Ведьма. Часть 1
Не знаю, что сподвигло меня написать сюда это, я никому об этом даже не рассказывал. Наверное, одиночество, связанное с определенными жизненными обстоятельствами заставило. И много свободного времени есть.
Речь пойдет о событии из разряда тех, которые делят жизнь на до, и после. И из разряда тех, которые трудно обьяснить естественным путем, ибо все известные вещи и явления, вплоть до невыносимых страданий и грядущей жалкой, страшной смерти не могли остановить меня.Меня могло вернуть на орбиту нормальной жизни только нечто запредельное, именно этого я бессознательно искал, не находил, надеялся и искал опять, ведь больше мне на что полагаться.И вот, то, чего я хотел, случилось.
В один из дней я столкнулся с женщиной, обладающей такими психофизиологическими характеристиками, которые потрясли меня до глубины души, я увидел такую силу, какой с избытком хватило, чтобы остановить мое беспомощное падение в пропасть и преобразить меня. Некоторые называют их ведьмами. Она, будучи одной из задержанных, и сидя в соседней камере специзолятора районного УВД, дважды за ночь спасла мне жизнь, и я стараюсь оправдать это спасение. Я ей обещал. Но, буду рассказывать обо всем по порядку, и не очень кратко, потому что события того дня я помню в мельчайших подробностях, которые важны для повествования.
Был апрель 2016 года, и я, по обыкновению своему, находился там, где находился обычно последние лет 12 своей беспутной жизни - в очередном притоне для потребления наркотических средств, который был устроен в одном из многоэтажных домов моего района. Было около четырех часов дня, и настало время для очередного цикла варки опиума из мака, так как раннеутренняя доза уже начала отпускать. Отчаянный товарищ поехал за маком на рынок около получаса назад, а я - готовился идти в магазины и аптеки за химикатами и лекарствами для его обработки, а также за шприцами, холодным пивом и шоколадками.
Едва я отошел два десятка метров от подьезда,как мне на перерез выехал и остановился с открывающимися на ходу дверьми УАЗик, бежать было поздновато. Меня схватили и запихали на заднее сиденье, заблокировав, как обычно, с двух сторон, дабы не сбежал и ничего не скинул. Ехать было недалеко - ближайшее, до боли знакомое РУВД, где я был десятки раз, и где каждую камеру я знал до трещинки, и мог различить их изнутри одна от одной по неведомым случайному человеку признакам. Меня выгрузили и повели в дежурку. Я попросил покурить у входа, так как знал, что сегодня я отсюда не выйду, и мой удел на ближайшие часы/дни/месяцы/годы - сидение взаперти. Мне как обычно, не отказали. Я курил, и, несмотря на произошедшее, находился в неплохом настроении, поэтому я любовался весенним солнцем и наслаждался сигаретой. Мое настроение улучшилось еще больше, когда проведя меня во внутрь, и обыскав до нитки, удрученные менты ничего у меня не нашли, однако, чтобы досадить мне, а заодно сделать оправданным потраченное на меня время, на меня составили протокол за нахождение на улице в нетрезвом виде- за час до злополучного выхода на улицу я выпил 150 граммов водки и бутылку крепкого пива, поэтому запах они почуяли. Когда я оценил свое положение, то меня посетила восторженная радость - у меня ничего не нашли и ничего не подкинули, а по этому несчастному протоколу максимум, что мне грозило - пятнадцать суток ареста в камере с бомжами- обыденное для меня дело. Я обрадовался от такого везения, также настоящей удачей в тот день было то, что у меня был большой перерыв в употреблении опия ( перекумарившись после длительной опиушной торбы на УБОДе, неделю употреблял мощные самопальные психостимуляторы, а потом перешел с них снова на опий, который колол только последние 4 дня подряд), поэтому кумар в камере мне не грозил. Я успокоился, и подписав многочисленные бумажки впал в благодушное умиротворение. Я еще не знал, что ждет меня этой ночью, поэтому сдав вещи под опись, я спокойно пошел в камеру.
