Жестокость.⁠⁠

Я хочу рассказать о жизни и жестокости, с которой когда-то довелось столкнуться. Это навеяно комментариями к истории кота https://pikabu.ru/story/istoriya_kota_chast_1_5944582

Я помню наш двор. Детей было не много. Семьи были неблагополучные. Не в том плане, что не полные, а в том, что родители многих детей были безразличны и жестоки к ним, часто любили выпить, некоторые запойно, а уж крики и драки - постоянное зрелище. Самое обычное склочное быдло, как бы сейчас сказали.

Отношения друг с другом между детьми были такими же, как и отношения их родителей. Если ты мне что-то дашь, особенно если мне это понравится, тогда ты - мой друг. Если тебе нечего дать, ты - мусор, забейся в угол и умри. Такие были наши отношения. Сегодня с тобой дружили, а завтра могли бросить просто так, ради пачки жвачки другого ребенка. У меня с ними ужасно не ладилось.

Детских площадок у нас не было. Лишь старые качели напротив одного дома, да ржавая карусель напротив другого. Дети, живущие в этих домах считали качели и карусель своей собственностью и позволяли играть у них только за взятку каким-нит ништяком.

Обычно игрались на деревьях, ловили насекомых или копались в маленькой речке-говнотечке, кишащей пиявками. Но были ещё и кошки. А кошки приносили котят.

Котята всегда пользовались огромным спросом у детей. Живая игрушка - что может быть лучше? Соседские старики с трудом боролись с этими ужасами. Кошки прятались в подъездах деревянных бараков, где тепло, нет собак и могут поделиться едой. Соседи старались скрывать присутствие кошки, но стоило котяткам открыть глазки и начать активно бегать и пищать, как дети замечали. И не только дети. Их родители тоже частенько захаживали. Забирали слепых с завидной регулярностью - они менее подвижные и играться с ними легче, так что ребенка не поцарапают и не укусят. Были и другие причины забирать слепышей, но речь пойдет не о них.

Некоторые люди подбрасывали котят к нашему дому как раз из-за соседских старушек, которые умело оберегали котят с их мамками от посягательств. Но были и исключения.

Его оставили под моим окном. Рано утром я проснулась от жалобного писка. Бабушка, я ушла гулять. Нужно было быстрее унять его, спрятать, иначе услышат другие. Я взяла его и понесла домой. Бабушка отказалась брать его. Коммуналка, соседи, нельзя, вдруг больной ещё. Уговорила на то, что сама буду за ним ухаживать. Нашли коробку, я достала тряпочки и лоскуты, которые было жалко портить, но они были теплые, для котенка их не жалко. Из баночки и напальчника сделали импровизированную соску. В энциклопедии читала про кошек, кормить малышей надо было примерно 6 раз в сутки, то есть каждые 4 часа. Бабушка дала молоко, пока свежее, сказала что ещё купит.
В то время не было интернета, люди едва сводили концы с концами, а ответственно подойти к выкорму котенка можно было только методом тыка, основываясь на доступных крупицах знаний.

Я никогда не отличалась заботливостью и ответственностью, но в тот момент что-то перемкнуло. Не знаю что это было и почему так случилось. Мне казалось, что этот котенок особенный.

Коробку поставили в тени сарая под окном родительской комнаты. От чужих глаз защищали массивные ворота палисадника и густая зелень вокруг. Котенок жрал молоко. Жрал, причмокивая и сопя. Он был очень голоден. Но через несколько минут пузико заполнилось молоком и он отпустил несчастную соску. Тогда мне удалось хорошенько его рассмотреть.

Мальчишка. Черный, как уголь. нет. Чернее. Лишь пальчики на передних лапках, да кончик хвоста белые, как первый снег. Глаза небесно-голубые, раскосые. На лапках стоял с трудом. а моська такая глупенькая.

Наевшись он пополз ко мне, тихонько пища. Стоило взять его на руки, как он перестал пищать. Я не могла остановиться. Он не особо пушистый был, но гладить его было приятно. Приятней, чем любого другого котенка. Он утыкался носом в ладонь, мурлыкал. Громко мурлыкал, как взрослый кот. Я такого громкого мурчания прежде не слышала от маленьких котят. Он действительно был особенный.

Весь день я просидела с ним под окнами своего дома. Засыпал он у меня на руках, а после я перекладывала его в коробку. Когда он просыпался, то начинал жалобно мяукать, однако стоило мне подойти к нему и писк сменялся мурчанием.

На ночь его нужно было спрятать. Соседский подъезд закрывался на ключ и там часто жили кошки. Соседи выгнали меня с коробкой и долго возмущались, что нечего к ним котят таскать, только-только от очередной кошки избавились, надоело. Пришлось оставить коробку под лестницей в своем подъезде. Рано утром соседка вышла выгуливать свою собаку и заметила коробку, выкинула её за дом. Я сначала сильно испугалась за мелкого, но быстро нашла коробку и забрала к себе в палисадник, пока никто писк не услышал.

Впервые мне открылось чувство заботы, ответственности, волнения. Я видела ответную любовь котенка. То, как он тянулся к рукам, как мурлыкал, как сыто дремал, улегшись на моих ногах. Он больше не пищал так жалобно, как в самом начале. Лишившийся матери, брошенный на улице, голодный, испуганный он наконец-то снова почувствовал тепло и спокойствие. Кажется, я его понимала.

Вечером я опять хотела спрятать коробку в подъезде, но соседка пожаловалась бабушке и меня уговорили оставить коробку в палисаднике. Я спрятала коробку среди зелени так, чтобы её не было видно. Волнение всё равно было, уснуть удалось не сразу.

