Эй, толстый! Пятый сезон. 78 серия
Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве
Медленно, невероятно, запредельно медленно вела Маруся «ренегат» сквозь узкую, как горлышко бутылки, дорогу. На крайней правой полосе произошла авария – фура столкнулась с какой-то маленькой машинкой. Уже неопознаваемой. Работали спасатели, кромсали искореженный металл болгаркой. И были гаишники. Они цепко вглядывались в проезжающие машины, напоминая Марусе гималайских грифов.
Были ли шансы проскочить через этих хищников у наполовину пластмассовой женщины на угнанном «ренегате», чей салон залит кровищей и еще неизвестно чем? Нет. Не было шансов. Не было.
Ничего не могло произойти, что бы отвлекло гаишников от наблюдения за проползающими автомобилями. Во всяком случае, Маруся не могла себе вообразить ничего, что бы заставило этих опасных людей посмотреть в сторону. Ну, хотя бы на секунду!
Округлый, похожий на синьора Помидора из сказки «Чиполлино», гаишник зацепил гарпунным взглядом «ренегат». Начал поднимать жезл.
Маруся подумала, что на капоте, вполне возможно, кровища. Осматривала ли Маруся машину, когда уезжала с полянки? Не осматривала. На капоте, на бампере, боковых и задних стеклах могут быть кровь, брызги мозгов. Да что угодно может быть!
Время растянулось. Жезл, казалось, поднимался целую вечность. Це-е-е-е-елую ве-е-е-е-е-е-ечность. Вечность, которую можно было бы густо нафаршировать какими-нибудь сверхъестественными спасениями. Если бы они только были возможны. Но у Маруси присутствовало в душе подозрение, что она исчерпала свой запас удачи. Тем более, что джинн, отвесивший ей 50 кило везения, почти успел превратиться в зомби и издох с отстреленной башкой.
Жезл поднимался, двигался вверх, как стрела подъемного крана, как советская баскетбольная команда на заморской Олимпиаде. Маруся уже давно не смотрела на дорогу. Только на жезл. Он примагнитил ее внимание. Маруся была жалкой стружкой, а жезл – центром притяжения.
И вдруг что-то случилось с жезлом. Он дрогнул, покосился. И упал.
Что?
Маруся уменьшила зум своего взгляда, и увидела, гаишника, который, выронив жезл, застыл, схватившись пухлой ладонью за сердце. На изрытой разноформенными ямками картофелине физиономии выступили крупные капли жаркого пота. Жезл уже упал. А следом дрогнул ослабевшими ногами, рухнул гаишник. Дергал ногами, будто в припадке. Другой гаишник бросился к напарнику. Второй мент тоже был не худым. Два толстяка смешно возились в грязи – потому что накрапывал дождь. И оба гаишника были в дождевиках. Со стороны могло показаться, что гаишники занимаются каким-то развратом. Очередь машин загудела. Из одной выскочила женщина, крикнула, что она – доктор. Собирались зеваки. А на Марусю уже никто не обращал внимания.
– Мне не должно было повезти, – пробормотала Маруся, разгоняя «ренегат» до восьмидесяти км.
– Однако повезло, – ответило ветровое стекло.
Маруся все-таки не удержалась, вскрикнула.
Очертания капелек размытой грязи сложились на стекле в хитрющую физиономию Хоттабыча.
– Ты?! – воскликнула Маруся.
Злость и радость она испытывала в этот момент. Значит, все-таки не бросил!
– Эмоции будут потом, сколько угодно, – сказал Хоттабыч. – Но только не сейчас. Смотри за дорогой. Там сейчас будет весело.
– Что значит «весело»? – спросила Маруся.
– Влево! – заорал Хоттабыч.
Маруся не раздумывала ни доли мгновения. Выкрутила рулевое колесо до упора, докуда могла. А на то место на дороге, где она должна была оказаться по всей дорожной логике и логистике – туда сыпались обрезки ржавой арматуры. Из кузова большегруза – не выдержал борт.
