Такое время 13-15⁠⁠

Продолжение романа Такое время

Глава 13

Операм Виктор проставился в ближайшие выходные. Забронировал столик в уютной кафешке на выезде из города и каждому вручил по запечатанному конвертику.

А Андрей дал Виктору визитку: на маленьком кусочке картона было напечатано «Петрович» и номер сотового телефона.

– Я его предупредил, он ждёт твоего звонка, – сказал Тарасов. – Интересный дядька.

– Спасибо, – сказал Виктор и спрятал визитку в задний карман брюк. Внутри у него всё напряглось, но он только улыбнулся и сел за стол. В конце вечера развёз захмелевших оперов по домам. Попрощался с Андреем.

Петровичу позвонил на следующий день, в 10 часов утра, запершись у себя в кабинете.

– Здравствуйте, – сказал он невидимому собеседнику, – я от Тарасова. Мне нужны справки по двум людям.

– По кому конкретно? – спросил Петрович.

– Я знаю только клички, – почему-то оглянувшись на запертую дверь, ответил Виктор. – Одного зовут Князь. Второго – Вадик Гвоздь.

Трубка помолчала минуту, другую.

– Ты не местный, что ли? – наконец-то спросил Петрович. – Имена-то известные.

– Местный, – ответил Виктор. – Просто я с криминалом как-то не сталкивался.

– Понятно, – вздохнул Петрович. – Будут тебе справочки по обоим. За Князя 5 000 рублей, за Вадика 2 000.

– Спасибо, – ещё не веря в удачу, сказал Виктор, – а когда?

– В четверг, – помолчав, ответил Петрович. – Около вокзала «Бюргер Кинг» знаешь?

– В Серпухове? – уточнил Виктор.

– Ну, а где же ещё? – удивился Петрович. – В четверг в три часа дня я там тебя жду.

– Буду, – ответил Виктор, – обязательно приеду.

– До свидания, – сказал Петрович и повесил трубку.

Глава 14

В четверг Виктор приехал на железнодорожный вокзал в Серпухов. Припарковался недалеко от торгового центра. Вошёл в здание и без труда нашёл «Бюргер Кинг».

Ресторан фаст-фуда был полон: дети, их родители, запах еды и пота. У окна на жёлтеньком диване сидел пожилой мужчина небольшого роста и копался в телефоне. Одет он был в клетчатую рубашку и джинсы, лицо всё в морщинах, как будто его жевали, но глаза умные и быстрые.

– Здравствуйте, – Виктор подошёл к нему. – Вы Петрович?

– Я, – ответил тот, откладывая телефон. – Закажи мне «Стейкхаус» и колу.

Виктор кивнул и отошёл к стойке. Заказал Петровичу то, что он просил, а себе – картошку. Принёс всё это за столик и сел напротив.

Петрович достал откуда-то снизу две тонкие папки и протянул их Виктору. Тот в ответ передал ему деньги.

Петрович не глядя сунул их в нагрудный карман и с наслаждением впился в бургер. Ел он со смаком, откусывая маленькие кусочки и медленно пережёвывая их. Виктор так же не спеша закидывал в рот полоски картошки и разглядывал Петровича. Тот доел свой «Стейкхаус», запил колой, довольно икнул и улыбнулся Виктору.

– Обожаю эту нездоровую еду, – сказал он негромко. – Ты читать дома будешь или тебе коротенько пересказать содержимое папочек?

– Перескажите, – попросил Виктор. – Только сначала ответьте, почему за Гвоздя денег меньше, чем за Князя?

– Я за мёртвых всегда меньше беру, – хохотнул Петрович, – с них спроса нет. Это от живых можно подлянки ожидать.

– Тогда начнём с Гвоздя, – предложил Виктор.

