Шамиль Басаев. Буденновск⁠⁠

Хотя крупнейшим террористическим актом современной России стало нападение на Беслан, именно Буденновск стал «террористическим шедевром» Шамиля Басаева, терактом, в результате которого боевикам удалось добиться наибольших политических результатов.

Периодически в качестве мотива для нападения называют личную месть. Якобы 11 или 12 родственников Басаева погибли при авианалете на Ведено 3 июня 1995 года. К сожалению, сведения о семье Басаева крайне противоречивы, как и конкретно о налете 3 июня. Как сообщается, удар был нанесен по дому дяди Басаева Хасмагомеда. Однако в открытых источниках об этом человеке нет никаких сведений вне контекста его предполагаемой гибели. Также сообщается о гибели 3 июня сестры Басаева Зинаиды и семи ее детей. Тем не менее, в других публикациях указывается, что Зинаида Басаева жива, но замужем и сменила фамилию.

В целом история с предполагаемой бомбардировкой Ведено донельзя туманна, и примечательно – и даже удивительно – что такое знаковое событие не вызвало обсуждений в чеченском сегменте интернета. Более того, вдова Джохара Дудаева Алла позднее вспоминала, как «Зина Басаева» навещала ее после гибели Дудаева в 1996 году. Поскольку г-жа Дудаева упоминает этот визит не мимоходом, а описывает в деталях и вполне определенном контексте, списывать эпизод на ошибку мемуариста не приходится. Таким образом, история о гибели Зинаиды Басаевой под авиаударом 3 июня 1995 года в Ведено отходит в область легенд и баек, которыми необычайно плотно окружена история войны в Чечне.

Также говоря о событиях в Буденновске, стоит учитывать контекст. Басаев уже совершал теракт с массовым захватом заложников, и прекрасно понимал, насколько эффективен этот метод действий в современных условиях. Моральные вопросы его давно не заботили, так что весь вопрос состоял только в том, насколько велики шансы на успех.

Летом 1995 года чеченские боевики находились перед лицом настоящего военного разгрома. Хотя им удалось дать военным тяжелый бой в Грозном, и сама битва в чеченской столице, и дальнейшая кампания стоили им очень серьезных жертв. Отряды быстро стачивались в боях, к тому же, дудаевцы не являлись регулярной армией, и боевики один за другим расходились по домам, ожидая, как повернется дело. Но Басаев, Гелаев или Дудаев не могли и не желали покидать ряды террористов и пытаться, к примеру, скрыться за границей. Им требовался некий способ переломить ход войны в свою пользу.

Детали планирования теракта покрыты туманом, и видимо, останутся тайной всегда – ключевые участники разработки замысла теракта века находятся там, откуда ни один следователь не возвращался. Так что о многих важных моментах можно лишь догадываться. Сам Буденновск явно не являлся изначальной целью № 1. Сам Басаев утверждал, что изначально намеревался совершить нападение на Минеральные Воды. Правда, есть существенный нюанс – террорист заявлял, что планировал оттуда лететь в Москву. Однако у этой теории есть некоторые уязвимые места. В первую очередь – Басаев собрал для теракта огромный вооруженный отряд почти в 200 боевиков, и на одном самолете такое количество людей с запасом оружия и боеприпасов добраться до Москвы, очевидно, не могло. Тем более, что предстояло в любом случае брать заложников.

Другой проблемой в случае вылета в Москву были бы действия в самой столице – что там будет делать отряд в две сотни террористов, которого ожидают, трудно даже вообразить. Отход тоже был связан с трудностями и требовал массы новых итераций. Тем более, Басаев вовсе не был смертником, планирующим погибнуть вместе с заложниками и военными: он действовал в течение всего теракта чрезвычайно четко, расчетливо и хладнокровно. Слишком хладнокровно для самоубийцы.