Чтобы читателю лучше представить, что происходило в дальнейшем, нужно в общих чертах понять внутренне устройство того самого РУВД. Я кратко опишу его. Небольшой вестибюль за входной дверью, металлодетекторная рамка и турникет с постовым впереди. Сразу за ним - дверь налево с бесконечными коридорами и кабинетами в них, где днем сидят многочисленные следователи, инспектора и дознаватели. За дверью справа - то же самое. Прямо по центру - огромная стеклянная витрина с окошком и дверью сбоку - дежурная часть, где круглосуточно трешат по рациям и балагурят менты. За этой стеклянной витриной левее есть коридор, венчающийся тупиком. По левую его сторону расположены шесть тяжелых железных дверей с маленькими, слегка зарешеченными окошками, закрытыми дополнительно листами оргстекла. Это камеры для задержанных. Седьмая и последняя дверь по левую сторону - темный и угнетающий своим видом и запахом сортир для задержанных, с классическим вмонтированным в пол недоунитазом, который обрекает человека на стояние в позе бегущего египтянина, и оснащенный хитроумной системой смыва с помощью маленькой скользкой ножной педальки, расположенной под уклоном в пол, попытавшись смыть с помощью которой, стоя на одной ноге в невменяемом состоянии в темноте на зассаном полу, можно убиться насмерть. По этой причине за собой обычно не смывали))). По правую сторону коридора находились невзрачные деревянные двери с красными табличками, на которых было написано "Кабинет оперативно- следственной группы". Последняя дверь по эту сторону - массивная, железная, запиравшаяся изнутри на навесной замок была запасным выходом из здания. Всякий раз, когда меня водили в туалет мимо этой двери, я с надеждой смотрел на этот замок. Он всегда был закрыт. И наконец, в тупике коридора, в нише между туалетом и запасным выходом стоял огромный деревянный шкаф с многочисленными ячейками, где хранились изьятые вещи задержанных. Ячейки почему- то не запирались и многие вообще были открыты нараспашку.
И вот, меня ведут по этому коридору, и сажают в самую последнюю камеру у сортира. Я по привычке бросаю взгляд на дверь запасного выхода, и с изумлением обнаруживаю, что на ней нет замка. В голове складывается план побега,но судьба в ту ночь распорядится иначе, и вместо его осуществителя я стану его целью. Но, пока не зная ничего, я вхожу в камеру, и не обнаруживаю там никого, дверь за мной закрывается. Я обрадовался вынужденному одиночеству, так как обычно, будучи задержанным, по какому-то злому року вечно попадал на какой- нибудь аншлаг вроде общегородской облавы на бомжей, которых потом всех сажали именно ко мне, и мне сутками приходилось взаимодействовать с абсолютно феерическими персонажами, а также их разнообразной фауной. Я до сих пор могу заметить клопа в почти кромешной тьме на расстоянии в несколько метров, и безошибочно предсказать, на кого из сидящих он наползет).
Но в этот раз я был в камере один. По привычке я начал обшаривать ниши и трещины в стенах на предмет наличия спрятанных сигарет и наркотиков. И снова удача была на моей стороне - початый окурок я таки нашел, и, оторвав этикетку от бутылки с водой, стоящей на полу, и сделав из нее длинный фитиль, просунул его к лампочке, защищенной решеткой. Подкурив от бумажки, и затянувшись горьким дымом,я лег на бетонный парапет. Сказочная возможность сбежать представлялась мне - сотрудников в отделе мало, ведь сегодня пятница, и половина (те, что постарше) уже сбежали с работы пьянствовать, попросив коллег их прикрыть, остальные расслаблены за отсутствием старших, а главное- запасная дверь открыта! Оставалось дождаться удобного момента, либо создать его.
