Следы динозавров⁠⁠

По ряду причин осень – самое тоскливое время года. У детей заканчиваются длинные летние каникулы, офисный планктон забывает о двух неделях, проведённых в Турции, а у военных начинаются всевозможные игрища и учения.

Пока тебе лет двадцать пять-тридцать, и ты молодой капитан медслужбы, участие в подобных мероприятиях даже нравится. Бегаешь рысцой по сосновому бору, вокруг истерзанного гусеницами танков полигона. Ночуешь в палатках и землянках, согреваешься подозрительным спиртом из металлического бидончика, греешь озябшие пальцы у огня в буржуйке. И ощущаешь себя настоящим военным.

Когда тебе под сорок и ты уже засидевшийся в майорах начмед, романтика отходит на второй план и поясница начинает жаловаться на неудобный лежак.

Поэтому начмед нашей части, майор Александр Римский страдал, злился на судьбу и гонял своих подчинённых почём зря. Ну, кроме меня, потому как я был на этом мероприятии эпидемиологом, а значит в прямое подчинение к Александру Васильевичу не попадал.

Мы сидим в своей медицинской палатке. Вокруг – шум, гам, крики, рёв моторов. Слева танкисты закапывают танк, закрывают его маскировочной сеткой. Справа десант не поделил место с мотострелками и вот-вот дойдёт до драки. На севере вообще кто-то долго и красочно матерится. Голос почему-то женский. Испуганные звери-птицы разбегаются от этого бедлама, проклиная тот момент, когда прямоходящая обезьяна взяла в передние лапы палку.

А мы сидим, тихо-мирно чай пьём. В железной печурке уютно потрескивают смолистые щепки, проверяющих в ближайшее время не предвидится, всевозможные игрища только на послезавтра запланированы. Благодать.

И тут в медицинскую палатку влетает солдат с вытаращенными глазами.

- Товарищ майор!

У нас внутри сразу всё упало. Сразу представилось, что кому-то из солдат танк на ногу упал, или, что ещё хуже, небольшое подразделение грибы в лесу отыскало и употребило. Были случаи.

- Выдохни, боец, - судорожно опустошив одним глотком половину кружки, произнёс Римский. – Все живы?

- Так точно!

- Уже хорошо.

- Точнее не «так точно», - вдруг смутился солдат. – Мы не поняли.

И совершенно не по-уставному развёл руками.

- Интересно, - отставив в сторону кружку, сказал майор. – Тут же двух вариантов быть не может. Пациент либо жив, либо мёртв. Мы же с вами не Буратины.

- Вам лучше самим посмотреть, - решил проблему солдат. – Меня послали вас позвать.

- Идём, - кивнул Римский, собирая консилиум из двух терапевтов, хирурга и меня, в качестве эпидемиолога до кучи, чтоб в палатке не отсиживался и не вызывал зависть вышестоящих товарищей.

Выбрались из палатки. Осеннее небо хмурится, мелкий дождик идёт, листья жёлтые кружатся, противно до жути. Сейчас бы в тёплом медпункте сидеть, а не вот это вот всё. Но долг Родине зовёт. Вслед нам оборачиваются солдаты и прапорщики. Ещё бы, целых пять врачей куда-то бредут, все серьёзными лицами, не за спиртом ли.

Боец привёл нас в западную часть лагеря, где громоздились неразобранные палатки, возвышались кучи лесного песка, перемешанные с прошлогодней иглицей, и валялись брошенные лопаты. Тут же сбились в испуганную кучку полдесятка солдат, чуть в стороне от них курили два молодых капитана.

- Ну, что тут у вас? – без прелюдий спросил Римский.

- Вот, товарищ майор, - один из офицеров указал на свежевырытый окоп.

Дальнейшие объяснения были излишни. Из сырого песка торчала массивная буроватая кость.

- Во попали, - покачал головой хирург.

- Погоди, может это эхо войны, - попытался успокоить его начмед. – если покопаться, то и снаряды, наверное, найдём.  

Кучка бойцов как по команде шарахнулась в сторону.

- Или в девяностые кого-то в лес свозили, - предположил хирург.

- А вдруг это вообще древнее что-то, - подал голос второй из пехотных офицеров. – Следы динозавров.

- Мелковато для динозавров, - решил Римский, черпавший знания по палеонтологии только из фильма «Парк Юрского периода».

И решительно спрыгнул в незаконченный окоп.

- Бойцы, вы чего инструмент-то покидали? Чуть ногу не сломал, - недовольно заметил он.

- С-страшно, товарищ майор, - отозвался один из солдат.

- Да чего тут страшно. Все там будем, - с пафосом Сократа и Аристотеля вместе взятых сказал Римский.

Он склонился над костью, почти уткнувшись своим длинным носом в бурую поверхность

- Лейтенант, у тебя ручка есть? – спросил Римский у меня.

