Занимательная древнегреческая мифология. Эдип
Оставив комментарий (#comment_62615375), мне в голову пришла идея сделать небольшую серию постов о древнегреческой мифологии в вольном пересказе. В мифах Древней Греции описано много интересных историй. Некоторые из них упороты в большей степени (как, например, ранее упомянутая мной история Минотавра), некоторые в меньшей, поэтому, надеюсь, вам будет интересно.
Сегодня речь пойдет об Эдипе.
Жил-поживал, Фивами управлял царь Лай. Имелась у него и жена, Эпикаста, однако детей не было. Лай парился по этому поводу - старый уже, а наследников-то все нет и нет, не по-людски как-то. Решил он тогда к оракулу обратиться, говорит ему: "Это. У меня тут проблемка. Детей заиметь все никак не могу. Они родятся у меня когда-нибудь, нет?". Оракул такой: "Ой, да на кой черт тебе дети сдались?". А Лай ему: "Ну, что ж я за мужик такой, который детей заделать не может? Да и тем более я как бы царь. Без наследников туго будет - начнутся всякие мутки за мой трон. А оно мне надо? Уж пусть лучше по наследству все перейдет, мне париться меньше". Оракул такой: "Ну, лан. Сейчас свяжусь с богами". Оракул ушел в астрал, вернулся оттуда (ну или как там они связь с богами устанавливают) и говорит, значит: "Слышь, чувак. Нахер детей. Тебе особенно. У тебя сын родится, который тебя убьет". "Чего-чего?", - говорит Лай, а оракул продолжает: "Это еще что. Он ведь и женится на супруге твоей". Лай прихерел и говорит такой: "Так она ж его мать, не?" Оракул посмотрел ему в глаза многозначительно, пожал плечами и кивнул такой типа: "Вот такая херня. Чего уж тут поделаешь". Лай совсем охренел от услышанного и ушел оттуда, думая: "Нахер детей".
Некоторое время спустя Лай с Эпикастой сидели дома вечерком, попивали винишко, потом хлестали его из горла, да и нажрались вусмерть. Пьяненькие они занялись сексом, да и залетела царица. Ребенка она все-таки родила, но велел Лай сыну ноги проколоть, да выкинуть к херам. Пастух, которому было велено уничтожить предположительного отцеубийцу, пожалел мальчика и вместо умерщвления оставил его на склонах Киферона. Вскоре ребенка обнаружили пастухи Полиба, царя коринфян, и принесли царской жене Перидее. Та его приняла, лодыжки вылечила, да и решила назвать его Эдипом (имя как-то с распухшими ногами связано. Это ж надо было так назвать...).
Так вот. Эдип вырос нормальным таким пацаном: сильным, крепким, все дела, девчонки с него кипятком писали. Завистливые мальчики со двора звали его подкидышем, а Эдип не втыкал о чем это они толдычут. Поскакал к Перидее и спрашивает: "Мам, почему они говорят, что я приемный?", а та такая: "Кажется, я забыла выключить утюг". То бишь не хотела ему ничего объяснять. И пошел он тогда к оракулу в Дельфы, да и говорит: "Это. Че меня все подкидышем называют? Больные что ли? Скажи-ка мне, кто мои родители". Оракул обратился к богам с вопросом, да и вместо прямого ответа говорит: "Ой-ой, что вижу. Не возвращайся на Родину. Горе будет!", а Эдип такой: "Ты что такое говоришь?". Оракул ему: "Если на Родину вернешься, отца убьешь и на матери женишься!". Эдип прихерел (не меньше, чем Лай) и ушел оттуда, думая: "Нахер дом. Пойду шляться куда попало".
Ушел Эдип из Коринфа и стал скитаться где ему вздумается. И так уж вышло, что выбор его пал на Фивы. Сел на колесницу, да поскакал. Едет он себе, едет, дорога узкая, неудобная, а тут ему навстречу еще одна колесница. В колеснице той ехал Лай, его отец который, и его какой-то там помощник, то ли глашатай, то ли еще кто. И вот этот глашатай говорит: "Э. Дай проехать", а Эдип такой: "Ну, ага. Щас. Сам уступай. Сильно широкий что ли?". Глашатай поразился его наглости и как завопит: "Ты кого широким назвал?!", слез с колесницы и заколол одного из коней Эдипа. Эдип от такой наглости охренел совершенно и с криком: "За Бубенчика!" выхватил посох из рук глашатая и забил его насмерть, потом этим же посохом заколол Лая. Не чувствуя на своей душе никакой тяжести, ведь "я герой, я никого не убивал, это была самооборона", он поехал дальше своей дорогой, в закат.
Приехал Эдип в Фивы, а там какая-то херабора происходит: все тухлые какие-то и грустные. Он такой спрашивает людей: "Вы чего?", а они ему: "Мало нам Сфинкса, который наш город терроризирует, так еще и какой-то больной ублюдок царя как свинку заколол". Эдип такой думает: "Опа че", и слился потихонечку. До нашего героя дошла информация, что царь, пришедший на смену убитому Лаю сказал, что тот, кто освободит город от Сфинкса, получит в награду царствование, вдову Лая и пирожков. Эдип такой: "Эх-хе-хе" - и решил помочь бедным людям. Спрашивает: "Где эта Сфинксиха? Ща я ее уничтожу", ну, ему и рассказали, что она на скалах сидит, загадки загадывает и жрет тех, кто неправильно отвечает. Пошел Эдип, значит, к скале той и видит - сидит неведомая херня: тело льва, голова женщины и два крутецких крыла. Сфинкс была непростой девицей - надменная такая, элитой себя считала. Ведь ее Гера на Фивы направила. Горда была этим. Потом еще и с Музами скорефанилась: тусили они как-то вместе, да и рассказали Музы Сфинксу загадку, а та такая: "Ах-ха-ха, очешуенно. Буду теперь людей не просто убивать, а сначала херню эту спрашивать. Люблю загадки". Так вот. Подходит Эдип к ней, а та такая сразу с порога: "О, чепушила новый. Ну, давай, разгадывай: кто утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?". А Эдип такой: "Человек же, ну". Сфинкс охренела хорошенечко (прям как Эдип и Лай вместе взятые) и такая: "Что?.. Как?.. Это же моя любимая загадка!" и, обезумевшая от горя, самоубилась со своей скалы. (Ну, на самом деле ей Гера предписала ликвидироваться, если кто-то отгадает).
Вернулся Эдип в Фивы победителем. Благодарные люди объявили его царем, отдали Эпикасту ему в жены и напекли пирожков. Эдип заделал своей матери четверых детей и жил себе припеваючи ровно до того момента, пока не всплыла вся правда. Эпикаста повесилась, Эдип ослепил себя и ушел из города, перекантовался у Тесея, у которого некоторое время спустя и умер.