– Хорошо, – кивнул собеседник. – Гвоздев Вадим, 1966 года рождения. Родился в Томске. Срочную проходил в республике Афганистан. Перед дембелем избил офицера – целого полковника. После трибунала получил три года дисциплинарного батальона. Отсидел от звонка до звонка. После этого приехал к другу в Серпухов, да тут и остался. Активный член серпуховской ОПГ. Садист и беспредельщик. Был застрелен в Подольске в 1999 году на одной из бандитских стрелок. Похоронен в Серпухове, на Аллее героев.

Петрович взял стаканчик и с шумом прихлебнул из него колу.

– На Аллее героев? – переспросил Виктор. – Как это? Я что-то подобное помню. Статьи в газетах вроде бы были. Но это было давно.

– В девяностых, – кивнул Петрович. – На нашем кладбище как раз перед развалом Союза организовали Аллею героев: хоронили ветеранов и тех, кто в Афгане погиб. А посередине этой аллеи место для памятника огородили. Но до него всё руки не доходили, и денег в бюджете не было. Вот братки вместо памятника ветеранам там Гвоздя и закопали. А что? Воин-интернационалист.

Глаза у Петровича вдруг стали тёмными, жёсткими. И хотя говорил он всё так же тихо и едва слышно в фаст-фудном гаме, но в его словах зазвенела сталь.

– Вспомнил, – Виктор наклонился к нему, – много об этом писали. Полгорода тогда перегородили. Кстати, менты порядок организовывали. Это ещё сравнивали с приездом Громыко в восьмидесятых.

– Да, – Петрович горько усмехнулся, – даже я в оцеплении стоял, пока блатные в крёстного отца играли. Машин было – мама не горюй! Иномарки. Дамы в чёрном. Пацаны в костюмах. Оркестр из Москвы приехал – похоронный марш играть.

– А Вы, значит, в оцеплении стояли, – вздохнул Виктор, – чтобы никто не помешал светлому прощанию.

– Приказ такой был от начальства, – ответил Петрович и посмотрел в окно. – Дождь будет, к гадалке не ходи. Вон как ласточки низко летают.

Виктор посмотрел в окно, но никаких ласточек там не увидел.

– С этим понятно, – сказал он, – давайте про следующего. Князь.

– Князь, – эхом повторил Петрович, – он же Алексей Николаевич Князев. Родился в 1964 году в Протвино в семье учёных (отец – кандидат наук). Действующий член серпуховской ОПГ. Правая рука лидера серпуховских, Хромого. Живёт с дочерью в элитном коттеджном посёлке «Шесть озёр» под Серпуховом.

– Про Хромого я слышал, – сказал Виктор. – Он вроде как неофициальный глава района.

– Так точно, – продолжил Петрович. – Тюрин Константин Константинович. Родился в Протвино в 1965 году. Жил в одном дворе с Князевым. Дружат с детства. С тех пор и решили стать ворами в законе. Тюрин пять лет назад им стал. Князев – нет. И вряд ли станет.

– Почему? – спросил Виктор.

– В начале девяностых Хромой попал в тюрьму, – продолжил Петрович. – А Князь влюбился в одну очень красивую девушку, с Бумажной. Начал с ней жить. Она родила ему дочку, по-моему, в девяносто втором или в девяносто третьем. Но спустя пять лет гражданская жена Князя попала в аварию. Пьяная ехала по Симферопольскому шоссе с ребёнком. Сама погибла, а дочка осталась калекой. В машине ещё был такой же пьяный Тюрин, который тоже получил травмы и хромоту на всю жизнь. Отсюда и кличка – Хромой. По слухам, дочь Князя – на самом деле дочь Хромого. Но это только слухи. Да у меня в папочке всё про это написано.

– А разве ворам в законе нельзя иметь детей? – спросил Виктор.

– Можно, – ответил собеседник, – но нельзя заводить семью. А Князь живёт вместе с дочерью. Да и сидел он маловато для вора в законе: три года в начале нулевых за похищение человека. На законника не тянет.