«Ренегат» чудом (хотя каким, нахуй, чудом?) избежал столкновения с «ниссаном», двинув через сплошную. Сила инерции была неостановима, и несла «ренегат» теперь уже через двойную сплошную (отбойника не было) – на встречную полосу. А навстречу кто-то несся. На скорости!
– Право руля! – гаркнул Хоттабыч.
И снова Маруся не смела ослушаться.
Каким-то немыслимым юзом «ренегат», шины которого хорошо цеплялись даже со скользким покрытием дороги, ушел от столкновения и вернулся на правильную сторону.
– Молодец, сейчас прорвемся, – сказал Хоттабыч.
– Что значит «прорвемся»? – завопила Маруся, на считанные сантиметры разминувшись с «киа».
– Нас атакуют.
– Кто, блядь?
– Мои соплеменники. Джинны! Кажется, уйти нам не удалось.
– Что?! Что нахуй?! Во что ты меня втравил?
– Спокойно! Спокойно! Быстро направо!
Маруся, громко завопив, принялась рулить в слепую зону – ведь обзор-то у нее был ограничен, вследствие физиологических особенностей в виде стеклянности правого глаза и вообще искусственности правой стороны тела. Справа она что-то смутно различала разве что боковым зрением.
– Сюда! – руководил джинн. – Стой!
Каким-то чудом они еще были живы, они…
Там, где они только что были, влепились друг в друга «дастер» и «хьендай».
Но почему-то от ДТП «ренегат» отделяла целая полоса. И сейчас Маруся мчала по крайней правой.
– Ха-ха! Я тебе говорил!
Они пристроились хуже не придумаешь – за гигантским «манном», который тащил за собой целую двухъярусную платформу новеньких «шкод». Сзади «ренегат» тоже подпирала фура. Слева – плотный поток легкового транспорта.
– Едем! Едем! – орал Хоттабыч.
«Манн» затормозил. Маруся, оцепенев, смотрела, как слабеют крепления, удерживающие крайнюю «шкоду» на втором ярусе. Как лопаются крепления и трещат ограждения. И как «шкода» падает, падает, нахуй, прямо на них падает! Блядь!
– Направо! – заорал Хоттабыч
– Ебани-и-ись! – кричала в ответ Маруся, без колебаний выполняя приказ.
– Пристегнись! – гаркнул Хоттабыч.
Как пристегнуться, если одна рука всего, и та на руле? Хотя, признаем, руль уже ничего не решал. Если бы проводился чемпионат мира по скоростному пристегиванию, Маруся бы победила. Это было даже не мгновение, а что-то более быстрое, скоротечное.
Замок щелкнул. Джип летел в слепую зону, где не было дороги.
Отбойник «ренегата» проломил тараном трос ограждения, потащил за собой столбики, вырвав по ходу движения их под корень. «Джип» перевернулся. Заскользил крышей вниз по насыпи. Марусю швырнуло на ремни. Грохнулась на голову пластмассовая рука.
То ли в полете, то ли за долю секунды до, Маруся успела засечь, как вырвавшиеся на волю «шкоды», вылетая с платформы, таранят машины. Вот одна из них подлетела вверх!
А потом Маруся ничего уже не видела. Они просто неслись по гравию, как будто на дребезжащих расхлябанных санках.
Ветровое стекло дребезжало, и эта дрожь образовывала звуки наподобие «трах-тибидох». Джип снова подпрыгнул, куда-то подлетел, мир тошнотворно перевернулся. А потом «ренегат» приземлился – удивительным образом встав обратно на колеса.
Если бы было чем, Марусю бы вырвало. А так ее просто дергали сухие спазмы. В голове плескалась дурнота.
– Отстегивайся! – услышала Маруся. – Быстрей же, ну!
Куда? Зачем? В голове гудело и плескалось. Плескалось и гудело.
