Спотыкаясь на карьерной лестнице (Часть 35)
В понедельник Мейер сидела за обедом задумчивая и без настроения.
- Как-то люди работают без энтузиазма. Сроки затягивают.
- Это кто?
- Да в open space медленнее стали работать. Анализировала договора, и пришла к выводу, что ранее все шло как-то быстрей.
- Ааа… так требования к отчетам ужесточились, экспертиза мозги парит, уже коротенький отчет как раньше не хотят пропускать.
Экспертиза действительно стала требовать больше, но основная причина была в другом. Работники с open space при распределении объектов до сих пор не знали сколько они получат, что позволяло Мейер платить им столько, сколько ей было не жаль. И Мейер установила для каждого работника свои планки оплаты, выше которых специалист прыгнуть не мог, как бы ни старался. Просидев ночами и выполнив львиную долю работ, ожидавшие хорошей оплаты люди натыкались на обломы и слышали фразу Мейер: «Ну не может человек за месяц столько заработать, значит это типовая работа, и делать ее легко!». В качестве успокоительной подачки Мейер накидывала страдальцам пару-тройку тысяч рублей и сокрушительно качала головой. Получалось, что рвешь ты жопу на британский флаг или не рвешь, все равно получишь среднепотолочную зарплату, ну а объяснения всегда найдутся. Со временем люди просекли эту фишку, и перестали напрягаться, ибо это было совершенно бесполезно.
- Не могу понять причины – разводила руками Мейер – Вроде все условия создала, и компьютеры обновила и мебель частично. А получается, что эти вложения ничего не дали.
«Да уж, купи собаке фарфоровую миску, построй будку из красного дерева, но без мяса она все равно будет грустной!»
- Я не знаю… у меня в отделе, вроде бы все нормально с мотивацией.
- Я да про вас и не говорю. Мне интересно, чем же недовольны работники с open space.
- Почему обязательно недовольны? Люди стареют, устают. Вспомни, раньше все стабильно выходили работать в выходные, а теперь там два-три калеки, у которых проблемы с объектами.
- Вот! А я о чем говорю? Раньше нормально работали! А теперь никто работать не хочет!
- Работать по 10-12 часов без выходных это, знаешь ли, далеко от нормы. Постоянно держать этот ритм невозможно.
- Но такие условия диктует рынок! Что же мне теперь отказываться от работы? Люди просто не хотят входить в положение.
- Ты знаешь, что я человек довольно прямой, и поэтому заранее прошу тебя не обижаться. – я посмотрела Мейер в глаза.
- Я уважаю твое мнение, и ты смотришь на работу под другим углом, поэтому говори, как есть без обид.
- Скажи, почему люди должны каждый раз входить в какое-то положение? – спросила я и повернула правую руку к Мейер ладонью вверх – Ради чего им входить в положение и сидеть ночами? Ради наших Заказчиков, ради фирмы? Ради спасения мира? Сидеть до полуночи чтобы выручить кого-то, вместо того, чтобы с ребенком уроки сделать? Ну это же глупо!
- Конечно, у каждого есть личная жизнь, и я не требую задерживаться, но ведь она и раньше была, и всех устраивало!
- Да, раньше устраивало. Но раньше экспертиза не выносила мозг, и давай не будем забывать про инфляцию. У нас уже 5 лет не повышалась оплата отчетов. Пять лет назад наши специалисты зарабатывали хорошие деньги, сейчас их зарплата сравнялась с окладом на производстве. Только на производстве рабочий день длится 8 часов, а не 12. Поэтому зарплату наших спецов смело можно делить еще на полтора, и это сравнение будет невеселым.
- Так у нас сдельная зарплата, пожалуйста, сиди работай, зарабатывай!
- Хм, ну сиди-работай это понятно. Вот дали специалисту проблемный рудник, да еще и срочно. Он месяц фактически прожил в офисе, работу сделал. И что получил? Обычную оплату и благодарственный «хлопок по плечу». А должен был премию получить, но ведь у нас не существует системы премирования. Поэтому какой смысл совершать трудовые подвиги?
- Бывают трудные ситуации, но это же общее дело!
«Ну да, дело общее, а бабки только твои!» - подумала я и улыбнулась.
- Какое общее дело? Люди работают, ради оплаты, им надо семьи содержать.
- Я не могу постоянно всем выплачивать премии!
