В лес.⁠⁠

Три года назад со мной произошла очень странная история.

Моя двоюродная сестра и по совместительству лучшая подружка Надя в июле отправилась с друзьями на базу отдыха. От нашего города это не так далеко – всего 60 километров. Вокруг лес, чистое озеро, шашлыки и романтика. И вот в первый же день выяснилось, что Надька забыла взять купальник.

Что делать? Метнулась в магазины близлежащих сел. Побегала, но оказалось, что там в продаже одни продукты, посуда и спички, а вещи народ покупает в райцентре, куда каждый час ходит маршрутка.

Надька позвонила мне со слезами:
– Я этот купальник два дня искала по всем рынкам, именно такой, чтобы моего Вовку сразить! Ты его захвати и приезжай: мы как раз шашлык маринуем. Погуляем, а вечером мы тебя сами до маршрутки проводим. На остановке Вовка тебя ждать будет – он проведёт до базы.

Ну ладно, к Надькиным авралам я уже привыкла, делать было нечего. Взяла её забытую «драгоценность», купила сигарет и средство от комаров и поехала на место встречи.

Вовка был в хорошем настроении, встретил меня с шуткой про верных подруг-сестричек, и мы вместе пошли по пыльной дороге. А перед самым селом повернули к лесу.

– Вовка, что за прикол? – спросила я, ничего не понимая.
– Да не переживай, – пояснил спутник. – Тут к базе через село целых сорок минут идти, а по лесной тропинке – всего минут десять. Ну что ты как маленькая? Мы с ребятами каждый год здесь отдыхаем, я тут каждого клеща в лицо знаю, и местные этой дорогой на Морозовку идут. Видишь?

И точно, метрах в двадцати впереди нас шла целая семейка. А когда подходили к лесу, нам навстречу вышла супружеская пара. Назло Вовке я всё же подошла и спросила, как отсюда выйти на базу. Женщина с охотой рассказала:
– Вот же дорога, все по ней идут, она одна. Идите, не бойтесь, там полно народу ходит, и заблудиться невозможно, сворачивать некуда. Как увидите ферму, тропинка поведёт уже вправо и выведет прямо на базу. На велосипеде вообще за четыре минуты доезжаем.

Вовка обиженно зыркнул на меня, и мы пошли по указанной широкой тропинке.

Первые три минуты шли молча, нас два раза обогнали велосипедисты. Вовка, решив отомстить за недоверие, нарочно шёл немного впереди. Я дёрнула его за рукав:
– Да ладно тебе! Ты просто не понимаешь, как я ненавижу лес!
– Ага, целых десять минут идти! – отозвался Вовка. – Какая беда!
– А если заблудимся?

Тут Вовка начал тараторить, что он уже тысячу раз сюда бегал – до ларька на остановке за пивом, и вообще: как можно заблудиться на прямой дороге с толпой народа? Пока он говорил, мы подошли к развилке.
Это выглядело потрясающе. Нет, я неправильно сказала: убийственно. Тропинка неожиданно делилась на две, причём на первый взгляд абсолютно одинаковые.

– Вов, ты же сказал, что дорога прямая?
– Была прямой, – сам не понял Вовка.
– И куда нам теперь?
– Не знаю.

Тут он повернулся и посмотрел на меня очень странным взглядом. Честно, я почувствовала себя какой-то вампиршей, которая затянула бедного мальчика вглубь леса, и он только сейчас это понял.
– Вовка, давай подождём, может, кто-то пройдёт мимо?

Так мы стояли молча целых двадцать минут. Я всё смотрела на часы, ждать было очень нудно. Никто не появился! Тут Вовка продемонстрировал свою гениальную логику:
– Пошли по любой! – предложил он. – Здесь целых три села рядом, а база как раз между ними. Видишь, обе дороги протоптаны, значит, сюда и на базу, и в село ходят. Выйдем, а там люди подскажут. Только позвони Надьке, а то без нас всё сожрут.

Сам он, как всегда, телефон с собой не взял. Звоню, а Надька говорит:
– Не морочьте голову, там одна дорога. А если у вас две – идите по правой, и нечего тут решать.

Ну мы и пошли. Идём, а тропинка становится всё более и более заросшей. А мы уже долго так идём – ни шума трассы, ни села, ни людей. Шли, наверное, час, и Вовка в упор отказывался вернуться и пойти другим путём.

Тропинка закончилась перед большой светлой поляной. Всё было такое заросшее! Мне эта выжженная солнцем трава доходила до пояса: странно, ведь жители окрестных сёл должны были скосить, забрать для животины. Но стоило нам только пойти по поляне, как оказалось, что это какое-то болото: ноги стали вязнуть. Мы с Вовкой обошли эту поляну вокруг, но продолжения тропинки так и не нашли. Решили возвращаться.

Обратно шли ещё дольше, хотя, может, просто так показалось. На часы я уже не смотрела. Наконец дошли до той самой развилки – вокруг ни души! На этот раз пошли налево и вышли к ферме.

Вовка недоумённо вытаращил глаза. Я поняла, что опять что-то не так.

Фермой это было сложно назвать: какие-то непонятные разрушенные постройки, всё заросшее, редкий, очень старый забор. Людей нет, животных тоже. Никого. Вовка охрипшим голосом сказал, что когда он шёл меня встречать, всё выглядело по-другому. И люди были.

