Забавная мифология: Героическая Гераклиада. Ч. 2
А в тексте радости для глаз опять нету. Потому что он внезапно текст.
И ни разу он не царь
После трехдневного любовного марафона (и последовавшего марафонного скандала от Геры) Зевс долго восстанавливал дыхалку, отмалчивался и решал, что бы такое грандиозное выкинуть. К тому времени, как Алкмена должна была рожать, гениальный план был готов. Громовержец собрал богов и закатил пир, а на пиру принялся вещать: «Се, внемлите! Грядет великий герой! Вот сегодня он родится в роду Персеидов и будет царствовать над всеми своими родственниками!» И все это громко. Радостно, от души. Прямо на глазах у медленно доходящей до последней степени каления Геры, которая после своего марафона тоже довольно долго берегла дыхалку…
Сказать такое перед ревнючей женой, которая ведает не только семейными очагами, но и родами смертных – все равно что ляпнуть бывалому вору-медвежатнику, что, мол, сейф с деньгами вон там, за углом, и да, ключ я на всякий случай спрятал в жутко тайном месте, в верхнем левом ящичке стола.
Гера, которая явно была в душе стратегом, встретила заявление мужа коварным восклицанием: «Гонишь!» – а на божественное: «Зуб даю, что так!» потребовала: «А поклянись Стиксом в том, что первый рожденный сегодня в роду Персеидов будет править своими родичами!»
Уточнение формулировки Зевса ни разу не насторожило, то ли потому, что пир, веселье, тридцать вторая чаша нектара, то ли потому что богиня обмана Ата, по словам аэдов, «завладела его разумом» (возможно, имел место гиперсильный гипноз с помощью бюста). Так или иначе, а клятву Громовержец дал и даже не удивился, когда Гера поднялась из-за стола, потому что ей «срочно надо, на минуточку».
Ата осталась организовывать своим орудием гипноза отвлекающий маневр, а Гера на колеснице быстренько слетала в Аргос. Там она ускорила роды у жены Сфенела, и в роду Персея первым появился на свет Эврисфей. Хилый, злобный и недоношенный, зато, однако, царь.
После этого супружница Громовержца вернулась на пир и обрадовала мужа вестью о том, что «все, оно родилось, оно будет царствовать, ибо ты так сказал!» И вот здесь до Зевса внезапно дошло, и обуяли его гнев и трепет, а потому и начал он метать с Олимпа даже не молнии, а первое, что попалось под руки.
Первой под руки попалась Ата, улетевшая из дворца на землю так основательно, что обратно ей больше не захотелось. Богиня обмана живо освоилась среди людей, принялась скитаться там и сям и разрабатывать демократию, средства массовой информации и ипотеку.
А Громовержец, поостыв и посмотрев на схоронившихся под столом детей (повторять полет Аты никому не хотелось), заключил с Герой договор о том, что сын его будет служить Эврисфею не до конца жизни, а только выполнит десять подвигов, а потом получит бессмертие. Гера, прикинув свои возможности нагадить герою во время подвигов, согласилась и мысленно сложила в сторону новорожденного шиш. Зевс, который шиш жены явственно внутренним взором увидел, приказал богине мудрости Афине помогать сводному брату.
Как раз когда расстановка сил стала ясной, у Алкмены родились близнецы, один из которых, Алкид, и будет потом назван Гераклом, то есть Избранным Герой.
Как покажет история дальше, такое прозвище было даже не юмором. Это был злой сарказм.