Куда более реалистичным вариантом первоначального плана было нападение на сам аэропорт Минеральных Вод. В качестве цели террористов он имел массу преимуществ. По летнему времени он неизбежно был бы набит людьми. Подступы к терминалу превосходно просматриваются и простреливаются, причем даже если говорить о прилегающих постройках, периметр не так велик, чтобы его нельзя было оборонять крупным отрядом. Последнее по перечислению, но не по значению – во время захвата самолета 1991 года Басаев уже бывал в этом аэропорту и представлял себе местность и терминал хотя бы на общем уровне.

Однако вероятно, Буденновск так или иначе учитывался в первоначальных планах и фигурировал в качестве запасной цели. Согласно некоторым смутным данным, чеченская община городка заранее была предупреждена о необходимости покинуть Буденновск. Это может быть слухами, однако нужно заметить, что басаевцы действовали в Буденновске чрезвычайно четко, хорошо ориентировались и ни на секунду не теряли контроль над происходящим. Так что можно смело предположить, что Басаев имел и план «Б».

Банду собрали в поселке Новогрозненский (Ойсхара) небольшими группами. «Абхазский батальон» Басаева был потрепан в боях, к тому же, ему требовались наиболее подготовленные и опытные боевики. Так что в группировку включили боевиков не только из самого «батальона». Отряд располагал всем спектром пехотного вооружения, включая не только автоматы, но и крупнокалиберные пулеметы, противотанковые гранатометы, снайперские винтовки и взрывчатку. В ночь на 14 июня боевики начали выдвижение к цели.

Их маршрут выглядит на карте достаточно затейливо – басаевцы ехали из Ойсхары на восток, огибали Чечню с севера и приближались к Минеральным Водам с северо-востока. У такого выверта имелась причина. Басаев, вопреки тому, что он говорил позднее, вовсе не рассчитывал на продажность постов по дороге, а со стороны западной границы Чечни – Ингушетии и Северной Осетии – войск и постов было значительно больше. Маршрут через Ойсхару был формально более длинным, но позволял выйти проселками, не привлекая к себе внимания.

Поскольку группа для нападения выходила очень многочисленной, басаевцы ехали на «камазах». Кроме того, для маскировки использовали легковую машину (ВАЗ-«шестерка»), в которой ехали боевики, переодетые милиционерами, имевшие при себе поддельные документы. Лжемилицейская машина ехала во главе колонны. В ней находились полевой командир Асланбек Исмаилов, а также как минимум один террорист, до войны служивший в милиции и способный переговорить со служащими ГАИ как свой.

Впоследствии Басаев заявлял, что подкупил милиционеров на встречных постах. В действительности, часть постов не была никем занята, поскольку личный состав выполнял какие-то иные задачи, а как минимум на одном боевики заявили, что везут «Груз 200», тела погибших в Чечне солдат, и были пропущены без досмотра.

Однако на посту ГАИ неподалеку от Буденновска у села Прасковея колонну остановили. Милиционеры попытались досмотреть машины. Досмотру боевики воспротивились, но согласились проехать в РОВД Буденновска для «объяснений».

Около 12:30 пополудни грузовики подъехали к РОВД. После этого преступники расстреляли милиционеров из сопровождавшей их машины и открыли огонь по зданию отдела внутренних дел. В фойе были убиты несколько человек; работники паспортно-визовой службы, буфета и посетители отдела были захвачены в заложники. Стражи порядка отчаянно отстреливались и смогли нанести террористам первые потери, убив нескольких на месте. Однако милиционеры понесли тяжелый урон, многие были убиты или ранены, и РОВД как узел обороны перестал существовать. После этого боевики рассредоточились по городу, ведя бессистемную стрельбу по людям и забирая новых и новых заложников. В результате стрельбы в городе появилось множество раненых, которых свозили в городскую больницу, кроме того, в больницу направился весь находившийся в городе медицинский персонал – о целях банды медики, разумеется, ничего не знали, но понимали, что раненых очень много. Также к больнице устремилось множество родственников и друзей убитых и раненых. Басаев изначально отправил небольшую группу боевиков к больнице для наблюдения.