Тропинка действительно уходила влево, и мы молча свернули на неё. Так устали, что не было сил даже строить догадки. Тем более что мы по расчётам как раз должны были выйти прямо к базе, к шашлыкам, к Надьке. Но вместо этого шли всё дальше, и эта тропинка тоже становилась заросшей, как будто здесь за лето никто и не ходил. Наконец-то увидели частные дома. Здесь-то нам уже точно подскажут, куда надо идти!

Резво подбежали к первой хате. Окна были забиты, и у других домов – тоже. Дворы заросшие, нигде никого нет. Вовка с удивлением сказал, что хорошо знает местность и заброшенных сёл ни разу здесь не видел, хотя не раз ходил с ребятами на дискотеки в здешние клубы. Я пожала плечами, и мы пошли дальше, хотя первая хата с синей облупленной крышей мне хорошо запомнилась. А ещё эти старые скаты перед ней, выкрашенные облупившейся синей краской… Одни повалены, другие торчат из-под земли. Армагеддон!

Прошли буквально пару домиков и впали в отчаяние. И как мы могли так заблудиться? Где мы вообще? Вспомнив о телефоне, я решила опять позвонить Наде. Сеть не работала!

И тут Вовка заметил, что стало темнеть. А ведь было ещё только пять вечера, когда я приехала. У нас темнеет в такое время года не раньше девяти. Мы прошли от силы часа два. И вдруг я как заору:
– Вовка, где комары?
– Какие?
– Комары! Нет комаров!

Вокруг было так тихо – ни сверчка, ни писка комара, ни шума листьев, ни ветра. Мы шагали куда-то, наступала ночь. Большей жути я в жизни не испытывала. Набрала в лёгкие побольше воздуха:
– Помогите!

И тут поняла, что Вовка отчаянно кричит вместе со мной. Мы оказались в каком-то другом месте, измерении, времени, мы не знали, что делать.

Мы продолжали звать на помощь, но наши крики почему-то звучали глухо, будто мы не на открытой местности, а где-то в подвале.

Наконец из-за угла дома вынырнул старик – в шляпе, с какой-то корягой в руках, за ним плёлся кот.
– Вы чего тут орёте? Чего вообще здесь ходите? Жить надоело?
– Да мы заблудились! Какое это село? И где база? Нам на базу надо!
– Какая ещё база? Назад идите, откуда шли!

Я не выдержала и расплакалась. Если мы ещё назад пойдём, то останемся ночевать в лесу. Дед посмотрел на меня внимательно и вдруг выдал:
– Так вам к людям? Сюда идите, – и показал направо, на лесную чащу.

А мы стоим и только таращимся на деда. Он ещё раз нам показал в ту сторону:
– Идите!

Мы переглянулись и пошли. Там вообще не было никакой тропинки, просто кочки и покров из листьев. Но как только мы сделали первые пять шагов, впереди послышался плеск воды, смех. Рванули с Вовкой и выскочили прямо на берег реки. Через неё – мостик, а на другом берегу – наша компания, костёр, куча молодёжи. Ярко светило солнце, по ощущениям было часов пять-шесть вечера. Мы быстро перебежали на ту сторону и упали возле Надьки. Она очень обрадовалась:
– Смотрите, как вы быстро! А звонили, чтобы мы ещё полчаса вас ждали!

Говорить и что-то объяснять не было сил. Надька только интересовалась, почему у меня все ноги в царапинах и вид у нас, как после марафона. Но я только вяло отмахивалась. А Вовка выдал обидное:
– Я с этой ведьмой больше никогда не пойду.

Так никто и не понял, что он хотел сказать. Решили, что мы поссорились по дороге.

Когда стемнело, Надя и ещё трое ребят пошли провожать меня к маршрутке. Мы буквально минут за восемь прошли тот же участок леса, видели стадо баранов за ярким выкрашенным забором, и тропинка была одна. И постройки на той ферме были крепкими на вид.

Наконец я спросила у одного из провожатых:
– Из этого села прямо на мост перед базой можно выйти?
– Нет, ты что? – удивился он. – Оттуда далеко идти. А за мостом от базы только лес и железная дорога. Сёла справа, слева и позади базы, а за мостом – лес, километров восемьдесят.

Вечером я немного отошла и со смехом заявила папе, что умудрилась заблудиться в лесу, причём с опытным провожатым. Оказывается, такой опыт у меня уже был в пять лет, но я его смутно помню. В памяти остался только фрагмент, где я с радостью собираю грибы, ими просто всё усыпано. Я всё собираю, собираю, слышу голоса родных рядом, в метрах трёх. Но они не видят меня, а я гребу и гребу в корзинку. Причём так долго собирала их своими неумелыми ручками, что вся вспотела.

Папа внимательно посмотрел на меня и сказал:
– Дело было так. Выбрались мы как-то с семьёй в лес, но далеко не поехали – сами не особо знали местность. А там, куда пришли, уже всё вычистили – место известное, грибников много. Мы ходим так вяло, убеждаем себя, что и без грибов чистым воздухом дышать полезно. А ты тут: «Мама, папа, гриб!» И рванула к какому-то дереву. На миг мы даже потеряли тебя из виду. Но не прошло и двух секунд, как выбегаешь назад – с полной корзиной грибов! Шикарных грибов!

Мы – туда, где ты их нашла, хотя мало верилось, что грибники пропустили такое жирное место. Но нет, ничего! И самое странное, что даже ямок от сорванных грибов нет – ведь по незнанию ты их не срезала, а просто повыдёргивала. Да и нельзя их было так быстро собрать. Мама решила, что это кто-то случайно бросил себе в ведро поганку, а потом выбросил всё. А потом опустошила твою корзинку, и мы уехали домой мыть руки.