Шаги в коридоре прервали мои размышления. Не за мной ли? Точно за мной. Ударил засов, и дверь в камеру отворилась. На пороге стоял немного озадаченный милиционер. Он быстро пробормотал о том, что я недоподписал во время оформления какую- то бумажку, и теперь мне нужно пройти из камеры в дежурку, подписать, и вернуться обратно. Вот она, моя возможность, не упусти. Только немного решимости и силы. Толкнуть его изо всех сил, и рвануть к двери, в весенний вечер. Сердце бешено колотилось, возникла пауза, и мы пересеклись взглядами. Взгляд у него был какой- то отсутствующий и жалкий, будто бы там, в другой части отдела произошло что- то необычное. Его тревога начала передаваться мне, и вместо беспечности и задора беглеца я вдруг с удивлением обнаружил, что я намертво вжался в стену. Мне не хотелось выходить из камеры. Я чувствовал себя так, будто меня выводят на расстрел. Мысли о побеге как по щелчку испарились из моей головы, и глядя в отрешенное лицо милиционера, я понял, что мое лицо не лучше. Я не мог понять, что происходит, но атмосфера вокруг была какой- то нездоровой. Пересилив себя, я встал, и направился к выходу. Милиционер ушел в проем назад и вбок, безучастно смотря в коридор. Я точно помню, что когда я переступал порог, моя голова рефлекторно повернулась назад, а лицо исказилось так, что я это почувствовал- мышцы буквально передернуло судорогой. Все мое естество хотело скукожиться, исчезнуть и разорваться в клочья, но только не ступать за этот порог.
Мне очень трудно описать словами то, что произошло дальше, но я попытаюсь. Это настолько тяжело, насколько тебе, читатель, тяжело было бы в подробностях описать досконально и посекундно глубину своих переживаний в каждый момент процесса твоего рождения.
Я повернулся лицом в коридор, и забыл обо всем: о милиционере, камере, побеге, остались только ощущения. Лицо исказилось гримасой плача, как у человека, в последние секунды жизни смиренно стоящего в паралитическом трансе перед нависшим над ним медведем. Ощущение чего- то беспредельно огромного и беспощадно мощного, увлекающего меня, маленького и беспомощного, дрожащего от ужаса, как щепку в ревущий океанский водоворот, пронзило меня. Секунда,прикосновение чего- то страшного, и я перестал существовать. Еще мгновение, и я почувствовал боль, смешанную с каким-то чувством брошенности. То, что только что овладело мной, чтобы будто бы насмешливо поиграться, брезгливо бросило меня обратно в реальность, на бетонный пол у порога камеры, на колени. Меня била такая дрожь, какую ни один из моих самых тяжелых отходняков не являл мне. Я видел пол коридора, свои руки на этом полу, а мое тело шатало из стороны в сторону. Как музыка, издалека уверенно зазвучали мерные, ровные, спокойные шаги, отдававшие мягким эхом. Я закрыл глаза и выдохнул. Выдох был такой сильный и долгий, что в легких не осталось воздуха, но мне не хотелось дышать. Я хотел слушать эти шаги. С той стороны коридора, под конвоем вели ее. Я сразу понял, что это женщина, хоть пока не видел ее. С каждым ее шагом я все больше возвращался в реальность, но эта реальность была какой-то другой. С каждым ее шагом во мне усиливалось и глубже осознавалось ранее незнакомое мне чувство глубочайшего облегчения, как будто одна за одной все мои ошибки, и все мои преступления отделяются от меня, уходит страх, моя вина покидает меня, но из- за какой- стыдливой неуверенности и вдруг появившегося откуда-то чувства ответственности, я пытаюсь вернуть это все вовнутрь, но кто- то нежно, по- матерински не дает мне этого сделать. "Не нужно" - тихо но отчетливо звучит женский голос. В этот момент я почувствовал себя так, как наверное чувствует себя несправедливо осужденный на смерть, и проведший несколько лет в камере смертников человек, которому внезапно обьявляют, что он помилован. Мои руки отрываются от пола, и тело уверенно, не сгибаясь, как жесткая доска, поднимается вверх. Я стою на коленях, смотрю вниз и уже совершенно спокойно готовлюсь поднять голову. Шаги останавливаются рядом со мной. Я медленно поднимаю голову и вижу ее. Она смотрит прямо на меня, и кроме ее взгляда ничего не существует. Блеклые пятна ментов, один из которых стоит рядом с ней а другой - открывает камеру воспринимаются как театр теней. Мы безотрывно смотрим друг на друга. "Спасибо" - говорю мысленно, зная, что она услышит. Понимающе сомкнув глаза, она поворачивает голову в сторону открывающейся рядом камеры и шагает внутрь. С ее исчезновением остальная панорама детализируется, и я вновь отчетливо вижу коридор, ментов, закрывающих за ней камеру, а также мента, который выводил меня. Он ошарашенно смотрит на меня сверху, и наконец наклоняется, чтобы поднять меня за шкварки.
