ТСЖ - 3
начало тут ТСЖ - 1
продолжение тут - ТСЖ - 2
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Не был.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Будешь.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Я всё понял. Извините меня, пожалуйста. Простите.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Бог простит. Всё?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Нет.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. А что ещё?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. А куда мне икру деть?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Какую икру?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Чёрную.
КУРОЩУПОВА (шёпотом). Пускай сюда везёт.
Иванова-Инсбурская, глядя на Екатерину, крутит пальцем у виска.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ (в трубку). Много у тебя там её?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Сто граммов.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Съешь её.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Что?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Съешь эту икру.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Да вы что! Вы знаете, сколько она стоит?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Знаю.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Да я на эти деньги два месяца могу питаться.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Зато будет что вспомнить и рассказать коллегам. Всё. Не звони мне больше. Чао! (Кидает телефон на стол. Замечает стоящего у двери Делонова и обращается к нему.) О, наш новый председатель. Дела принимать пришли?
ДЕЛОНОВ. Нет, что вы. Просто хотел с вами побеседовать.
КУРОЩУПОВА. И со мной?
ДЕЛОНОВ. Нет. Только с Матильдой Семёновной.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Катя, ты заявление написала?
КУРОЩУПОВА. Написала. Вот.
Иванова-Инсбурская читает заявление, подписывает его и передаёт Делонову.
ДЕЛОНОВ. Жду вас, Екатерина, послезавтра, с утра. Я до этого времени найду вам замену, я думаю.
КУРОЩУПОВА. До свидания!
ДЕЛОНОВ. До свидания!
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Пока, пока!
Курощупова уходит.
ДЕЛОНОВ. М-да. Маленькая, незаметненькая, а тащит в свою норку всё подряд.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Все мы не без греха. О чём вы со мной поговорить хотели, Алик Денисович? Чего сериал не смотрите?
ДЕЛОНОВ. Да я с вами поговорить хотел. Вы меня не узнаёте, Матильда Семёновна?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Нет. А должна?
ДЕЛОНОВ. Мы с вами в одном дворе росли. Только вы на пять лет меня старше были.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. В одном дворе?
ДЕЛОНОВ. Да, на Молодогвардейской улице. И однажды вы меня спасли. Мне шесть лет было. На меня собака напала, а вы схватили палку и отогнали её.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Не помню такого.
ДЕЛОНОВ. Да, вы отогнали собаку. И потом всегда мне рукой махали, когда видели, и спрашивали, не обижает ли меня кто-нибудь.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Не помню, но лицо знакомое.
ДЕЛОНОВ. Я ещё как-то объявил, что буду вашим Пьеро. А вы рассмеялись и ответили, что вы не Мальвина, а Матильда. Сказали, чтобы я подрос. Я тогда был влюблён в вас. Первая детская любовь. Как давно это было.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Вспомнила. Про Мальвину вспомнила. Да, точно. Так это было более полувека назад. Вот же у вас память!
ДЕЛОНОВ. Это профессиональное.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. И что? Вы увидели меня, и в вас всколыхнулись былые чувства?
ДЕЛОНОВ. Да бог с вами! У меня любимая жена-красавица, трое детей, внук.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. А к чему тогда такие воспоминания?
ДЕЛОНОВ. Просто я помню вас совсем другой – бесстрашной, с палкой в руке, борцом за правду и справедливость. Вы даже с соседскими мальчишками как-то подрались из-за девочки, которую они обижали.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Да, я была сорванцом. Я была…
ДЕЛОНОВ. Я человек тёртый, много чего видел, но всё равно как-то не могу привыкнуть: а куда всё делось? Куда подевалась эта Матильда с палкой в руке? Почему вы получаете откаты? Зачем покрываете Катерину? Для чего дербаните с ней бюджет дома, хотя сами в этом доме живёте? Почему ведёте двойную бухгалтерию и занимаетесь чёрт знает чем?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Это допрос?
ДЕЛОНОВ. Нет. Это дружеская беседа. Я могу понять Курощупову. Она из Мордовии приехала покорять столицу. Начала с Химок. Она не понимает, что может сесть за все эти фокусы. Она голодная, у неё ничего нет за душой. Но вы-то обеспеченная женщина, у вас всё есть. Зачем же вам это?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Все так делают. Работать в ЖКХ и не поиметь с этого? Все, уверяю вас, все дербанят, получают откаты и ведут двойную бухгалтерию.
ДЕЛОНОВ. Но почему вы?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Не знаю. Денег мало не бывает.
ДЕЛОНОВ. А вам не стыдно? Перед дочкой хотя бы.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. А чего мне стыдиться? Да и дочка ничего не узнает. Я ей помогаю.
ДЕЛОНОВ. Ну прекратите. Ей не надо помогать. У неё муж – известный благотворитель и меценат. Они сами вам помочь могут.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Я смотрю, вы меня хорошо изучили.
ДЕЛОНОВ. Очень хорошо. Навёл справки, так сказать.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. И про болезнь знаете?
ДЕЛОНОВ. Знаю. И про болезнь, и про то, что мало вам осталось. Вы поэтому с должности председателя уходите?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Да. Химиотерапию и должность председателя как-то сложно будет совмещать. Практически невозможно.
ДЕЛОНОВ. Я так и подумал.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Вот видите, вы знаете всё и про всех.
ДЕЛОНОВ. Нет, не всё. Вы так и не ответили на мой вопрос.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. На какой?
ДЕЛОНОВ. Куда делась та девочка? Та девочка с палкой в руке. Почему вы занимаетесь вот этим всем?
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. У меня нет для вас ответа. Нет. Я что, хуже других? Все так делают. Тащат, что плохо лежит. Врут. Все так делают.
ДЕЛОНОВ. А жаль.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. А вы... а ты, Алик, всю жизнь прожил правильно? Всё по уставу, всё по закону? Прям вот ни шага влево или вправо?
ДЕЛОНОВ. Нет, конечно же. Разное было. Но, по крайней мере, старался не зарываться. И уж в голову мне не могло прийти гадить в доме, в котором я живу.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. А я не гадила.
ДЕЛОНОВ. Да ладно. Выйдите во двор. Стилобат был отремонтирован три года назад. И что с ним сейчас? Что? А ведь вы с Катей с этого стилобата наверняка поимели очень хорошие деньги, но закрыли глаза на то, что материал был использован несертифицированный и что в качестве перекрытий применены железные швеллеры, которые сгнили за эти три года. Теперь из крошащегося бетона торчат ржавые железки. Вы же тут живёте, Матильда Семёновна.
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Я больше не буду.
ДЕЛОНОВ. Я за время своей службы столько раз слышал эту фразу...
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. И что вы говорили в ответ?
ДЕЛОНОВ. Я говорил: «Конечно же, не будете, потому что я не дам».
ИВАНОВА-ИНСБУРСКАЯ. Ладно. Я ухожу. Захлопните дверь.
ДЕЛОНОВ. Я вас провожу.
Делонов и Иванова-Инсбурская покидают диспетчерскую. В комнату крадучись входит Германова.
ГЕРМАНОВА. Дуся, Дуся, иди к маме! Иди к маме, Дуся! Иди к мамочке! Не нервируй меня. У мамочки давление. Она твоего очередного побега не переживёт. Дуся! (Заглядывает под стол. Начинает всматриваться в зал.) Вот ты где. Стой, Дуся! Стой, скотина! Стой, Дуся!
Германова хватает стоящую в углу лопату и бросается в зал. Бежит вдоль кресел за крысой. Зрители визжат, а наиболее впечатлительные падают в обморок.
Занавес
Вадим Федоров, 2024