно ударившись спиной о корень сосны. Открыв единственный целый глаз, она с ужасом увидела, что нога выше колена крепко зажата в стальных зубах капкана.
Нога безвольно повисла под неестественным углом, вызывая адскую боль при каждом движении тела. Хорошо смазанный медвежьим салом механизм сработал чётко, перебив кость. Берта попробовала пошевелиться, закусив губы от боли. Из глаз брызнули слёзы. Было очень больно, как будто по ноге медленно едет каток, превращая в кровавое месиво ещё живую плоть. Но ещё хуже было то, что в неверном красном свете луны среди деревьев мелькнула человеческая фигурка в майке-алкоголичке.
Глава 8. Грейпфрут
Оксана очнулась от того, что жирная зелёная муха ползла по щеке. Ползла медленно, останавливаясь передохнуть и потеребить лапки. Девушка подняла руку и шлёпнула себя, но муха исчезла, а ладонь растёрла по щеке большую липкую каплю. Странно, в лунном свете рука стала чёрной и липкой, словно была вымазана в... тут потерпевшая вспомнила всё. Всё до того момента, когда кулак егеря коснулся её челюсти, осветив избу белой вспышкой. Девушка сидела на полу возле часовых останков. Кровь из разбитой головы успела свернуться. Волосы на правой стороне черепа прилипли к голове неприятной жёсткой коркой, а по левой медленно чертили вертикальные полосы редкие капли сукровицы. Голова трещала по швам в буквальном смысле. Но, слава Вельзевулу, артерии задеты не были.
Оксана встала, держась за стену. Её мутило от запаха крови и мочи, коей обильно были смочены листья лопуха, обёрнутые вокруг чресел ещё на сборе папоротника, дабы прикрыть срам. Комната медленно ползла по кругу. В ушах стоял писк. Он ненадолго затихал и потом возникал снова. Звучал, потом прерывался. Три длинных, три коротких, три длинных. Что-то знакомое было в нём. Девушка стояла, пытаясь прийти в себя, и тут поняла, что это не писк, а громкий лосиный визг о помощи.
О боже! Мега-кол на полу, пятная крови на замызганной простыне, выбитый оконный проём - пасьянс начал сходиться в ёмкое слово Конец, только на букву П. Девушка лихорадочно заламывала руки с обгрызенным маникюром. Неужели всё кончено? Неужели зло восторжествует на матушке земле? Нет, ты должна что-то придумать, девочка, иначе мир погрязнет в хаосе и жутких колбасных оргиях с участием синеглазых медведей, куниц и опоссумов!
В смятении шлюха подошла к окну. Луна озаряла двор с начерченной пятиугольной звездой, в центре которой Иннокентий припарковал свой адский мотоцикл. Лунный свет играл краснотой на хроме передних дуг, фаре и… нет, её не показалось. В замке зажигания тускнел ключ с брелоком из куска кварца в виде лосиной морды. Лунный свет искрился на крапинках слюды и бил прямо в глаз юной непокорной проститутке. Вот оно! Идея озарила насыщенный приключениями мозг. Оксана, подхватив с пола орудие возмездия, выскочила на волю.
Да, зрение, доставшееся от бати, не обмануло: егерь беспечно оставил ключ в замке. Оксана выставила нейтраль, повернула ключ и дёрнула рычаг. И, словно ожидая этого, одноглазая машина ожила, заревела, мажа по строениям кроваво-оранжевым лучом фары. Из выхлопной трубы вырвался сноп искр и едкий запах адской серы.
- Спокойно, дружок, спокойно, сейчас поедем - Оксана нежно погладила бензобак, - только кое-что сделаем...
+++
Фигура неспешно приближалась. Вот во тьме мелькнули синим светом глаза, вот уже стали видны кривые жёлтые зубы в искажённой улыбкой ротовой пасти, вот уже можно было различить огромное тёмное пятно на засаленной майке, из которой торчал осиновый кол. Кровь мелкими точками била из раны, кормя разрастающийся красные подтёк. Но, не смотря на всё это, Иннокентий Петрович неумолимо приближался. Огромный серп с бурым от застарелой крови лезвием, подрагивал в правой руке, предвкушая свежую жатву. Красные семейники развевались на ветру. Начал накрапывать холодный осенний дождь. Тучи закрыли луну, и лесной маньяк растворился в навалившейся тьме.
Берта в ужасе завизжала и поползла в болото. Боль в порванных капканом мышцах сводила с ума, но очень хотелось жить. Да, вот так, ещё пол метра, ещё немного. Ударил первый раскат грома и хлынул самый настоящий плодово-ягодный осенний ливень. Ползти по глинистой жиже становилось всё труднее. До спасительного болота оставался метр, и тут кто-то с силой дёрнул её израненную ногу. Лосиха, нечеловечески заржав, обернулась и увидела, что от капкана к стволу ближайшего кедра тянется толстая ржавая цепь.
Всё кончено. Берта лежала, тяжело дыша, как вдруг из потоков ледяного дождя на высоте полутора метров над скользкой землёй показался кол, в след за которым появилось тело Иннокентия Петровича - маргинала, филантропа и маньяка-убийцы. Капли стекали по жёстокому лицу, в глазах отблесками молний сверкало безумие.
