Восстание советских офицеров в Маутхаузене(лагерь смерти). Февраль 1945.
"Предметом «особой заботы» СС и Вермахта были советские военнопленные офицеры. Они считались наиболее опасными для Рейха в силу военного образования, организаторских способностей и волевых качеств. Поэтому они подлежали первоочередному уничтожению. В Маутхаузене для советских офицеров с лета 1944 года был создан отдельный блок смерти 20, в целях выполнения тайного приказа начальника штаба Верховного Главнокомандования Германии Вильгельма Кейтеля от 2 марта 1944 года о создании новой категории узников Маутхаузена исключительно для «проштрафившихся» военнопленных офицеров неарийского происхождения» – „Aktion K“, означавшей «казнь через расстрел» (под буквой К подразумевалось немецкое слово „Kugel“ – «пуля», помеченное на документах узников, отправляемых в блок смерти). За исключением единичных случаев польских и югославских офицеров, также подведенных нацистами под категорию „Aktion K“, абсолютное большинство смертников Маутхаузена составляли офицеров Красной Армии. Из вышеупомянутых 15 тысяч советских военнопленных Маутхаузена общее число смертников категории „Aktion K“ составляло около 4 300 человек – и все они за исключением 9 человек – о чем пойдет речь ниже – были уничтожены.
С лета 1944 года – введения в эксплуатацию блока смерти – по начало февраля 1945 года в двадцатом бараке было уничтожено более 3,5 тысяч советских офицеров и на 1 февраля 1945 года в живых оставалось около 570 человек, из них приблизительно 70 тяжелобольных, не способных самостоятельно передвигаться. Этим людям было ясно, что их всех истребят в ближайшие два-три месяца, и только побег мог бы стать единственным, хотя и очень малым шансом на спасение.
Поэтому все смертники единогласно поддержали план восстания. В ночь с 1 на 2 февраля 1945 года они, захватив с помощью подручных средств: пены от огнетушителей, камней, булыжников и даже кусков мыла пулеметные вышки эсэсовских надзирателей, осуществили массовый побег из блока смерти. В побеге не приняли участие только 70 тяжелобольных, они остались в бараке и были забиты насмерть поднятыми по тревоге эсэсовцами. Из около 500 человек, принимавших участие в штурме эсэсовской охраны, только 419 узников смогли перебраться через ограду и покинуть территорию лагеря, остальные погибли во время штурма. Узники разбились на малые группы и двинулись в северном направлении от Маутхаузена – в сторону чешской границы.
Но не прошло и получаса с момента побега, как комендант Маутхаузена штандартенфюрер СС Цирайс организовал преследование смертников. Поскольку собственных сил СС был явно недостаточно для погони за такой массой беглецов, он передал руководству местной жандармерии (так называлась австрийская полиция) приказ: «схваченных беглецов привозить обратно в лагерь только мертвыми». Бургомистры всех окрестных населенных пунктов собрали на сход местное население, где объявили бежавших опасными преступниками и «вооруженными монголами», которых нельзя брать живыми, а нужно уничтожать на месте. На поиски смертников были мобилизованы фольксштурм (народное ополчение), члены нацистской партии и беспартийные добровольцы из местного населения, гитлерюгенд и даже аналог гитлерюгенда для девушек. Так как многие из этих добровольных преследователей и большинство эсэсовцев были страстными охотниками, а своих жертв они людьми не считали, то данная акция получила цинично-шутливое название «Muhlviertler Hasenjagd», что переводится с немецкого как «Охота на зайцев в округе Мюльфиртель». То как она происходила описал местный жандарм Йохан Кохоут: «Люди были в таком азарте, как на охоте облавой. Стрелялось во все, что двигалось. Везде, где находили беглецов, в домах, телегах, скотных дворах, стогах сена и подвалах, их убивали на месте. Снежный покров на улицах окрасился кровью». Сам процесс охоты на людей продемонстрирован в фильме австрийского режиссера Андреаса Грубера «Охота на зайцев», вышедшем в свет в 1994 году, к 50-летию окончания Второй мировой войны. Хотя режиссер и не пожелал показать в фильме наиболее одиозные зверства австрийских «охотников» на русских военнопленных, однако в документальном фильме, выпущенном в приложение к фильму Грубера, содержатся свидетельства очевидцев, которые утверждают, что это была не совсем нормальная охота с ружьями «как на зверя», поскольку многих беженцев, особенно пойманных живыми, не расстреливали, а забивали насмерть подручными средствами самым жестоким образом. Причина подобного отношения к ним состоит в том, что на них просто жалели патроны. Как свидетельствуют документы из архива Маутхаузена: «Трупы остались лежать там, где людей убили. Кишки и половые органы были выставлены на всеобщее обозрение... В Лем-вилла жил некий фермер, жена которого услышала вечером шорох в хлеву для коз. Она привела своего мужа, который вытащил беженца из его укрытия. Фермер сразу же ударил этого человека ножом в шею и из раны хлынула кровь. Жена фермера прыгнула к умирающему и дала ему еще пощечину перед смертью...». В документах архива содержатся описания еще целого ряда зверств местного населения над беззащитными узниками.