– Спасибо большое! – Виктор протянул Петровичу руку и крепко пожал её. – Спасибо.

– Погоди, – теперь уже Петрович наклонился к Виктору. – Ты фильм «Ворошиловский стрелок» смотрел?

Виктор в недоумении уставился на него.

– Смотрел? – требовательно переспросил Петрович. – Как тебе?

– Смотрел, – ответил Виктор. – Хороший фильм. Да Говорухин плохих и не снимал никогда.

– О, – Петрович потрепал Виктора за рукав, – раз режиссёра помнишь, значит, и вправду смотрел. Что про сам фильм-то скажешь?

– Хороший фильм, – сказал Виктор, – немного наивный, но хороший. А Вы чего про фильм вдруг начали спрашивать?

– Ну как чего? – Петрович понизил голос, и его стало едва слышно. – Ты же не просто так информацию о бандитах собираешь. Я же про тебя тоже кое-что поузнавал, что отец у тебя пропал в девяностых.

– Да, пропал, – подтвердил Виктор, – ушёл из дома и не вернулся.

– Тогда много бизнесменов выходило из дома и не возвращалось, – продолжил Петрович. – И я так думаю, ты про своего батю кое-что узнал, раз информацию о серпуховской братве затребовал.

– Это Вам Тарасов рассказал? – перебил Виктор Петровича.

– И Тарасов тоже, – поморщился тот. – Да дело не в этом, кто что рассказал. Я просто тебе помощь хотел предложить. Если тебе надо будет кого-либо убить из этой братвы, ты ко мне приезжай. У меня после службы в милиции кое-что осталось.

– Вы серьёзно?! – Виктор обалдело уставился на собеседника.

– Абсолютно, – кивнул Петрович. – Меня вот этот воровской беспредел уже достал. В девяностых думал, что вот ща ещё немного и наведём порядок. А ни хрена! Всё то же самое, только вид сбоку. Так что если будет нужна моя помощь, обращайся. У меня пара стволов есть. Если надо будет кого убрать с глаз долой, я помогу.

– Хорошо, – сказал Виктор, – но думаю, что до этого не дойдёт. Я просто проверяю слухи. Но буду иметь в виду.

– Ага, – Петрович вылез из-за стола, – имей. Если что.

И ушёл.

А Виктор посидел ещё минут пять, вертя последнюю палочку картошки. Потом вышел на улицу, сел в машину и поехал на центральное кладбище.

Глава 15

Красный дощатый забор. Две бетонные колонны по бокам железных ворот. Возле них – несколько палаток: цветы, венки, ритуальные услуги.

Виктор припарковался на стоянке и подошёл к воротам, на которых висела табличка «Время посещений»: в летнее время с 9-00 до 18-00, в зимнее время с 9-00 до 16-00.

– Открыто. Проходи, сынок, – рядом с Виктором появилась бабулька со скромно протянутой рукой. – Помоги, чем можешь.

– А весной и осенью почему время не указано? – Виктор сунул в протянутую руку двести рублей. – Непорядок.

– И правда, – удивилась бабуля, – не указано. Ты первый, кто на это внимание обратил. Ищешь кого? Похоронен кто из родственников?

– Аллея героев где тут? – перебил её Виктор. – Там памятник должен быть.

– Так вот, от ворот и начинается, – ответила старушка, – прямо. А памятник – в конце аллеи.

Виктор обошёл говорливую бабульку и зашёл в раскрытые ворота. От них вглубь кладбища уходила аллея шириной метра три-четыре. Было видно, что раньше она была значительно шире, но потом по бокам возникли новые могилы, сузив её до пешеходной. В конце неё, метрах в ста от ворот, был виден памятник. Им аллейка и заканчивалась.

