Тень Легенды⁠⁠

Прошлая глава:Тень Легенды

Глава 11: Пепел под звёздами

Ночь обволакивала город, словно чёрный бархат, пропитанный запахом сырости и ржавчины. Улицы, освещённые тусклыми фонарями, блестели от недавнего дождя, отражая звёзды, которые казались слишком далёкими, чтобы принести хоть каплю надежды. Сэмюэль Кольт шёл впереди, его шаги гулко отдавались на мокром асфальте, револьвер оттягивал пояс, а посох, всё ещё тёплый после схватки в кузнице, пульсировал в его руке, как живое сердце. Элиза, Джек и Гидеон следовали за ним, их тени извивались на стенах переулков, будто призраки, не желающие отпускать своих хозяев.

Воздух был тяжёлым, пропитанным чем-то едким, неуловимым — словно сама пустота оставила свой след, даже после того, как разлом захлопнулся. Сэмюэль чувствовал её: холодное дыхание, шепчущее где-то на краю сознания. Она не ушла. Она затаилась, выжидая, как хищник, который знает, что добыча рано или поздно споткнётся.

— Куда теперь, Кольт? — голос Джека был хриплым, но в нём сквозила привычная бравада. Он вертел нож в руке, будто играя с судьбой. — После того цирка в кузнице я бы не отказался от виски и койки. Но, чую, ты опять тащишь нас в пекло.

Сэмюэль не ответил сразу. Его взгляд скользил по тёмным окнам заброшенных складов, мимо ржавых вывесок, которые скрипели на ветру. Город казался мёртвым, но под этой тишиной что-то шевелилось. Он чувствовал это в костях, в том же месте, где кузница оставила свой отпечаток — жар и холод, смешанные в одно.

— Разлом закрыт, но это не конец, — наконец сказал он, его голос был низким, как далёкий гром. — Пустота не приходит просто так. Она всегда ищет якорь. Что-то или кого-то, что держит её в нашем мире.

Элиза, шедшая рядом, поправила капюшон плаща, её амулет тускло поблёскивал в свете фонаря. — Гидеон говорил про якорь ещё в кузнице. Если это человек, то кто? И как нам его найти?

Гидеон, чьё лицо было бледнее обычного, сжимал свою книгу, как спасательный круг. — Якорь — это не обязательно человек, — сказал он, поправляя очки дрожащей рукой. — Это может быть предмет, место, даже идея. Пустота цепляется за то, что имеет вес в этом мире. Кузница была одним из таких якорей, но я подозреваю, что есть и другие. И они зовут её.

Сэмюэль остановился, его глаза сузились, когда он заметил движение в переулке. Тень мелькнула за углом, слишком быстрая, чтобы быть случайной. Он поднял руку, призывая остальных к тишине. Джек моментально насторожился, его нож замер в воздухе. Элиза пробормотала заклинание, и её амулет засветился мягким голубым сиянием, отбрасывая тени назад.

— Кто-то следит, — прошептал Сэмюэль, его пальцы сжали рукоять револьвера. — Или что-то.

Переулок был узким, заваленным мусором и рваными афишами, которые шептались под ветром. Вдалеке послышался звук — тихий, но отчётливый, как звон разбитого стекла. Сэмюэль шагнул вперёд, его сапоги хрустели по осколкам бутылок. Остальные последовали, их дыхание смешивалось с холодным воздухом, образуя облачка пара.

За углом их ждала фигура. Не пустота, не тварь из кузницы, а человек — или то, что когда-то им было. Мужчина стоял в тени, его лицо скрывал капюшон, но глаза светились болезненным жёлтым светом, как у зверя, пойманного в ловушку. Его руки, покрытые чёрными венами, дрожали, сжимая что-то, похожее на осколок зеркала.

— Кольт, — прохрипел он, и его голос звучал, будто кто-то скрёб гвоздём по стеклу. — Ты… ты закрыл разлом. Но ты не остановил её. Она всё ещё здесь. Она во мне.

Сэмюэль шагнул ближе, револьвер наготове. — Кто ты? И что тебе нужно?

Мужчина рассмеялся, но смех перешёл в кашель, и из его рта вырвался чёрный дым, завиваясь в воздухе, как змея. — Я был как ты. Охотник. Искал правду. Но правда… она пожирает. Пустота выбрала меня. Теперь она хочет тебя.

Элиза подняла амулет, её голос стал твёрже: — Назови своё имя, или я выжгу эту дрянь из тебя.

— Имя? — мужчина склонил голову, его глаза вспыхнули ярче. — Имена ничего не значат для неё. Но вы можете звать меня Лазарус.

Джек фыркнул, но его рука с ножом не дрогнула. — Лазарус, значит? Хорошенькое имечко для ходячего трупа. Что ты хочешь, Лазарус?

Мужчина медленно поднял осколок зеркала, и в его поверхности отразились не их лица, а что-то иное — тёмное, текучее, как нефть. — Она говорит через меня. Она хочет сделку. Ты закрыл один разлом, Кольт, но их больше. Гораздо больше. И каждый из них — дверь. Отдай ей то, что она хочет, или город утонет в тени.

Сэмюэль почувствовал, как посох в его руке задрожал, словно откликнувшись на слова Лазаруса. Он вспомнил кузницу, жар горна, слова отца. Часть себя. Всегда нужно отдать часть себя. Но что, если цена слишком высока?

— Я не торгуюсь с пустотой, — сказал он, целясь в Лазаруса. — И не позволю ей забрать этот город.

Лазарус улыбнулся, его зубы были чёрными, как уголь. — Тогда ты будешь сражаться. Но знай, Кольт: каждый выстрел, каждый удар — это шаг к ней. Она уже в тебе.

Прежде чем Сэмюэль успел ответить, Лазарус разбил зеркало о землю. Осколки взорвались чёрным светом, и воздух наполнился воем, от которого кровь стыла в жилах. Фигура мужчины растворилась, оставив лишь лужу чёрной жижи, которая медленно впитывалась в асфальт.

— Чёрт возьми, — выругался Джек, отступая назад. — Это что, теперь каждый псих в городе будет её рупором?

Гидеон присел, изучая лужу. — Это не просто псих. Он был заражён. Пустота использует его как проводник. Если таких, как он, больше.

— То нам нужно найти остальные разломы, — закончила Элиза, её голос дрожал, но глаза горели решимостью. — И якоря, которые их держат.

Сэмюэль смотрел на место, где исчез Лазарус, его мысли были мутными, как ночной туман. Пустота была ближе, чем он думал. Она не просто ждала за гранью — она уже просачивалась в их мир, в их разумы, в их кровь. И что-то подсказывало ему, что Лазарус был лишь началом.

— Идём, — сказал он, поворачиваясь к спутникам. — Нам нужно найти следующий разлом. И, возможно, ответы.

Ночь сомкнулась вокруг них, и где-то в темноте раздался тихий шёпот — не слова, а эхо пустоты, зовущее их глубже в её объятия.