Три недели продолжалась садистская акция под названием «охота на зайцев». Для подсчета количества жертв – число бежавших смертников 419 должно было сойтись – трупы свезли в деревню Рид ин дер Ридмаркт в четырех километрах севернее от Маутхаузена и свалили на заднем дворе местной школы. Как реагировали на этот ужас местные австрийские дети в хронике и архивах не имеется данных. Только один из свидетелей документального приложения к фильму Грубера обмолвился, что он был четырехлетним ребенком, когда на его глазах его земляки убили одного русского, сказав ему при этом, что «это нелюди».
Подсчет жертв осуществлялся путем зачеркивания нарисованных мелом 419 палочек. У нацистов счет не сошелся. На земле было 410 трупов, 9 палочек остались незачеркнутыми. В настоящее время известны имена этих девяти (по другим данным одиннадцати) советских военнопленных из блока смерти, которым удалось спастись. Большинство счастливчиков спаслось без помощи местного населения – которое в большинстве случаев, если не само убивало их на месте, то сразу выдавало эсэсовцам. Они смогли надежно спрятаться и потом добраться до чешской границы, встретив там Красную армию. Только двоих советских беженцев – украинцев Михаила Рыбчинского и Николая Цемкало спасла у себя одна мужественная австрийская женщина Мария Лангталер, четверо сыновей которой находились в то время в рядах Вермахта на фронте. Она потребовала у членов своей семьи не выдавать несчастных СС и с риском для собственной жизни, поскольку СС и фольксштурм обыскивали все дома местных жителей, прятала их у себя в доме на хуторе Винден до конца войны. Ее подвигу посвящена книга австрийского журналиста Вальтера Коля «Тебя тоже ждет мать». („Auch auf dich wartet eine Mutter“)."
Источник:
http://vk.com/voyna1941
Больше деталей побега нашел тут:
http://militera.lib.ru/prose/russian/smirnov_ss_2/01.html
С лета 1944 года – введения в эксплуатацию блока смерти – по начало февраля 1945 года в двадцатом бараке было уничтожено более 3,5 тысяч советских офицеров и на 1 февраля 1945 года в живых оставалось около 570 человек, из них приблизительно 70 тяжелобольных, не способных самостоятельно передвигаться. Этим людям было ясно, что их всех истребят в ближайшие два-три месяца, и только побег мог бы стать единственным, хотя и очень малым шансом на спасение.
Поэтому все смертники единогласно поддержали план восстания. В ночь с 1 на 2 февраля 1945 года они, захватив с помощью подручных средств: пены от огнетушителей, камней, булыжников и даже кусков мыла пулеметные вышки эсэсовских надзирателей, осуществили массовый побег из блока смерти. В побеге не приняли участие только 70 тяжелобольных, они остались в бараке и были забиты насмерть поднятыми по тревоге эсэсовцами. Из около 500 человек, принимавших участие в штурме эсэсовской охраны, только 419 узников смогли перебраться через ограду и покинуть территорию лагеря, остальные погибли во время штурма. Узники разбились на малые группы и двинулись в северном направлении от Маутхаузена – в сторону чешской границы.
