Валерка⁠⁠

Весна 2005 года.

Весна в деревне, несмотря на паводки и непролазную грязь, мокрые ноги и испачканную обувь, участившиеся насморки, ангины и бронхиты, всё равно приносит радость. Дни становятся длиннее, солнце и светит ярче и греет добрее. Выходя на улицу, хочется снять шапку, прикрыть глаза и подставить лицо тёплому и ласковому солнышку. Расстегнуть куртку, высвободив шею и грудь, глубоко вдохнуть сырой, но свежий весенний воздух, задержать его в лёгких и прислушаться к звукам весны. Услышать, как под подтаявшим снегом робко журчит ручеёк, услышать, как мелодично и ритмично звенит капель, оставляя на земле симметричные ледяные блюдца с водой, услышать, как вразнобой чирикают воробьи и кричат вороны... Весна идёт! Весне дорогу!

...

Сидя на приеме в амбулатории и заполняя амбулаторные карты диспансерных больных, я услышал шаги и постукивание трости по полу. Перед дверью шаги прекратились, повисла тишина.

"Подслушивает, наверное", - подумал я.

Через несколько секунд в дверь робко постучали.

- Войдите!

Дверь отворилась. Сначала показалась трость и рука, держащаяся за нее, и, наконец, в кабинет, неуклюже переваливаясь, зашёл мужчина.

На вид ему было около тридцати пяти-сорока лет. Высокий, худощавого телосложения, одет просто, но опрятно. Он аккуратно прикрыл за собой дверь и остановился, предплечьем опершись на трость. В руках он мял снятую шапку и смотрел перед собой.

В тот первый момент, когда я его увидел, что-то мне понравилось в этом человеке. На лице его было какое-то простецкое смущение и растерянность. Сжав губы, смотрел он наивно, по-доброму, и бесконечно мял в руках свою шапку. У меня создалось впечатление, что ему неудобно отвлекать меня от работы. "Мол, человек тут, понимаете ли, работает, карточки пишет, а я тут прихромал..., понимаете ли".

Я заговорил первым.

- Здравствуйте! - сказал я как можно доброжелательнее. - Я вас слушаю!

- Да..., я это..., - неуверенно начал говорить больной, - суставы вот у меня... - и, спохватившись за свое столь нелепое поведение, произнёс:

- Здрасьте...

- Проходите, присаживайтесь, - я отодвинул от себя надоевшие мне амбулаторные карты и указал на стул.

Больной нахмурился и каким-то расстроенным взглядом посмотрел на стул. Казалось, что я попросил его о чём-то невыполнимом, но тем не менее он выпрямился и, немного отставив от себя трость, шагнул. Переставил трость, сделал второй шаг, при этом наклонившись туловищем набок. Снова трость, снова шаг и снова наклон, только уже в противоположную сторону. . От двери, где он стоял, до стула было было несколько шагов. Когда ему осталось сделать ещё один шаг, он остановился и, дотянувшись до стула, пододвинул его к себе. Сел, поставив трость перед собой. На крыльях носа и на лбу больного я увидел мелкие капельки пота. Ходьба была для него болезненна и причиняла ему страдания.

- Как вас зовут?

- Валерка.

"Валерка. Не по имени-отчеству, и не Валерий, а именно "Валерка". Простой ты какой-то, Валерка, - подумал я, - чересчур простой".

- Давно? - зачем-то спросил я, кивнув на его ноги, хотя и так было понятно, что его суставы уже давно и безвозвратно деформировались, причиняют ему боль и дискомфорт.

- У меня коксартроз, говорят, - начал рассказывать он, - лет пять назад началось... - он снова замолчал.

- Что у вас началось? - спросил я.

- Ну..., ноги... болеть начали... - смутившись ответил он.

Я понял, что он сильно робеет от обращения к нему на "вы".

- А кто тебе, Валерка, сказал-то, что это коксартроз? - по-простому спросил я.

Он облегчённо улыбнулся.

- Так я в областную больницу ездил в прошлом году. Обследовался и группу мне дали, - он сунул руку за пазуху и достал из внутреннего кармана сложенную стопку бумажных листов. - Вот!

- Ну, давай, Валерка, почитаем, что там у тебя написано, - сказал я, взяв листы.

Около года назад Валерка ездил в областную больницу и обследовался по поводу болей в тазобедренных суставах. Там-то ему и выставили диагноз "коксартроз", который еще называется "Деформирующий остеоартроз тазобедренных суставов". К сожалению, консервативное лечение было уже бесполезно, так как болезнь зашла уже далеко, деформировав суставные поверхности. Движения в суставах были сильно ограничены и болезненны. Была показана только замена суставов.

