За оскорбление чувств ветеранов войны
Его книга, возможно, лучшее, что написано о Первой мировой войне, классика литературы ХХ века. Это роман о «потерянном поколении», о молодых немцах, которых без всякого смысла заставили умирать на никому не нужной войне.
Ремарк писал о том, что испытал сам. В ноябре 1916 года со школьной скамьи его призвали в кайзеровскую армию. Он был тяжело ранен. «Вернулось с войны не более половины ушедших, — вспоминал Ремарк. — Те, кто выжил, по сей день не пришли в себя». Он мрачно говорил: «Я — живой покойник».
Роман появился в январе 1929 года. Его читали взахлеб, перевели на разные языки, выдвинули на Нобелевскую премию по литературе; общий тираж сразу превысил несколько миллионов экземпляров.
Но Ремарка возненавидели нацисты.
Цензура при министерстве иностранных дел Германии выдала фильму «На Западном фронте без перемен» прокатное удостоверение.
Тогда в кинотеатр, где демонстрировалась картина, явились первый секретарь столичного горкома партии Йозеф Геббельс и несколько депутатов-нацистов, пользовавшихся неприкосновенностью, а с ними двести штурмовиков. Они бросили в зал дымовые шашки и сорвали сеанс.
Тон в партийном аппарате задавали молодые и радикально настроенные люди. Для них политика — это не дискуссии, не поиски компромисса и согласия в парламенте. Они считали политикой подавление инакомыслия силой — с помощью штурмовых отрядов.
Национально-социалистическое движение дало выход необузданным страстям, предрассудкам и ненависти, пробуждая самые низменные инстинкты. Национальную идею штурмовики понимали просто: «Шлепнуть врагов! Размазать! Загнать в подполье!» Они тренировались в гимнастических залах. Любимым развлечением была драка. Разумеется, только при наличии численного превосходства над противником. Общество пасовало перед отрядами наглеющих штурмовиков.
Геббельс срывал киносеансы пять вечеров подряд. Тогда начальник берлинской полиции Альберт Гржезински, бывший рабочий-металлург и социал-демократ, запретил нацистам демонстрации в столице.
Государственный аппарат недолюбливал нацистов за плебейский экстремизм. Многие чиновники ими брезговали. Но идеи, которые они отстаивали, были симпатичны правящему истеблишменту: культ героизма, фронтового братства, самопожертвования, войны, которая избавит страну от всех ее бед. «Я всегда думал, — писал Ремарк, — что каждый человек — против войны, пока не обнаружил, что есть такие, которые за, особенно если им не нужно идти туда самим».
Националисты призвали президента страны Пауля фон Гинденбурга вмешаться и прекратить показ фильма, «оскорбляющего чувства ветеранов войны». Президент откликнулся на просьбы однополчан.
По указанию федерального министра внутренних дел цензоры пересмотрели свое решение и запретили «На Западном фронте без перемен» — за «низкое эстетическое качество».
Нацисты торжествовали победу. Дело было не только в самом фильме. Принципиально важно доказать свою силу. Шла борьба за командные высоты, за власть и влияние, за право определять содержание духовной жизни в стране: «Мы решаем, что вы будете смотреть в кино!»
Нацисты выиграли эту борьбу, а через три года взяли власть.
Фашизм зависит от способности лидеров движения создать впечатление собственной силы, чтобы заманить в свои ряды одних и запугать других. И если общество позволяет себя запугать, очередной вождь получает возможность делать с этим обществом все, что пожелает. Если же общество отправляет фашиста туда, где ему следует быть, то есть за решетку, общество живет спокойно.