- Да, можешь, на самом деле. Оплату по отчетам давно пора поднять, и отчеты усложнились и деньги обесценились. Ты же можешь установить вилку по оплате каждого объекта. Скажем сделал вовремя - 10% надбавки получил, не уложился в срок – значит получил по старой ставке.
- Это надо обдумать – нахмурилась Мейер.
Мейер моя идея не очень понравилась, ведь в этом случае всем специалистам пришлось бы озвучивать заранее стоимость каждого объекта и премиальные, а это было не очень интересно.
Прошла рабочая неделя, и вечер пятницы в этот раз заканчивался летучкой. В open space поставили стульчики в кружок, и все уселись по местам. Мейер и Валера сказали какие-то вступительные слова, и далее по алфавиту каждый сотрудник начал перечислять свои работы и стадию выполнения, а Мейер записывала это все в блокнот. Львиную долю собрания мы сидели зевая, потому что никому не интересно было слушать, что происходит с работой у «собрата по несчастью». Список дошел до Честновой, и она начала в подробностях описывать свои великие подвиги. Я почувствовала, что у меня болит задница от жесткого стула и стала ерзать.
- Чо, устала сидеть? – шепнул мне на ухо Храпунов.
- Когда уже это закончится? Нас стало слишком много, чтобы проводить собрания по-старому.
- Честнова не заткнется пока не перечислит поименно всех своих мандавошек! Мне все тут умрем!
Я начала хихикать, а Храпунов, сочтя свою шутку удачной, стал ее рассказывать нашим соседям. Шутка пошла по кругу, стала обрастать подробностями, народ начал посмеиваться. Честнова вскоре заподозрила неладное, потому что ржали уже даже Мейер и Валера, и наконец-то заглохла. Потом Мейер долго распределяла новые работы, выслушивала всяческие жалобы, делилась новостями о новых чиновничьих пертурбациях. Собрание завершалось у всех были страдальческие лица, всем не терпелось свалить.
- Еще есть две новости: хорошая и плохая! – подытожила Мейер – Начну с хорошей! Мы решили ввести в нашей компании систему премирования. Теперь за выполнение работы в срок специалист будет получать премию в 15-20% от номинальной стоимости.
На лица сотрудников вернулось внимание, все оживились. Мейер смущенно прикрыла глаза, и покровительственно улыбнулась. Кох смерила всех презренным взглядом сверху-вниз и стала что-то выковыривать из маникюра.
- Ну, а теперь плохая новость! – переключил внимание коллектива Валера – У нас в офисе пьют!
Брови коллектива второй раз взмыли вверх, и все с любопытством начал поглядывать друг на друга.
- То есть пьют? Ты о чем? – переспросила я.
- Обыкновенно вечерами пьют! Бухают, если тебе так понятней!
- Валера, я ухожу последней из офиса в 2-3 часа ночи. И я тебе могу сказать, что я ни разу не видела, чтобы у нас пили.
- Петрова, если ты чего-то не замечаешь, это не значит, что этого не происходит! Тебе известно такое понятие как солипсизм?
На лицах коллектива заиграли злорадные улыбки от нашей с Валерой перепалки.
- Только не надо философии! Давай конкретно, ты лично видел кого-то с бутылкой?
- У нас есть достоверная информация об этом факте. Она не подлежит сомнению. Пьянство в офисе неприемлемо. И мы будем это пресекать! Все, собрание окончено! – отрезал Валера.
Народ начал расходиться. Кто-то шушукаясь улыбался, поглядывая на меня. Валера сделал мне знак зайти к нему в кабинет.
- Знаешь, Петрова, мир вращается не вокруг тебя одной! И если ты не в курсе, что происходит в твоем собственном отделе, то это означает что ты не до конца справляешься со своими обязанностями! – надменно заявил Валера.
- И что же происходит в моем отделе? Неужто пьют? – я картинно закатила глаза.
- Представь себе, именно так!
- И кто же у нас главный алкоголик? Может быть это я?
- Вот и выяснишь самостоятельно! Ты же у нас руководитель! – Валера послал мне гаденькую улыбочку.
- Ничего я выяснять не собираюсь! Мне достаточно того, что я каждый вечер вижу, как ребята уходят абсолютно трезвыми. А вот ты, коли уж назвал нас алкашней, будь добр, поясни откуда информация, иначе мы завтра соберемся и зададим тебе этот вопрос уже всей группой.
- Хорошо! Звонила мама Юры-нерда, и жаловалась, что ее сын каждый вечер приходит домой после работы пьяным в стельку. Что ты на это скажешь?