Я протянул ему карандаш.

- Подойдёт?

- Самое то, - Римский осторожно, кончиком карандаша ковырнул кость. Потом смелее. Потом ткнул уже от души.

Кость сдвинулась со своего места, заскользила по песку и упала прямо под ноги начмеда.

- По поводу эха войны и разборок девяностых можно расслабиться, - глухо донеслось из окопа.

- Почему? – встрепенулись офицеры.

- На одном из концов найденной кости наблюдаю образование в народе называемое «копыто». А по латыни не помню, я не ветеринар. Вряд ли в девяностые на окраине нашего полигона закопали какого-нибудь демона или сатира.

- Так может всё-таки динозавры? – попытался настоять на своём один из офицеров.

- А что у вас, товарищ капитан, в школе по биологии было? – поинтересовался Римский.

- Это не имеет значения, - обиделся пехотинец.

- Понабирают по объявлению, - негромко пробормотал начмед. – Павел Владимирович, глянь своим эпидемиологическим взором. Что думаешь?

Я глянул. Точно. Копыто и есть. То есть найденная нами окаменелость ничто иное, как остатки конечности крупного рогатого скота. Ну или крупного, но не рогатого, то есть лошади. Я так-то тоже не ветеринар. И лежит это копыто в лесу, а это значит…

И тут каким-то периферийным участком мой мозг вспомнил, что может означать это таинственное захоронение в лесу бедной рогатой скотины. Конечно, скорее всего это моя фантазия разыгралась, но лучше перестраховаться.

- Вылазь-ка, Алекандр Васильевич из окопа, - сказал я. – Помой руки и ни к кому не подходи. А вы, товарищи офицеры, распорядитесь огородить место находки верёвками, и чтоб ни один из солдат к этому месту не приближался. Бойцы, участвовавшие в раскопках, тоже должны быть изолированы до выяснения обстоятельств.

- Паша, ты чего? – побледнел майор.

- Пока ничего, - негромко ответил я. – Но хотелось бы проверить одну версию. Вы, Александр Васильевич, понимаете, что такое скотомогильник?

И тут начмед начал материться. Матерился о столь долго и виртуозно, что даже вороны затихли, прислушиваясь. Ибо скотомогильник – это серьёзно. В неизвестные времена невинно погибшие коровы могли откинуть свои копыта от самых разнообразных инфекций. В том числе от сибирской язвы, а как подсказала мне уже сейчас распоясавшаяся память, «последний случай этого заболевания среди животных зарегистрирован в д. Хотомель Столинского района 10 августа 2019 года. По данным санитарно-эпидемиологической службы г. Минска, всего на территории РБ зарегистрировано 505 почвенных очагов сибирской язвы».

Это мы говорим про 505 зарегистрированных очагов. А кто даст гарантию, что мы сейчас не наткнулись на один из незарегистрированных?

- Товарищи офицеры, - обратился я к коллегам. – Прошу организовать изоляцию предположительно заражённых. Я – в местный центр гигиены и эпидемиологии, искать информацию.

- Может обойдётся? – начмед выбрался из ямы, но все его подчинённые шарахнулись в сторону от начальника.

- Может и обойдётся, но лучше перебдеть.

- А может ну их, эти следы динозавров, - предложил один из офицеров. – Прикопаем копыто поглубже и сделаем вид, что ничего не было. Солдаты подтвердят.

- Не могу, - вздохнул я. – Если версия подтвердится, то все контактные потенциально заражены опасным заболеванием.

Дальше снова были непечатные выражения. Но я их уже не слушал.

В городском ЦГЭ новости, что на их территории найден незарегистрированный предполагаемый скотомогильник очень обрадовались.

- Вот вечно от вас, вояки, одни проблемы, - выдала мне с ходу зав.эпид отдела. – То своими приблудами всю мобильную связь в округе вырубите, то кишечную инфекцию в район привезёте. Но со скотомогильником вы, конечно, все рекорды побили.

Поворчав, взялась, таки за работу. Позвонила ветеринарам, собрала бригаду из своих подчинённых и всего через пару часов мы целой толпой выдвинулись в сторону предполагаемого очага заражения.

Благодаря армейскому раздолбайству, мы довольно легко проникли на территорию лагеря, и я подвёл коллег к месту находки. И тут нас ожидал сюрприз. Я точно помнил, что, уезжая, приказал несостоявшийся окоп огородить и никого туда не пускать. Когда же вернулся, обнаружил, что вокруг него возится целая рота солдат, возводя откосы, барбеты, брустверы и прочие редуты. Кость с копытом, уже изрядно припорошенная вынутым грунтом, валялась в стороне.

- Где же оцепление? – уныло спросил ветеринар.

- Примерно здесь, - я кивнул на копошащихся солдат.