Дверцу со стороны водителя резко открыли. Появился худосочный парень с бородкой. Он быстрым щелчком отстегнул Марусю и с непредставимой в тощем теле силой выдернул Марусю из салона.
– Сваливаем, быстро!
Маруся узнала голос.
– Хоттабыч!
– Валим! Валим!
– Куда?
– В лес! В лес!
Лес у дороги был – все тот же, грязный. Он никуда не делся. До него было рукой подать. Маруся побежала.
«Шустрый какой Хоттабыч! – думала Маруся. – Как он успел так быстро воплотиться?»
А следующая мысль была жутковатой. Если даже такой могущественный джинн сейчас терпит поражение, то насколько крутыми должны быть те перцы, которые сейчас Хоттабыча чмырят? Кто они вообще такие? Во что Маруся влипла?
– Подожди, я руку забыла! – закричала Маруся.
Но воплотившийся Хоттабыч волок ее прочь. В лес.
Сзади с насыпи падали машины. Одна или даже две – горели. Небо набрякло грозой и вдруг грохнуло молнией.
Молния целила прямо в них. Но Хоттабыч резко дернул Марусю за руку. Они упали вправо. Холодный огонь опалил мельчайшие волоски на коже. Запахло свежайшим озоном. Но Маруся задыхалась. Живым глазом она ничего не видела – кривая вспышка отпечаталась на сетчатке.
И снова пластмассовая мать куда-то бежала. Ее тянул за собой Хоттабыч.
В ослепленном глазу начинали проступать какие-то очертания. Беглецы определенно находились в лесу. Хоттабыч очень проворно сваливал – по сучьям, перепрыгивая через поваленные стволы. И волок, волок за собой Марусю, которая – ну, понятно, что чудом, чем еще! – удерживалась на ногах. Хоттабыч был окружен маленькими белыми искрами, как снежинками.
Прямо перед ними – метрах в двадцати, не больше – пизданула молния. Марусю подбросило в воздух. Хоттабыча тоже. В следующее мгновение они уже лежали среди колючих сучьев.
– Все! – заорала Маруся. – Я больше не могу!
– Можешь! – крикнул Хоттабыч.
Он снова поднял Марусю на ноги – бездушный мучитель. Теперь они уходили вправо. По какому-то бурелому. Сумеречному даже при свете. И тут древесный полумрак взорвала молния.
– Спокойно! – бормотал Хоттабыч.
И снова затрахтибидохкал.
Следующая молния с ревом и уханьем взорвалась сзади. Марусю и Хоттабыча снова бросило на землю.
– Мы уйдем! Сейчас! Сейчас! – надрывно обещал Хоттабыч.
Марусе было странно видеть его растерянность.
– Что это? – вдруг спросила Маруся, прислушиваясь.
Сквозь плавный шум дождя прорывались еще какие-то звуки. Хруст. Тяжелые шаги.
Пластмассовая мать повернулась, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда доносились тревожные звуки. Среди деревьев выросла гигантская тень. Медведь?
Но это оказался не бурый ужас леса. Это был зловещий бритый мужик в спортивном костюме.
– Ну, что? Побегали и хватит, – сказал мужик.
От него несло нешуточной такой опасностью. Наверное, было бы правильнее удрать. Но Маруся уже не могла бегать. Все. Кончился заряд.
– Мое почтение! – пробормотал Хоттабыч.
Маруся уловила в его голосе, обычно надменном, нотки растерянности.
Теперь шаги раздавались уже сзади. Маруся обернулась. Сзади из леса вышел крепкий азиат-гастарбайтер с почерневшими грубыми ладонями.
Слева тоже появились фигуры. И справа. Повсюду были хмурые мужики. И лучше бы это были люди. Но, к несчастью, скорее всего, эти существа не имели с людьми ничего общего.
– Стоять! – рявкнул мужик в трениках.
Словно в подтверждение его слов, грохнул гром.
«Ну, и пиздец, – подумала Маруся. – Приплыла, мамаша. Дура дурой».
Продолжение следует...