Сон⁠⁠

Прошлая глава:Сон

Глава 25: Диалог с Бездной

Рука Алексея повисла в сантиметрах от пульсирующей поверхности ядра. Энергия ядра щекотала кожу, обещая невероятную мощь и требуя взамен лишь крохи того, что делало его человеком. Искушение было огненной волной, готовой захлестнуть разум. Так просто. Отдать забытое воспоминание, чтобы получить силу спасти то, что еще не забыто.

— Расторгнуть? — Скрипучий голос Слуги прозвучал насмешливо. Тень, окружавшая его, сгустилась, впитав в себя сияние грота. — Ты не понимаешь основ мироздания, песчинка. Нет силы без жертвы. Нет света без тьмы, которую он отбрасывает. Источник — это фундамент, а не враг. Он предлагает равный обмен, в то время как её Тьма её Тьма лишь поглощает. Она придет сюда, и она не будет предлагать сделку. Она возьмет всё и оставит после себя лишь ничто. Я предлагаю тебе инструмент для её уничтожения. Разве твои жалкие воспоминания стоят целого мира?

Алексей не отводил взгляда от ядра. Он чувствовал, как слова Слуги вонзаются в него, как отравленные клинки, находя самое больное — его страх. Страх пустоты. Страх беспомощности.

— Не слушай его, Лёха! — крикнул Марек, делая выпад в сторону тени. Его клинок прошел насквозь, не встретив сопротивления, лишь на миг рассеяв форму Слуги, которая тут же восстановилась.

— Воинственность без силы — всего лишь танец, — безразлично заметил Слуга, даже не взглянув на Марека. — Выбор за тобой, носитель. Возьми силу. Стань тем, кем должен был стать. Спаси тех, кого любишь. Или сохрани свои умирающие воспоминания и умри, зная, что всё, что ты пытался защитить, падет следом за тобой.

В голове у Алексея вспыхнули образы. Катя. Её смех, который он уже не мог ясно услышать. Её лицо, расплывающееся в тумане. Что он предлагает? Отдать это? Последние крупицы?

Он сжал кулаки. Нет. Это был путь в никуда. Отдашь одно воспоминание, чтобы получить силу защитить другое. Потом отдашь следующее, чтобы защитить то, что только что спас. И так до тех пор, пока не останется ничего, ради чего стоит сражаться. Он станет идеальным, пустым оружием. И проиграет в любом случае.

— Ты говоришь о равном обмене, — тихо, но четко произнес Алексей. — Но это ложь. Ты предлагаешь мне отдать бриллиант в обмен на молоток, чтобы я мог защитить осколки стекла. Нет.

Он всё-таки коснулся ядра.

Не взрыв энергии, не ослепляющая вспышка. Тихое погружение.

Его сознание расширилось, вырвалось за пределы тела и пещеры. Он не брал силу. Он ощущал. Он чувствовал бесчисленные нити, тянущиеся от Источника — к магам, к артефактам, ко всему миру, что питался этой энергией. Он чувствовал их жадные рывки, их требования силы, их бессознательную готовность платить всё больше и больше. Источник отвечал, как бездушный механизм, отдавая энергию и забирая то, что было предложено — эмоции, моменты, сам цвет жизни.

И он почувствовал другое. Холодную, безжалостную пустоту, приближающуюся к этим нитям. Ту самую Тьму, о которой говорил Слуга. Она не просила и не предлагала сделку. Она пожирала. Она была антитезой, болезнью, которая стремилась свести всё к нулю.

— Он прав, — с трудом выговорил Алексей, обращаясь к Мареку и самому себе. — Она близко. И она голодна.

— Тогда что мы будем делать? — в голосе Марека не было страха, лишь стальная готовность.

— Мы меняем правила, — сказал Алексей.

Вместо того чтобы тянуть энергию, он сделал то, чего, вероятно, не делал никто до него. Он отдал.

Он не отдал память. Он отдал ощущение. Тепло, которое он чувствовал, пытаясь вспомнить Катю. Боль от утраты отца. Ярость от несправедливости. Напряжение битвы. Радость от дружеского похлопывания по плечу. Весь коктейль человеческих чувств, который делал его тем, кто он есть.

Он вложил это в Источник.

Ядро сферы дрогнуло. Ритм его пульсации сбился. Голубовато-золотое сияние вспыхнуло и погасло, затем вспыхнуло снова, но теперь в нём проскакивали алые и изумрудные искры.

— Что ты делаешь?! — прошипел Слуга. Его уверенность дрогнула. — Ты оскверняешь его!

— Нет, — голос Алексея звучал отчуждённо, его сознание всё ещё было там, внутри. — Я показываю ему, что мы можем предложить что-то кроме памяти. Что сила не должна приходить из забвения.

Источник ответил. Волна энергии хлынула обратно в Алексея. Но на этот раз это было не слепое, подавляющее пламя. Это была… благодарность. Тёплая, живительная сила, которая не заполняла пустоту, а обтекала её, не требуя платы. Она пела в его жилах той самой мелодией, обрывок которой он помнил.

Он открыл глаза. Его собственные ладони светились ровным, тёплым светом. Перед ним ядро Источника пкльсиировало уже не монотонно, а переливаясь, как живой организм, впервые ощутивший что-то новое.

Слуга Тьмы отступил на шаг. Его форма заколебалась, стала менее плотной.

— Это… безумие…

— Нет, — Алексей поднял руку, и свет от его ладони ударил по тени. — Это надежда.

Это был не луч разрушения. Это был луч… жизни. Тень не рассеялась с воем. Она словно отступила, не в силах противостоять чему-то стему чужеродному и новому. Слуга издал звук, похожий на яростный шипение, и растворился в тенях грота, но его отступление было поражением.

Марек стоял, разинув рот, зажав свой клинок.

— Лёха… твои глаза…

Алексей обернулся к нему. Он чувствовал себя не всесильным, а цельным. Пустота никуда не делась, но теперь она не была одинокой пропастью. Её окружало что-то новое.

— Я не знаю, надолго ли этого хватит, — сказал он. — Но теперь мы знаем, как сражаться.

Он посмотрел на ядро Источника, которое всё ещё переливалось новыми красками.

— И он теперь на нашей стороне. По-настояшению.