Пробегающий мимо офицер с подполковничьими погонами, внезапно затормозил и с гневом уставился на нас.

- Почему посторонние на территории лагеря? Кто пустил?

Я кое-как объяснил ситуацию.

- А, так это вы, умники, мне весь процесс учений срываете?! Иду мимо, а тут какую-то верёвочку натягивают и говорят мне, что бойцов в карантин повезли. Вы что, думаете, мы тут в бирюльки играем?!

Он попытался ещё как-то давить на комиссию и орать, но тут у зав.эпидотделом, что называется, «упало забрало» и она принялась орать на подполковника в ответ.

- Хотите вспышку сибирской язвы в своём пионерлагере?! Пожалуйста! Но учтите, что я зафиксирую, что проводить противоэпидемические мероприятия в очаге нам помешали именно вы.  Фамилия, звание?!

Подполковник притих и посмотрел на грозную тётку с уважением.

- Да чего там. Да я так. Делайте, что надо.

- Во-первых, отзовите бойцов с предполагаемого скотомогильника! Во-вторых, составьте список контактных и ваши медики должны дважды в день измерять им температуру. Списки мне на стол, с подписью командира. Для начала – хватит!

- Какая женщина, - восхитился подполковник.

Мне показалось, что он готов был на заведующей жениться.

Дальше началась собственно работа. Эпидемиологи и ветеринары облачились в спецкостюмы и стали напоминать персонажей восьмого плана из фильма «Обитель зла». Тех самых, которых в первую очередь сжирают зомби, когда вирус выходит из-под контроля. Уже обнадёживало.

Кость с копытом была извлечена из грунта и помещена в полиэтиленовый пакет. Кстати, сколько мы потом не копали, других останков бедной бурёнки так и не наши.

После забора главного вещественного доказательства, медики начали копать землю лопатками. Копнут разок, землю – в банку. А потом паяльной лампой лопатку обжигают. Солдаты всю работу бросили, собрались вокруг, смотрят. Ведь можно бесконечно смотреть на то, как горит огонь, течёт вода и работают другие. Тут как раз два из трёх.

Покопались, повторно разогнали бойцов по местам.

- Результаты будут нескоро, - заявила мне заведующая. – А сейчас выдайте нам полдесятка ваших охламонов, будем очаг обеззараживать.

Мне стало любопытно, как они это делать собираются и я потянулся обратно к машине. К лесу уже подъезжал «козёл» МЧСников, которые тоже приняли участие в веселье. Медики вытащили из багажника несколько старых шин, солдаты перенесли их на место раскопа. После чего всё вокруг было облито какой-то вонючей жидкостью и подожжено с разных сторон. Над лесом поднялся столб чёрного жирного дыма. МЧС расписалось в том, что ситуация взята под контроль.

- Это обязательно? – уныло спросил подполковник, наблюдая за бардаком, учинённым гражданским в его хозяйстве.

- Ещё поучите меня работать, - огрызнулась заведующая.

Участок выжгли и уехали.

Мы потом две недели наблюдали за контактными солдатами во главе с майором Римским. Ежедневно два раза измеряли им температуру. На нервной почве у всех температура прыгала и всё чесалось. К счастью, обошлось без сибирской язвы.

Я ещё потом участвовал в эпидрасследовании, то есть заполнял огромное количество бумажек. Из них узнал, что ветеринары катались в ближайшую деревню, расспрашивали местных на предмет исчезнувшей владелицы копыта. От деревни оставалось пять полуразвалившихся избёнок, и живущие там старики ничего внятного не ответили. Анализы почвы оказались отрицательными и новый скотомогильник на карте страны не появился.

По окончании учений раздавали награды и наказывали отличившихся. Я закономерно получил втык от командования, потому как вредный подполковник нажаловался на меня и всю вину за срыв сроков развёртывания лагеря переложил на меня. Ну, не в первый раз.

Майор Римский на нервной почве и в результате подозрения на заражение сибирской язвой, две недели проходил трезвый и злой.

Ещё и от него досталось.

На следующих учениях солдаты выкопали из грунта почерневший от времени собачий череп. Командир, жестко приказал хранить эту информацию в секрете от медиков и новые «следы динозавров» от греха подальше прикопать. Через пару недель один из солдат проговорился. Но было уже поздно, учения закончились.

Рассказ из книги "Седьмой пациент". Автор - Павел Гушинец (DoktorLobanov)

Напоминаем, что книги автора можно приобрести на Литресе, Вайлдберриз Оз.бай и в других магазинах. Ссылки в профиле.

Ещё больше историй, рассказов интересных фактов и мероприятий в группе автора в ВК https://vk.com/public139245478

И таки пора реанимировать Телеграмм-канал, а то что-то я его совсем запустил https://t.me/PavelGushinec_DoktorLobanov