Эвменидский закат. (Часть третья).
Первая часть: http://pikabu.ru/story/_2119226
Вторая часть: http://pikabu.ru/story/_2120006
Нет, я не был нормальным, и я не был обычным. Я мог убивать и я это делал. Мне совершенно не жаль тех ушлепков. Я был воспитан в такой среде. Я подсознательно подталкивал себя на этот путь. Все-таки надо было прикончить того ниггера…
Этого парня доставили в госпиталь, он выжил. Я объявил войну не каким-то дилетантам, это были серьезные ребята, которые не любили, когда в их дела вмешивались, и которые тем более не любили, когда их карты путали. А я же убил троих их подчиненных. Они теперь знали, как я выгляжу, но что с того? В этом городе полным полно белых, которые могли бы устроить расправу, но я имел глупость выкрикнуть “Это тебе за мою жену, ублюдок”. Поэтому они уже были в курсе, из-за какого дела случилась эта неприятность.
Следующий год я ждал, ждал и готовился к их появлению. Часто не спал ночами, сидел у окна и наблюдал, но ничего странного не происходило. Вообще. Я не понимал, почему так. Я был уверен, что я объявил войну крутым дядькам, мафии или какому-нибудь наркобарону. Но, как я тогда подумал, у них было мало зацепок и они не могли на меня выйти. Весь следующий год все шло как нельзя хорошо. Синди уже не была подавленной, а стала вновь той прекрасной девчушкой, в которую я влюбился. Я совершенно забыл про страх, да и жизнь налаживалась: я вскоре ждал повышение. Меня даже не мучило то, что я убил троих гангстеров, вообще про них не думал. Но все сказки когда-нибудь заканчиваются…
Никогда не забуду этот день. Наша годовщина. Синди была дома и готовила ужин, сын остался на ночевку у друга, а я ехал с работы с небольшим подарком: небольшое золотое ожерелье. У Синди было мало украшений, но она была так красива… Так красива. Я лишь хотел… Чертова любовь, жил бы я в своем аду и никогда бы с ней не пересекался – вот было бы хорошо!
Помню, ехал я в машине по сухой весенней дороге. Машин на дороге не было, окна были открыты – в салон задувался слегка прохладный ветерок, а нежный оранжевый закат обещал такой же приятный вечер. По радио играл этот. Как этих британцев зовут?.. Еще мотивчик был такой “For your love..”, тра-та-та, “I'd give you everything and more, and that's for sure”.. Как это вообще можно слушать? Бесхребетные британцы, только о любви и поют, будто в мире ничего больше нет, слюнтяи. Тошнит от этого, но тогда я это слушал, мне нравилось, я даже подпевал. Повернув в свой квартал, я почувствовал что-то неладное. В воздухе больше не было той блаженной свежести. А увидев свой двор…
Газон был вспахан следами покрышек, дверь открыта. Я быстро выбежал из машины, я не верил. Дома, в коридоре, были следы крови, я побежал по следу. На полу кухни лежало тело Синди, слева от нее, у стены лежал кухонный нож. Одежда была рваная, ее джинсы лежали разорванные в тряпки чуть дальше ее. Ссадины на лице и спине… Эти мрази… Они ее насиловали. Под глазом было отверстие от пули. Я не мог смотреть. Я не мог поверить. Все было мутным, таким нереальным. Я вышел из кухни, но след крови вел еще и в гостиную. Бадди. Там лежало тело моего пса, живот у него был вскрыт и на полу лежали его кишки. Я сразу же бросился звонить своему сыну. В голове путались цифры, какой же номер у его друга? Несколько раз путал цифры, сраные кнопки, нажимал одни, вместо других, но, наконец, на том конце услышал голос женщины. Сын был в порядке и играл с другом в какую-то там хрень. Я позвонил в полицию, они ехали достаточно долго, несмотря на серьезность дела. Приехала одна машина. Всего одна! Оттуда вышел сонный полицай и осмотрел место преступления без особого интереса, будто это каждый день случается. Потом он стал меня опрашивать: сначала были обычные вопросы, когда, мол, приехал, что сделал, что заметил, но потом он стал задавать несколько странные вопросы, спрашивал о наших ссорах и разногласиях, о том, не бил ли я ее. Все понятно. Мне тогда все стало ясно. Я это почувствовал еще тогда. Все сходилось: это была расправа за мою дерзость, это был тот вшивый ниггер, которого я оставил в живых, это была та подкупленная полиция, это была моя судьба, моя жизнь, для которой я был рожден.