- Добрый вечер, сучка, - прохрепел мужик, - ну, кто твой папочка?
Егерь любил фильмы про маньяков и точно знал, что в самые ответственные моменты не нужно произносить пафосных речей. Вообще, нельзя затягивать концовку, а рубить сразу не раздумывая, но ощущение триумфа было так велико, что он не смог сдержаться.
- Перед тем, как превратить тебя в груду фарша я позабавлюсь с тобой всласть, - егерь наклонился к самой морде испуганной лосихи, параллельно левой рукой разогревая в трусах своего крепыша.
Берта завизжала, и одновременно с предсмертным криком в спину егерю ударил луч света.
Из кустов ревя мощным турбованным двухцилиндровым атмосферником выскочил Урал. Оксана, до упора выкрутив ручку газа, плотно прижалась обнажённым телом к сидушке, словно амазонка на диком жеребце. Кровь залила глаза и она правила железного коня на голос подруги. К коляске жгутом был намертво прикручен гигантский кол.
- ГРЕЙПФРУТ, БЛЯТЬ!!! - Закричала амазонка, направив острие прямо в сраку Петровичу.
В этот раз отменная реакция не спасла маньяка. Обильно смазанное пушеным жиром остриё кола вошло в жопу убийцы-рецидивиста по самые корневища. Глаза его от неожиданности вылезли из орбит, лицо позеленело. И в этот самый момент в егеря ударила молния.
Оксана, вылетев с седла, упала лицом в грязь, в очередной раз потеряв сознание. На поляне перед болотом полыхал егерь, насаженный на свой мотоцикл. Он изрыгал такие проклятия, что в радиусе двухсот километров на церквях взрывались купола и загорались кресты. Петрович, воя и корчась, начал светиться изнутри и затрясся в приступе сатанинской эпилепсии, пытаясь извлечь кол. Земля задрожала не в силах вынести этой вакханалии. Майка на Иннокентии загорелась, пламя перекинулось на бензобак Урала. Прогремел страшный взрыв. Берту вместе капканом подняло в воздух и приземлило прямо в болото, а на поляне огненный вихрь превратился в ядерный гриб, раздираемый собственной взрывной волной ко всем чертям.
+++
Ливень стих, моросил лишь лёгкий дождик. Светало.
Обнажённая девушка доковыляла до лосиной туши, почти погружённой в болотную жижу. Из неё торчали только ноздри и капкан. Кряхтя, сутулая красотка раздвинула стальные челюсти и сняла капкан с передней ноги. Конечность была в ужасном состоянии, перебитая нога болталась как безумная. “Ничего, прорвёмся”, бормотала Оксана. Схватившись за задние копыта, она поволокла скотину к берегу.
Пока тело было в воде, тащить было легче, но на берег подростковые 100 кг лосиного мяса вытащить было не реально. Девушка заплакала и стала делать лосихе непрямой массаж сердца прямо в грязной мути, продавливая грудную клетку с частотой 100 раз в минуту на глубину 4-5 сантиметров. Через каждые 30 качков она делала два неглубоких вдоха и сквозь слёзы шептала: "Нет, Берта, не умирай, ты должна жить, не бросай меня, сестрёнка..."
И чудо свершилось. Лосиха заржала и села на задние лапы, прерывисто дыша.
- Твою ж мать, я уже почти прошла в райские сады, как вдруг тут меня схватили какие-то добрые нежные руки и швырнули обратно на землю. Вот что значит, не везёт по жизни.
Берта осмотрелась. Поляна была полностью выжжена. Земля оплавилась, превратившись чёрную корку, покрытую лужицами дождевой воды. А прямо рядом с ней сидела Оксана и рыдала, но на этот раз это были слёзы счастья.
- Всё, Берта, это конец, - улыбнулась девушка.
Берта посмотрела на зорю сквозь гематомы и задумчиво ответила:
- Надеюсь на это. Но у папы был родной брат-близнец Казимир, тот ещё ловелас. Пошли, сегодня у нас будет много дел.
Титры
Авторы сценария: Роман Гундосов, Тимофей Большой. Джоан Роулинг участвовать отказалась
Режиссёр: Квентин Тарантино
Постановщик трюков: Джеки Чан
Специальные эффекты: водка Сибирское Чудо на кедровых орешках
Саундтрек: группа Руки Вверх, альбом “Без тормозов”
В ролях:
Проститутка Оксана – Анжелина Джоли
Лосиха Берта – лосиха Берта
Лосиха Гертруда – лосиха Гертруда
Иннокентий Петрович – Клин Иствуд
Михаил Сергеевич – Чак Норрис
Студентка Снежана – Хлоя Морец
Студентка Кристина – Эмма Уотсон
Мать Оксаны – Елена Воробей
Секач – Данила Козловский
Бодрый – Эдди Мерфи
Гога – Эштон Кэтчер
В роли медведя-гомофила – Чубака из Звёздных войн.