Сами басаевцы в это время захватили массу заложников на городском рынке, в медицинском училище и других учреждениях, а также убили множество людей для устрашения (всего в первый день в городе было убито около 90 человек, не считая террористов). Сопротивление бессистемно оказывали местные милиционеры, которые вели бой там, где их застало нападение. Кроме того, полковник Родичев, командир дислоцировавшегося в окрестностях Буденновска 487-го вертолетного полка, сформировал отряд из 32 человек – летчиков и наземного персонала аэродрома, и на автобусах направил в город на помощь. По словам Родичева, он не располагал достаточным количеством автоматического оружия, поэтому этот изначально сомнительный приказ авиаторы пытались выполнить при помощи пистолетов Макарова. Разумеется, эта попытка привела только к появлению убитых и раненых среди солдат и офицеров полка.

Собрав достаточное количество заложников в центре города, Басаев повел колонну и боевиков к больнице. Больница была быстро захвачена. Боевики расстреляли всех, кто вызывал подозрения – выявленных солдат и офицеров армии и милиции (раненых в городе до сих пор свозили туда же), а также показавшегося подозрительным мужчину и двоих физически развитых подростков. Некоторых милиционеров смогли спасти работники больницы, в первые минуты захвата спрятав униформу, переодев их в гражданскую одежду и сделав фальшивые записи в медицинских документах.

Обосновавшись в больнице, Басаев направил наружу нескольких заложников, чтобы те изложили его политические требования о выводе войск из Чечни и начале переговоров, а также о допуске в больницу журналистов для пресс-конференции. Заложников он обязал вернуться, угрожая начать расстрелы среди остальных, кроме того, угрозой расстрелов он сопроводил требования журналистов. Поскольку репортеры в назначенный срок не появились, Басаев дополнительно казнил некоторых заложников. После этого журналисты были допущены в здание. Басаев охотно позировал для фотографий и раздавал интервью. Именно Басаев стал источником целого ряда мифов, связанных с терактом – от подкупа постов ГАИ по дороге (эти данные не подтвердились) до озвученных планов дойти до Москвы и «посмотреть, как российские власти будут бомбить Москву».

Снаружи был сформирован оперативный штаб, включавший директора ФСБ Сергея Степашина, министра внутренних дел Виктора Ерина и министра по делам национальностей Николая Егорова. Никакого опыта контртеррористической работы, понимания основ переговоров с преступниками и специфики антитеррористической деятельности члены штаба не имели.

Кроме того, в Буденновск прибыли контртеррористические подразделения – «Альфа» (ФСБ) и «Вега» (переформированная группа «Вымпел», на тот момент переименована в «Вегу» и передана в состав МВД, впоследствии подразделение возвращено ФСБ). С самого начала штаб фактически утратил руководство операцией по спасению заложников и не отдавал четких распоряжений, поэтому вокруг больницы царила неразбериха. Офицеры спецподразделений были вынуждены инструктировать милиционеров и руководить толпами гражданских лиц вокруг больницы самостоятельно и фактически в частном порядке.

Штаб поставил задачу спецподразделениям готовить штурм в кратчайшие сроки. При этом спецназ поначалу не имел даже карт больницы и местности вокруг нее, а команда была дана буквально за считанные часы до самого штурма. Подготовка уже вышла скомканной. Вдобавок, из-за общего аврала при подготовке штурма упустили несколько существенных моментов – так, водители техники, не принадлежащей спецназу, незадолго до штурма начали прогревать двигатели (что прекрасно слышали в больнице), а «скорые» переговаривались по радио вообще открытым текстом. Так что Басаев и его отряд уже знали о том, что будет происходить, до атаки.

Сам штурм начался 17 июня в 5 часов утра. «Альфа» и «Вега» под прикрытием подразделений МВД пытались проникнуть в главный корпус больницы, стреляя по стенам между окнами ради психологического давления. На поражение огонь вели в основном снайперы, поскольку боевики выставляли заложников в окно в виде живого щита. Изнутри вели бешеный огонь по людям и технике. Скомканный штурм стоил «Альфе» троих убитых, погиб также офицер внутренних войск. Раненых оказалось очень много – даже не подойдя к корпусу, штурмовые группы потеряли треть личного состава. К девяти часам утра стало ясно, что атака провалилась. Вторая итерация штурма – на сей раз в основном с участием спецподразделений МВД – тоже успеха не принесла.