На меня хотели повесить это дело, взяли подписку о невыезде. Сына на время увезли в какой-то санаторий или что-то подобное, для того, чтобы он оправился от этой травмы, но я понимал, что его просто забрали от меня. Недалеко дома, по ночам, стояла всегда какая-то машина, наблюдала. На работе меня отправили в бессрочный отпуск. Счетов стало больше. Кто-то явно хотел меня сломать. Я должен был понять, кто. Я должен был ответить…
Вторая часть: http://pikabu.ru/story/_2120006
Нет, я не был нормальным, и я не был обычным. Я мог убивать и я это делал. Мне совершенно не жаль тех ушлепков. Я был воспитан в такой среде. Я подсознательно подталкивал себя на этот путь. Все-таки надо было прикончить того ниггера…
Этого парня доставили в госпиталь, он выжил. Я объявил войну не каким-то дилетантам, это были серьезные ребята, которые не любили, когда в их дела вмешивались, и которые тем более не любили, когда их карты путали. А я же убил троих их подчиненных. Они теперь знали, как я выгляжу, но что с того? В этом городе полным полно белых, которые могли бы устроить расправу, но я имел глупость выкрикнуть “Это тебе за мою жену, ублюдок”. Поэтому они уже были в курсе, из-за какого дела случилась эта неприятность.
Следующий год я ждал, ждал и готовился к их появлению. Часто не спал ночами, сидел у окна и наблюдал, но ничего странного не происходило. Вообще. Я не понимал, почему так. Я был уверен, что я объявил войну крутым дядькам, мафии или какому-нибудь наркобарону. Но, как я тогда подумал, у них было мало зацепок и они не могли на меня выйти. Весь следующий год все шло как нельзя хорошо. Синди уже не была подавленной, а стала вновь той прекрасной девчушкой, в которую я влюбился. Я совершенно забыл про страх, да и жизнь налаживалась: я вскоре ждал повышение. Меня даже не мучило то, что я убил троих гангстеров, вообще про них не думал. Но все сказки когда-нибудь заканчиваются…
Никогда не забуду этот день. Наша годовщина. Синди была дома и готовила ужин, сын остался на ночевку у друга, а я ехал с работы с небольшим подарком: небольшое золотое ожерелье. У Синди было мало украшений, но она была так красива… Так красива. Я лишь хотел… Чертова любовь, жил бы я в своем аду и никогда бы с ней не пересекался – вот было бы хорошо!
Помню, ехал я в машине по сухой весенней дороге. Машин на дороге не было, окна были открыты – в салон задувался слегка прохладный ветерок, а нежный оранжевый закат обещал такой же приятный вечер. По радио играл этот. Как этих британцев зовут?.. Еще мотивчик был такой “For your love..”, тра-та-та, “I'd give you everything and more, and that's for sure”.. Как это вообще можно слушать? Бесхребетные британцы, только о любви и поют, будто в мире ничего больше нет, слюнтяи. Тошнит от этого, но тогда я это слушал, мне нравилось, я даже подпевал. Повернув в свой квартал, я почувствовал что-то неладное. В воздухе больше не было той блаженной свежести. А увидев свой двор…
Газон был вспахан следами покрышек, дверь открыта. Я быстро выбежал из машины, я не верил. Дома, в коридоре, были следы крови, я побежал по следу. На полу кухни лежало тело Синди, слева от нее, у стены лежал кухонный нож. Одежда была рваная, ее джинсы лежали разорванные в тряпки чуть дальше ее. Ссадины на лице и спине… Эти мрази… Они ее насиловали. Под глазом было отверстие от пули. Я не мог смотреть. Я не мог поверить. Все было мутным, таким нереальным. Я вышел из кухни, но след крови вел еще и в гостиную. Бадди. Там лежало тело моего пса, живот у него был вскрыт и на полу лежали его кишки. Я сразу же бросился звонить своему сыну. В голове путались цифры, какой же номер у его друга? Несколько раз путал цифры, сраные кнопки, нажимал одни, вместо других, но, наконец, на том конце услышал голос женщины. Сын был в порядке и играл с другом в какую-то там хрень. Я позвонил в полицию, они ехали достаточно долго, несмотря на серьезность дела. Приехала одна машина. Всего одна! Оттуда вышел сонный полицай и осмотрел место преступления без особого интереса, будто это каждый день случается. Потом он стал меня опрашивать: сначала были обычные вопросы, когда, мол, приехал, что сделал, что заметил, но потом он стал задавать несколько странные вопросы, спрашивал о наших ссорах и разногласиях, о том, не бил ли я ее. Все понятно. Мне тогда все стало ясно. Я это почувствовал еще тогда. Все сходилось: это была расправа за мою дерзость, это был тот вшивый ниггер, которого я оставил в живых, это была та подкупленная полиция, это была моя судьба, моя жизнь, для которой я был рожден.
На меня хотели повесить это дело, взяли подписку о невыезде. Сына на время увезли в какой-то санаторий или что-то подобное, для того, чтобы он оправился от этой травмы, но я понимал, что его просто забрали от меня. Недалеко дома, по ночам, стояла всегда какая-то машина, наблюдала. На работе меня отправили в бессрочный отпуск. Счетов стало больше. Кто-то явно хотел меня сломать. Я должен был понять, кто. Я должен был ответить…