Утром я коробки не нашла. Ни в палисаднике, ни за домом, ни в подъездах. Котенка нигде не было. Я как ищейка начала рыскать по двору, искать его. Нашла по писку и шуму голосов.

Соседские дети нашли коробку и спёрли. На попытки забрать котенка, заверить что он мой мне нагло заявили, что он уличный, коробка была на улице, а значит ничейный. Но коробка-то моя. Мне сказали забирать свою коробку, раз она моя, но котенок этот не мой, они нашли его, он - их.

Я помню жалобный писк, помню как пыталась его отнять, но ему сдавили лапы и шею. Мне угрожали. Угрожали расправой. Один предложил натравить на меня свою собаку. Две девочки собирались позвать своих родителей и наврать им, что я их избила, а другие дети подтвердят как свидетели. Коллективная ложь, шантаж, клевета - я слишком рано узнала что это такое. Страх за себя и своих родных сделал своё дело. Сейчас с высоты прожитых лет я понимаю, что даже в меньшинстве я могла бы надавать этим детям хороших тумаков и плевать, что скажут их родители, плевать, как меня накажут. Но тогда я была глупым пугливым ребенком. впервые столкнувшимся с подобным, не более.

Мне было страшно. Я боялась что его убьют, моего котенка. Не знаю каким чудом, но мне удалось убедить эту дружную шестерку остаться мне с ними. Я надеялась, что им быстро наскучит играть с котенком. Надеялась выкрасть его обратно, как будет шанс. Но шанса не было.

Они не выпускали малыша из рук, тискали, сжимали. передавали друг другу, вырывали друг у друга из рук, меня близко не подпускали.

Он жалобно пищал и это их раздражало. Одна девочка предложила ударить котенка об стену, чтобы он замолчал. В панике я начала объяснять, что малыш голодный, его надо покормить и делать это надо 6 раз в сутки. Самая старшая девочка. старше меня года на 4 в тот момент, что-то посчитала в уме и сказала, что каждые два часа кормить это слишком. а значит нужно это делать в порядке очереди. Меня удивило, что для неё в сутках было 12 часов, а не 24. Меня удивило, что меня назвали тупой и приказали в случае несогласия валить и не выёбываться. Непробиваемая стена тупости и самоуверенности. Как же рано.

Одна из младших девочек(младше меня на год), которой особенно понравился котенок, вынесла молока и соску. Молоко ей родители сбагрили прокисшее. Котенка поили им каждые 2 часа. Его рвало и поносило. Он уже не пищал, а хрипел. Он уже не вырывался. В руках обмякал, как тряпочка. Только иногда издавал хрипы и пытался поднять голову. Он устал.

Близился вечер, меня загнали домой чуть ли не силой. На просьбу о помощи бабушка только качала головой. Она ничего не могла сделать. Родителям этих детей плевать, а если она детей тронет, то ей прилетит по полной. Я это понимала, но продолжала молить о помощи. Она заверила меня, что скорее всего завтра детям надоест этот котенок и они его выкинут. Она согласилась взять его домой, поговорила в соседями по коммуналке. Те согласились на пушистого соседа, лишь бы кота кастрировали, чтоб углы не метил.

Рано утром я выбежала на улицу. Вечером и ночью у нас опасно, наркопритон рядом, ещё и алкаши буянят, часто бывают "несчастные" случаи. Я обыскала весь двор, но ни коробки, ни котенка нигде не было. Весь день я бродила по двору и искала. Тщетно. Детей тоже почему-то не было видно. Пустота.

На следующий день возле своего палисадника я нашла коробку. Она была изгваздана в говне, блевотине и чем-то ещё. От тряпочек разило так, что кружилась голова. Котенка не было. Бабушка всё поняла. Она хотела увести меня, отвлечь, поэтому предложила сходить на рынок вместе. Я согласилась.

Всё ещё в шоке я плелась рядом с бабушкой. Когда мы отошли подальше от двора, то на дороге я заметила грязный ком. Черный. Грязный. Я узнала его. Белый кончик хвоста и пальчики передних лапок. Стеклянные глаза небесно-голубого цвета. Рот был в чем-то белом и вязком. Шерсть слиплась от грязи. Мордочка не была глупенькой, она выражала отчаяние, боль. Я хорошо запомнила это выражение. Слишком хорошо.

Последующие дни я не могла нормально спать, почти ни с кем не говорила. Это было слишком. Я и до этого была хорошо знакома со смертью, но не с такой. Я старалась успокоить себя тем, что у этого малыша всё же был проблеск в его тяжелой жизни. Он успел ещё раз почувствовать любовь и заботу. Этого было мало, это были лишь крупицы счастья, которое могло бы у него быть. Я знала, что бывает и хуже, что бывает малыши так и не получают даже таких крупиц. То, что у малыша были эти крупицы давало мне какую-то надежду. Надежду на то, что всё было не в пустую. В тот момент я поняла, что отлично умею обманывать себя, убеждать в том, чего нет.

Я не таю злобы на тех детей или их родителей. Не вижу в этом смысла. Для них ценность имеют иные вещи и события, а для меня ценностью было то, что для них было пустым звуком. Уважать чужие ценности нужно, нас всех этому учат, но свои ценности всегда стоят превыше чужих. Поэтому случается подобное. Это слишком тонкий лёд. Слишком всё размыто и хрупко. Я не пытаюсь оправдать таких людей. Лишь пытаюсь не дать гневу закрыть мне глаза и стать одной из них. Так быть не должно.