Нужно отметить: версия, предполагающая, что основная масса заложников погибла от рук спецназа, лишена оснований. Наиболее массовые жертвы были причинены в первый день, во время захвата города, разгрома милиции и сбора заложников в больнице. Во время штурма погибли около 30 заложников, причем тезис, согласно которому они были убиты военными, также не подтверждается ничем кроме общих соображений. В ходе боя часть заложников пыталась убежать, кроме того, террористы, выставив живой щит на окна, метали наружу гранаты, и по словам самих пленников, людей секло осколками.

На этом этапе бурную деятельность развили представители правозащитного центра «Мемориал» (организация, выполняющая функции иностранного агента). Во время захвата заложников группа правозащитников при участии Сергея Ковалева и Олега Орлова самостоятельно, в обход штаба, прибыла в Буденновск – и сразу же взяла в свои руки ведение переговоров. Группа правозащитников помогала Басаеву формулировать требования, на которые мог пойти федеральный центр. Басаев при посредничестве правозащитников вступил в переговоры с премьер-министром Виктором Черномырдиным, который как раз тогда вошел в историю с фразой «Шамиль Басаев, говорите громче». В конечном счете стороны договорились о перемирии и начале переговоров в Чечне и освобождении заложников; при этом Басаев получал коридор для выхода в Чечню, автобусы, рефрижератор для трупов и добровольцев в качестве заложников для прикрытия колонны.

Фактически, участники этой группы подменили собой штаб, который самоустранился от активных действий. В результате при деятельном участии группы Ковалева было разработано соглашение, которое помогло закончить кризис с заложниками, но означало капитуляцию перед Басаевым и позволило банде уйти безнаказанно. Любопытно, кстати, что Орлов впоследствии возмущался планами обезвредить террористов во время отступления на территорию Чечни. Впоследствии по результатам деятельности в Чечне Сергей Ковалев был награжден орденом «республики Ичкерия».

«Оперативный штаб» успел совершить уже немало, мягко говоря, спорных шагов, но наиболее сомнительным из них стало выполнение обещаний, данных Басаеву. Колонну автобусов никто не попытался перехватить, и банда в полном составе, потеряв лишь полтора десятка человек убитыми, вернулась в Чечню. Переговоры действительно начались, и продолжались несколько месяцев, до еще одного громкого теракта осенью 1995 года.

Теракт в Буденновске стал по своим политическим последствиям переломным моментом всей войны в Чечне. На июнь 1995 года войска владели инициативой и действительно были близки к военной победе, с чем были согласны в том числе сами боевики. Так что значение этого теракта находилось на уровне генерального сражения. Это сражение Россия проиграла. Боевики получили возможность сделать передышку, восстановить силы, приобрести новых рекрутов. Буденновск стал также «кузницей кадров» для террористов: для многих разнокалиберных полевых командиров этот теракт стал важной вехой в карьере. Так, всего через полгода во время нападения на Кизляр проявил себя Хункарпаша Исрапилов – он участвовал в совместном с Салманом Радуевым новом массовом захвате заложников. Буденновский теракт показал, что как оперативный прием, террор против гражданских работает эффективно.

До сих пор не удалось привлечь к ответственности 22 из примерно двухсот террористов, напавших на Буденновск. Часть из них - это наверняка уже уничтоженные преступники, о судьбе которых просто нет сведений, но часть бандитов составляют люди, которые до сих пор живы и на свободе. Последние судебные процессы над террористами банды Басаева прошли уже буквально на наших глазах.

Буденновск стал вершиной успехов Басаева. После этого теракта он имел возможность претендовать на лидерство среди боевиков, оказавшись в качестве военного вождя, вероятно, на одном уровне с Джохаром Дудаевым. Однако самые жестокие и кровопролитные его преступления были впереди. Призыв «Говорите громче» он хорошо услышал.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