Виктор не спеша пошёл к памятнику, рассматривая надгробия. В основном это были простые могильные плиты с именами и датами. Кое-где встречались обелиски с красной звездой. Было несколько крестов. Надгробия делились на две категории. Под одними лежали старики-ветераны, прожившие 70 и больше лет. Под другими – молодые двадцатилетние ребята: вначале шли афганцы, а ближе к памятнику стали попадаться более свежие могилы, с чеченской войны.

Виктор подошёл к памятнику. На заднем плане – чёрная мраморная плита, а перед ней – человек из металла, в костюме. Опирается на стоящий рядом с ним крест, как будто устал. И надпись: «Вадим Гвоздев. 1966-1995».

Виктор стоял перед памятником и не понимал, что творилось у него в душе. Ему, взрослому мужику, хотелось плакать. От тоски по отцу. От того, что он нашёл его убийцу, но ничего уже не сможет сделать. Перед ним находился лишь памятник, а под землёй лежали сгнившие останки того, кто мучил и пытал его папу перед смертью. Не рыть же могилу, чтобы потом разбивать молотком кости этого бандита?

И ещё запах табачного дыма. Как наваждение. Но пахло не «Кэмелом», а чем-то дешёвым и горьким. Виктор оглянулся.

– Родственник твой? – спросила старушка, которой он дал перед оградой 200 рублей.

В руках у неё дымилась сигарета.

– Нет, не родственник, – ответил Виктор. – Это убийца моего отца.

– Ого, – старушка на мгновенье задумалась. – А отец твой где похоронен?

– На Дракинском кладбище, – сказал Виктор. – Памятник скромный, не то что у этого.

– Хорошо, что не рядом, – сказала бабушка.

– Почему? – не понял Виктор. – Им-то сейчас всё равно.

– Не знаю, – пожала плечами она, – но лучше не рядом. А ты что теперь делать будешь? Памятник взрывать?

– Зачем взрывать? – опять спросил Виктор.

– Ну, модно сейчас это, – пожала плечами старушка. – Вон в Польше и Прибалтике памятники советским воинам ломают. На Украине Ленина валят.

– Мы, слава богу, не в Польше, – усмехнулся Виктор. – Что толку что-то ломать? От этого не прибавится, а только убавится. Отца я не верну, если бульдозером эту глыбу мрамора выворочу. Пусть стоит.

Виктор плюнул под ноги каменного Вадика, развернулся и пошёл прочь с кладбища.

– Ну и правильно! – крикнула ему вслед старушка. – Надо о живых думать, а не о мёртвых. Мёртвым всё равно.

– Это точно, – пробурчал себе под нос Виктор, – надо о живых подумать. Кто там у нас третий? Кто приказы отдавал и жив до сих пор?

В машине он раскрыл одну из папок, купленных у Петровича.

Князев Алексей Николаевич. Он же Князь. Фото – фас и профиль. Номер мобильного телефона. Электронный адрес.

Проживает в коттеджном посёлке «Шесть озёр», дом номер 14. Владеет территорией в 54 га, прилегающей к посёлку и реке Оке. С третьей стороны к владениям Князя примыкает Приокско-Террасный заповедник. Имеет несколько квартир в Серпухове и Москве. Учредитель десяти фирм. Директор в семи из них. Далее – список компаний, ИНН, юридический адрес, уставный фонд.

Вдовец. Проживает с дочерью Полиной Алексеевной Князевой, 1992 года рождения, не замужем. Тут же – портрет девушки: красивое лицо, широко раскрытые голубые глаза, рыжие волосы.

В гостевом доме живёт экономка, Юдина Галина Анатольевна, 33 года, не замужем. Фото женщины: чёрные волосы, карие глаза, строгий взгляд, как у учительницы.

Виктор отложил папку, завёл машину и поехал в посёлок «Шесть озёр». Он знал, где тот находится, хотя там ни разу не был. Просто несколько лет назад все придорожные столбы были залеплены рекламой этого посёлка: экологически чистое место, близость заповедника и низкие цены на коттеджи. Хотя ценник на домики был далеко не низким.