- Мда-а... - протянул я, закончив читать. - Менять тебе суставы надо, оперировать.

- Да, я уже в очереди стою на замену в областной-то. Сказали, что примерно через два года очередь подойдёт. На один сустав. Платно-то хоть сейчас поменяют... - он снова замялся и опустил глаза. - А где ж такие деньжищи-то взять? У меня группа третья... Работы нет... Да и срок группы заканчивается. Продлевать надо... Вот.

- Весна на улице, сырость. Обострилось? - спросил я.

- Ну, да, - кивнул Валерка. - Весна эта, будь она неладна! Утром лёд, днём грязища и слякоть - лужи по километру обходить приходится, вечером снова лёд... Ходить и так тяжело, а тут ещё весна! А по утрам вообще невмоготу. Переклинивает так, что прежде чем встать, час разминаюсь, лёжа на диване. Подлечиться бы..., хоть чуть-чуть...

- В больницу "ляжешь"? - предложил я.

- Лягу! - радостно ответил он.

Я взял бланк направления на госпитализацию в стационар.

- Зря ты так, про весну-то, - сказал я ему.

- Да ну её! - в сердцах ответил он.

- Голубое небо, розовое солнце.

Облако на небе - мерзлое оконце,

Разноцветный ветер кудри леса треплет.

В шишках-свечках ёлки,

В мёде будущем липы,

У тополя почки клеем залиты.

Берёзки в крапинках-веснушках,

Первоцвет танцует на опушке.

Бояки-осинки сбежали в низинки,

где им снеговая вода шепчет счастья на года..

Птичий гомон, кутерьма, а виновница – Весна!

Как, весна? Весна? Уже???

А зима-то в неглиже!

Я прочитал стихотворение и протянул направление в стационар.

- Тютчев? - спросил Валерка.

- Нет. Это моя мама импровизировала, - ответил я.

...

Валерка родился в 1970 году в этой же деревне, где мне и пришлось работать заведующим участковой больницей. В школе он был самым высоким парнем, поэтому серьёзно занимался спортом –волейболом и баскетболом. Да и после школы, когда было свободное время, часто ездил на районные и областные соревнования. После армии устроился обычным слесарем на машинном дворе совхоза. Где и проработал до тех пор, пока болезнь не сковала его. Свое заболевание он связывал с наследственностью и перенесенной ангиной. Длительная работа в наклон, ходьба по машинному двору и сквозняки с каждым днем ухудшали его пошатнувшееся здоровье. На момент обращения ко мне, он имел третью группу инвалидности, был разведен и нигде не работал.

...

Неделю он находился на стационарном лечении в нашей участковой больнице с диагнозом: Деформирующий остеоартроз обоих тазобедренных суставов. ФНС II-III степени. За время пребывания в стационаре получал противовоспалительное лечение, витамины, компрессы и физиолечение. Понятное дело, что проблема его не была решена, но боль отступила, да и само нахождение в стационаре пошло на пользу - не приходилось ходить по весеннему уличному "беспорядку".

ФНС - функциональная недостаточность сустава. При поражении сустава, возникающая ограниченность движений в них имеет три степени.

ФНС – I - имеется лишь легкое ограничение движений, позволяющее больному заниматься обычным трудом, т.е. не лишающее его профессиональной трудоспособности.

ФНС – II - ограничение движений выражено настолько, что лишает больного профессиональной трудоспособности; вместе с тем значительно ограничена и возможность самообслуживания больного. Подобный больной, как правило, нуждается в стационарном лечении.

ФНС – III - очень резкое ограничение или полная потеря подвижности суставов, когда невозможно даже самообслуживание.

...

Через несколько дней мне позвонил глава администрации.

- Па́водок начался, - предупредил меня он. - Проверь все там у себя в больнице. Чтоб лекарств хватило, продуктов. Бензин для скорой чтоб был, если что.

Вечером, выходя с работы, я был очень удивлен, увидев огромную лужу прямо во дворе больницы. Отовсюду в лужу стекались ручьи, увеличивая её в размерах. Гараж, который я снимал, находился на одной улице с больницей.

"Пойду посмотрю, как там моя машина", - подумал я и пошёл в сторону гаража.