Я встаю на ноги, и, медленно следуя вместе с милиционером по коридору, пытаюсь оценить свое состояние, и с блеклым отголоском удивления обнаруживаю, что я чувствую себя так, будто...ничего не произошло. То есть я помню на рациональном уровне все, что было, в виде пока еще скомканных воспоминаний,но не испытываю абсолютно никаких сильных эмоций и переживаний, только ровное состояние. Изменилось лишь то, что я почувствовал какую- то новизну внутри, и абсурдное ощущение, что я попал в отдел будто бы по какому- то нелепому недоразумению, и я вообще тут не должен находиться. Кроме того осознание невероятности произошедшего со мной входило в полнейшее несоответствие с моим спокойным настроением, и осознание этого факта местами превращало спокойствие в какой- то ступор, в отчуждение, через которое психика стабилизировалась.
Мы вошли в дежурку, и я уж было направился к столу, но был развернут за плечо в другую сторону. "Что- то неважно ты выглядишь, зайди, умойся, голову под кран засунь" - сказал провожавший меня полисмен, и рукой направил к обшарпанной двери, которую я раньше даже не замечал. Я вошел, внутри было темно, но светом из дверного проема хорошо освещалась желто- коричневая чугунная ванна с любопытным краном - ручки были большие и смешные, как маленькие штурвалы, а вместо крана был приделан огромный толстый черный шланг, похожий на слоновий хобот. Воистину, эта ванна и сортир для задержанных в конце коридора - как разлученные в детстве брат и сестра. Я открыл кран и подставив голову, подержал ее под обжигающей холодной струей, а после сдавил руками воду с волос, и протер голову, натянув на нее переднюю часть майки. Выйдя и проследовав к столу, я подписал бумажки, и проследовал обратно в свою камеру.
Войдя в нее, я обозначил для себя необычные вещи: мне стыдно и досадно здесь находиться, ощущение привычности нахождения в подобных местах сменилось вдруг каким- то омерзением и надрывной тоской. Я попытался переключиться на мысли о той самой женщине, которая сидела буквально за стеной, но к моему безграничному удивлению, я не смог этого сделать - она как будто убегала, становилась недоступной, перемещаясь по периферии сознания, оставляя меня наедине с моими мыслями обо мне же. Я смотрел в себя, и не узнавал себя.Во мне что-то сильно изменилось, но я не мог понять, что это. Мне стало тревожно, и я попытался погрузиться в старую часть меня, отринув это новое, отвернувшись, убежав от него, но у меня ничего не получалось. Я безразлично закрыл глаза и устало лег на парапет, вписав голову в угол, и вытянув ноги к двери. Не было ни звука вокруг, и я мысленно поблагодарил Вселенную за наступающий сон. Завтра я проснусь, и пойму что мне все это показалось. Я не знал еще, что мои приключения этой ночью только начинаются.