- Юра уже мальчик большой, его досуг мне не интересен. Но с работы он уходит трезвым!
- Я и не сомневался, что ты будешь своих прикрывать. – Валера махнул рукой.
- Что ж, нам определенно нужно третье лицо для разрешения спора. Вызови пожалуйста Храпунова сюда, пока он еще не ушел.
Володя зашел в кабинет увидел наши злобные лица и немного стушевался.
- Володя, ты же общаешься с Юрой? Вы иногда вместе с работы уходите, так ведь? – задала я вопрос.
- Нууу, иногда да. А что случилось?
- Да тут такая загадка. Звонила мама Юры и жаловалась, что ее сынок каждый вечер приходит пьяным домой. Скажи, может быть вы вечером заходите в бар или он ходит один?
- Аааа, так вот кто главный алкоголик! – хохотнул Храпунов – Да не, ни в какой бар он не ходит. Он же далеко живет, ему ехать домой полтора часа. Ну вот он берет баклашку пива и в автобусе глушит. Пить то не умеет, вот и приезжает домой в синьку.
- Хмм, спасибо за информацию! Пусть это будет между нами, ладно? – улыбнулась я.
- Канеш, не скажу, что его мамка жаловалась, а то засмеют пацана!
Когда Володя оставил нас, была моя очередь надменно смотреть на Валеру.
- Детский сад! – произнес Валера, глядя в сторону.
- Вот как? Может быть ты мне расскажешь про солипсизм? А какое умное слово у гуманитариев применяется в случае ложных обвинений?
- Ничего, для профилактики полезно, жестче дисциплина будет! Все равно у нас попивают.
- Да-да, мы это уже слышали, только раньше канцтовары и бумагу воровали, а теперь попиваем. Хах, прям Артуркины слова! Ты теперь его заместитель, не так ли? – я выпустила ядовитую стрелу и многозначительно улыбнулась.
Валера дернулся как ошпаренный и выпучил глаза.
- Ты все знаешь!!! Он тебе сказал? Ты его видела?
- Видела – равнодушно пожала я плечами.
- Что он говорил?!!
- Мы по делу говорили. А так, конечно, сетовал на судьбу немного, про ребенка рассказал.
- Обсирал меня?
- Нет, не обсирал. Как так получилось-то?
- Да ничего фееричного. Его жена хотела второго ребенка, но не от Артура. У первого сына проблемы с головой были, все раннее детство по больницам таскали, намучились. Ну вот мы познакомились, она обратилась с просьбой помочь, ну и я помог.
- Значит, ты у нас сеешь здоровые и крепкие семена? – улыбнулась я.
- Ну, а что? Мне не трудно!
- Как же ты принял решение бросить свою семью?
- Когда родилась малышка, я осознал, что не могу их оставить! Я не мог допустить, чтобы мою дочь воспитал ублюдок! Да, я подвел своих, но я никогда их не брошу. А как давно он тебе сказал об этом?
- Так получилось, что почти сразу. Он пропал, я его стала разыскивать, у меня же суд. Ну а когда он объявился, то рассказал.
- А кто-нибудь в офисе знает об этом?
- Я никому не говорила, а про остальных ничего не знаю!
- Ладно, это разговор явно не для этих стен.
Когда я вернулась к себе в кабинет, то поняла по глазам Храпунова, что он стоял подслушивал. Свечение этих глаз можно было сравнить с прожектором маяка.
- Ты что подслушивал?
- Я? Неееет! Дааа! – расплылся в безумной лыбе Храпунов. – А это, то, что я думаю?
- А что ты думаешь?
- Ну Валера того? Теперь вместо Артура что ли живет? А я его видел в парке с женщиной и грудничком, думал сестра, а оно вон что!
- Эээ да.. только ты никому..
- ООО! Валерон!!! Бляяя мужик!!!! Аххахаха! Как он этому пидору-то гнойному наебашил! Бля-хаха! Мужииик! Да я ему щас пойду руку пожму! – Храпунов перешел в дикие жестикуляции напополам с танцем.
- Эй, стой! Какую руку! Ты в своем уме-то? Молчи об этом!
- Как я ненавидел этого пидора!!! Ооо, есть Бог на свете! Ты же не знаешь, шефы тогда ноутбук потеряли, а этот урод сказал, что я украл! Меня три года считали вором! Валили все пропажи на меня! Потом нашелся при переезде, ноутбук тот. А еще думаешь, я не видел, как он смеялся, когда моя жена в аварию попала? Я видел!!! Я надеюсь, что он теперь сдохнет в нищете!