Вода в гараже поднялась до дверей моей старенькой "шестерки", но не это было самое плохое. Плохо было то, что выхлопная труба была уже под водой, а значит, двигатель не запустится. А машину из гаража доставать надо, иначе ночью вода замерзнет в скрытых полостях и разорвет их. Знакомый тракторист помог мне выдернуть машину из водяного плена, прицепив её тросом и вытащив на пригорок. Вода из порогов лилась как из лейки. К счастью, двигатель запустился, сердито выплюнул остатки воды, и я перегнал машину в более сухое место. На утро я обнаружил, что антифриз из системы охлаждения весь вытек. То ли от того, что машину вытаскивали на буксире, то ли просто так совпало, но в области нижнего патрубка радиатора образовалась трещина.

В хмуром расположении духа я пришёл на работу. На обходе Валерка заметил моё плохое настроение.

- Что-то хмурый вы сегодня какой-то... - сказал он. - Случилось что?

- Да, радиатор у меня на шестёрке потёк! - ответил я. - Бачок нижний возле патрубка треснул. Где теперь радиатор брать, не знаю.

- Медный радиатор-то?

- Ну.

- Так запаять его и всего-то делов!

- У меня такого мощного паяльника нет, - сказал я. - Да и паяльщик из меня такой себе.

- Так у меня есть паяльник! - радостно сказал Валерка. - Снимайте радиатор, я запаяю. Как раз завтра выписываюсь.

Радиатор Валерка запаял на славу.

...

Весна закончилась, наступило долгожданное лето.

Я шел по улице на обед.

- Леонтич! - услышал я где-то сзади. - Леонтич, погоди!

Странно. Что-то я не знаю на своем участке людей с таким отчеством. Мне стало интересно, я оглянулся.

В метрах ста от меня, неуклюже переваливаясь, но довольно-таки быстрым шагом шёл Валерка. Я остановился, чтобы подождать его.

- Леонтич, - сказал он, подойдя ко мне. - Мне позвонили из областной. Сказали на следующий месяц готовиться к операции! Там кто-то отказался и мне предложили!

От Валерки пахну́ло алкоголем.

- Здорово! - обрадовался я. - Тот, кто отказался, наверное, просто не дожил до операции?

Валерка рассмеялся.

- Наверное!

- А я смотрю, ты "обезболивающее" принял, что так быстро вышагиваешь? - я щёлкнул себя по шее.

- Да, я это ... На радостях. Чуть-чуть! Сейчас к Петьке Заворуеву иду. С ним "посидим", отметим это дело!

- Ты давай прекращай это дело, - строго сказал я. - Тем более с Петькой бухать. Неспокойный он какой-то. Взгляд у него волчий.

- Да не, Леонтич! Мы ж с ним одноклассники!

- Осторожнее будь, Валерий! А ещё, я Леонидович, а не Леонтьевич.

- Да!? - искренне удивился Валерка. - Вот незадача.

Валерка ушёл отмечать свою радостную весть.

...

Телефонный звонок, раздавшийся у меня в квартире в шестом часу утра, заставил меня проснуться. Сердце бешеным ритмом застучало где-то в шее - что-то случилось.

- Алло?

На том конце провода была дежурная медсестра.

- Дмитрий Леонидович, там Валерку ножом пырнули у Петьки Заворуева в квартире. Прибежали соседи, мне сказали, вот я вам звоню!

- Понял. Выхожу.

"Эх, Валерка, Валерка, - думал я, быстро шагая на вызов. - Хоть бы несерьёзно тебя порезали, что-ли..."

Валерка сидел на панцирной кровати, откинувшись спиной к стене. Застывший стеклянный взгляд, приоткрытый рот с синими губами. На его груди, чуть выше области сердца, была небольшая колотая рана, из которой был след спекшейся крови.

Я взял его за руку. Рука оказалась холодной и твердой – смерть наступила примерно три-четыре часа назад.

- Ну что? - спросил меня сосед, который сообщил о происшествии.

- Умер, - ответил я. - Убили.

Приехавшему наряду милиции Петька Заворуев сразу же признался в убийстве на фоне пьяной ссоры. Уж что там за ссора могла возникнуть с безобидным и почти беспомощным Валеркой?

Валерку похоронили на местном кладбище.

...

Через два года, уезжая из села в город, я продавал свой автомобиль. Покупателем оказался дотошный дед из райцентра, который лез во все щели автомобиля.

- Дак у тебя там радиатор паянный! - сказал он, вылезая из-под капота. - Надо бы скинуть цену-то?

- Радиатор два года назад Валерка запаял, - ответил я. - Его уж самого в живых нету, а радиатор ходит. И еще столько же проходит, так что менять его не надо.

- Какой Валерка? - спросил дед.

- Простой Валерка, - ответил я. - Чересчур простой... источник