Но не прошло и получаса с момента побега, как комендант Маутхаузена штандартенфюрер СС Цирайс организовал преследование смертников. Поскольку собственных сил СС был явно недостаточно для погони за такой массой беглецов, он передал руководству местной жандармерии (так называлась австрийская полиция) приказ: «схваченных беглецов привозить обратно в лагерь только мертвыми». Бургомистры всех окрестных населенных пунктов собрали на сход местное население, где объявили бежавших опасными преступниками и «вооруженными монголами», которых нельзя брать живыми, а нужно уничтожать на месте. На поиски смертников были мобилизованы фольксштурм (народное ополчение), члены нацистской партии и беспартийные добровольцы из местного населения, гитлерюгенд и даже аналог гитлерюгенда для девушек. Так как многие из этих добровольных преследователей и большинство эсэсовцев были страстными охотниками, а своих жертв они людьми не считали, то данная акция получила цинично-шутливое название «Muhlviertler Hasenjagd», что переводится с немецкого как «Охота на зайцев в округе Мюльфиртель». То как она происходила описал местный жандарм Йохан Кохоут: «Люди были в таком азарте, как на охоте облавой. Стрелялось во все, что двигалось. Везде, где находили беглецов, в домах, телегах, скотных дворах, стогах сена и подвалах, их убивали на месте. Снежный покров на улицах окрасился кровью». Сам процесс охоты на людей продемонстрирован в фильме австрийского режиссера Андреаса Грубера «Охота на зайцев», вышедшем в свет в 1994 году, к 50-летию окончания Второй мировой войны. Хотя режиссер и не пожелал показать в фильме наиболее одиозные зверства австрийских «охотников» на русских военнопленных, однако в документальном фильме, выпущенном в приложение к фильму Грубера, содержатся свидетельства очевидцев, которые утверждают, что это была не совсем нормальная охота с ружьями «как на зверя», поскольку многих беженцев, особенно пойманных живыми, не расстреливали, а забивали насмерть подручными средствами самым жестоким образом. Причина подобного отношения к ним состоит в том, что на них просто жалели патроны. Как свидетельствуют документы из архива Маутхаузена: «Трупы остались лежать там, где людей убили. Кишки и половые органы были выставлены на всеобщее обозрение... В Лем-вилла жил некий фермер, жена которого услышала вечером шорох в хлеву для коз. Она привела своего мужа, который вытащил беженца из его укрытия. Фермер сразу же ударил этого человека ножом в шею и из раны хлынула кровь. Жена фермера прыгнула к умирающему и дала ему еще пощечину перед смертью...». В документах архива содержатся описания еще целого ряда зверств местного населения над беззащитными узниками.
Три недели продолжалась садистская акция под названием «охота на зайцев». Для подсчета количества жертв – число бежавших смертников 419 должно было сойтись – трупы свезли в деревню Рид ин дер Ридмаркт в четырех километрах севернее от Маутхаузена и свалили на заднем дворе местной школы. Как реагировали на этот ужас местные австрийские дети в хронике и архивах не имеется данных. Только один из свидетелей документального приложения к фильму Грубера обмолвился, что он был четырехлетним ребенком, когда на его глазах его земляки убили одного русского, сказав ему при этом, что «это нелюди».
Подсчет жертв осуществлялся путем зачеркивания нарисованных мелом 419 палочек. У нацистов счет не сошелся. На земле было 410 трупов, 9 палочек остались незачеркнутыми. В настоящее время известны имена этих девяти (по другим данным одиннадцати) советских военнопленных из блока смерти, которым удалось спастись. Большинство счастливчиков спаслось без помощи местного населения – которое в большинстве случаев, если не само убивало их на месте, то сразу выдавало эсэсовцам. Они смогли надежно спрятаться и потом добраться до чешской границы, встретив там Красную армию. Только двоих советских беженцев – украинцев Михаила Рыбчинского и Николая Цемкало спасла у себя одна мужественная австрийская женщина Мария Лангталер, четверо сыновей которой находились в то время в рядах Вермахта на фронте. Она потребовала у членов своей семьи не выдавать несчастных СС и с риском для собственной жизни, поскольку СС и фольксштурм обыскивали все дома местных жителей, прятала их у себя в доме на хуторе Винден до конца войны. Ее подвигу посвящена книга австрийского журналиста Вальтера Коля «Тебя тоже ждет мать». („Auch auf dich wartet eine Mutter“)."
Источник:
http://vk.com/voyna1941
Больше деталей побега нашел тут:
http://militera.lib.ru/prose/russian/smirnov_ss_2/01.html