- Володя успокойся! Никто не должен знать это! Молчи пожалуйста, я тебя лично прошу! Ты мне можешь вред нанести, я тебя прошу пока никому не говорить, ладно?
- Да, ладно, ладно! Но Валера мужииик!
Вскоре нам выдали очередную зарплату, и мы все офигели от понимания Мейер слово «премия». Ни одна из оплат не только не была увеличена, но теперь и разделялась на номинальную и премиальную части в соотношении 80 на 20%. То есть если раньше человек получал 20тыс.рублей за отчет, то теперь 16 тысяч было номинальной зарплатой, а 4 тыс. премиальной. И теперь в случае просрочки исполнения, премиальную часть не выплачивали. И поскольку кое-кто отчеты уже просрочил, то им сразу же по 20% премиальных вычли из оплаты. Эта «премия» являлась по сути самым натуральным штрафом. И получалось так, что ранее мы «жирно жили» и постоянно премировались.
Я сидела в кресле в позе «рука-лицо» и думала, о новой системе. Оплата всего нашего отдела и моя в том числе была разделена точно также. Парни стали задавать вопросы, а у меня голова шла кругом. Собравшись с мыслями, я отправилась к Мейер в кабинет обсудить эти условия.
- Нам надо кое-что прояснить по новой системе премирования.
- Тебя что-то не устраивает?
- Да, меня это не устраивает по двум причинам.
- И каким же?
- Во-первых, за все это время мы ни разу не выполнили договор в срок.
- Значит надо выполнять!
- Это значит, что договорные сроки у нас нереальные и все мы это прекрасно знаем. Схема «быстрей заключить договор, а потом искать причины для его продления» у нас отработана до автоматизма.
- Надо оптимизировать процесс! Ускорить темпы! Я думаю, это возможно.
- Я сразу говорю это невозможно! Сколько мы не пытались, ни разу не получилось. Обработка проб идет в лаборатории месяц. А у нас срок разработки проекта 2 месяца по договору.
- Ну и что? База уже наработана, можно еще людей нанять.
- Хорошо, найми людей, которые сделают эту работу за оставшийся месяц. Только пока ты их не наймешь, я не буду брать договора с нереальными сроками, отдавай их субчикам. Мне все равно как ты поступишь, смотри как тебе будет рентабельно. – холодно ответила я.
- Какова вторая причина?
- Вторая причина такова, что по текущим работам, оплата со специалистами уже была оговорена. Я уже обещала людям эти деньги. Их работа стоит ровно столько, сколько там было указано, и надо отметить, что это довольно небольшие цифры. Ты прекрасно знаешь, что текущие договора невозможно выполнить в срок. Если хотя бы одному из моих специалистов срежут вашу «премию», то мы будем вынуждены расстаться.
- Что ты имеешь ввиду?
- Люди работают со мной, потому что я честна в плане оплаты. У меня очень много исполнителей на стороне, если хотя бы одного кинут, то я потеряю всех спецов. Поэтому предупреждаю, если будет «кидалово», то я объявлю привлеченным специалистам, что эта фирма недобросовестна, и дальше работайте без меня.
- Что же так категорично?
- Мне этим людям в глаза смотреть, и меня интересует дальнейшее с ними сотрудничество. У меня есть одно правило: «работа должна быть оплачена». Если оно тебя не устраивает, значит нам придется распрощаться. Опять же я понимаю, что это бизнес, так что ничего личного, выбирай то, что тебе выгодно.
- Ну ты неправильно все поняла! Не надо торопиться с выводами. Да, мы разделили оплату на номинальную и премиальную, но это лишь означает, что 80% оплаты выплачиваются на момент разработки проекта, а 20% после окончательного согласования и выдачи Заказчику! Я знаю, что мы не успеваем по срокам, но мы не можем диктовать Заказчику наши условия при заключении договора. Не переживай, все будет как раньше!
- Ну вот пока все будет нормально, ты тоже можешь не волноваться. Я не против штрафов, но они должны быть обоснованными.
Сотрудники с open space сидели с кислыми минами, но возмущаться никто не пошел. А это означало, что такие условия оплаты их устраивают. Мне было не по себе от того, что я была причастна к этой говенной реализации хорошей идеи. И я поняла, что время деликатных разговоров с Мейер закончилось.