САПЕРЫ В ЧЕЧНЕ: КТО ИЩЕТ, ТОТ НАЙДЕТ
Ранним январским утром 1995 года моя группа инженерной разведки и разминирования двинулась на Грозный с военного аэродрома Моздока. Перво-наперво мы должны были выбрать место для дислокации нашей части, что пойдет на город за нами следом.
Мои ребята и я шли в колонне оперативного полка внутренних войск. Марш проходил весьма своеобразно: когда та или иная машина полка вставала, ее просто спихивали на обочину, чтобы не терять темп продвижения. В итоге мы, сначала двигавшиеся где-то в хвосте, постепенно начали перебираться ближе к середине колонны. Часов через пять я с довольно неприятным чувством обнаружил, что моя машина уже следует первой… и единственной. Позади никого не наблюдалось. Сначала я подумал, что мы отстали от головной части колонны, а потом понял, что просто перепутали дорогу. Перспектива ночевать посреди неизвестной местности нам не улыбалась, хотя в запасе был непочатый цинк патронов и мешок сухпая. Наконец мы разобрались с маршрутом и решили гнать что есть мочи. Повезло: без стрельбы и прочих дорожных приключений через пару часов мы все-таки нагнали ушедшую колону.
К перевалу Терского хребта подъехали, когда уже стемнело. Вереница машин с выключенным освещением медленно продвигалась по мерзлой горной дороге. Вскоре перед нашим взором предстал ночной Грозный. Бросался в глаза мощный факел огня на нефтебазе. Видимо, рванул один из нефтеналивных баков, пробитый снарядом. Небо города озарялось очередями трассеров, вспышками разрывов. Вокруг нас все тоже напоминало о войне: обломки самолетов на аэродроме Северном, остовы сгоревшей техники, чернеющие на снегу воронки от разрывов, запах пороха, гари, выхлопных газов… Вскоре прибавился еще один – запах трупов. Этот запах войны навсегда врезается в память, и потом его ни с чем не перепутаешь.
На следующий день, осмотрев местность, мы выбрали наиболее подходящее место для размещения части – брошенную автобазу. Надо было произвести сплошное прочесывание территории базы. Все помещения, боксы, гаражи осматривали самым тщательным образом, и удача нам улыбнулась: в нишах стен и в подвалах обнаружили тайники с боеприпасами – несколько цинков с патронами, ящик с гранатами. В выгребной яме на окраине базы нашли засыпанные мусором боеприпасы к гранатомету. Еще один тайник был замаскирован в шахте колодца, там находились сами гранатометы. Прочесывание заняло почти день, все устали, но были довольны: задача выполнена. Теперь оставалось только ждать прихода основных сил, растягивая сухпай – его взяли с собой куда меньше, чем взрывчатки.
«Подарки» мародерам
Вскоре группа получила задание: очистить жилые кварталы района Катояма. Нужно было проверить жилые дома, технические сооружения, разведать подходы к ним и разминировать прилегающие полосы на расстоянии 25 метров от зданий. Мы уже почти прошли первую улицу, как по нам открыли огонь из окон ближайших домов. Группа прикрытия омоновцев довольно быстро подавила огневые точки, мы даже не прерывали своей работы.
В брошенном хозяевами доме нашли сейф. Решили его вскрыть. Саперы принялись готовить взрывную сеть на улице, в это время в доме прогремел взрыв. Боец из приданного нам ОМОНа не дождался и выстрелил по замку сейфа из СВД. Тот взорвался – сейф оказался минированным. Нетерпеливый омоновец отделался только царапинами.
Начали попадаться брошенные бытовые приборы, причем довольно ценные. По логике сам факт оставления хозяевами музыкального центра или видеомагнитофона должен был настораживать. Расслабляться при разминировании нельзя, но и на старуху бывает проруха: у меня в руках взорвался настольный калькулятор. Повезло, заряд в нем слишком мал, но все равно битых два часа из моего лица извлекали осколки. Позже в одном из брошенных домов обнаружили видеомагнитофон, который должен был взорваться при включении в сеть. Попадались и другие ловушки – «случайно» оставленные запасы спиртного очень низкого качества. Допускаю, что в этой водке присутствовал не только технический спирт, но и что-нибудь вроде мышьяка.
Приказ: триколор заминировать
Нам дали задание произвести минирование государственного флага России и Андреевского стяга, установленных на верхних этажах президентского дворца, чтобы нохчи не сдергивали их под покровом ночи.
Группа прибыла на центральную площадь Грозного. На восьмом и девятом этажах президентского дворца, изуродованного снарядами и ракетами, развевались государственные флаги России. На первом этаже здания проемы окон были забаррикадированы. Внутри еще не развеялся запах гари, пороха и трупов. Пробираясь по обломкам, наткнулись на полуразложившийся труп. Чей, определить невозможно – времени прошло уже слишком много. Миновав его, мы поднялись по чудом уцелевшим лестницам на восьмой этаж, где развевается российский триколор, прикрепленный к обломку металлической конструкции.
Быстро произвели расчет, сколько нужно минно-взрывных средств, тут же прикинули возможные пути подхода к стягу и приступили к минированию. В первую очередь поставили на неизвлекаемость само древко стяга, две ОЗМки разместили по маршевым площадкам, потом установили МОНки по коридорам этажа. В такой же последовательности произвели минирование площадки этажа, где был установлен Андреевский флаг. На лестничных маршах установили ручные гранаты на растяжках.
Также решили произвести подрыв лестничных маршей первого и второго этажей, чтобы вообще исключить проникновение наверх, к флагам. Рванули, но не сразу. Взрывчатки для этого дела потребовалось больше, чем мы вначале рассчитывали: железобетонные конструкции президентского дворца были в несколько раз прочнее обычных.
После проделанной работы у нас осталось время до возвращения на базу, и мы решили исследовать подвал здания. Далеко углубляться не стали, так как фонари были не у всех, можно было заблудиться. Побродив по полуразрушенным подвальным помещениям, обнаружили неиспользованные ручные гранатометы, боеприпасы к стрелковому оружию. Больше ничего интересного не нашли, стали возвращаться.
Вдруг мое внимание привлек свет огонька в конце коридора. Это не мог быть кто-то из членов группы, я шел последним и всех считал. Значит, чужой. Вскинув оружие и притаившись, я стал дожидаться приближения «огонька». Им оказался парень лет семнадцати. Вытащив жителя подземелья наружу, мы узнали, что он находился в подвале уже два месяца, благо запасы продовольствия позволяли. Наши подрывы его напугали, и он решил наконец выбраться из своего укрытия. Парня отправили на фильтрационный пункт. Наша же миссия была закончена, и мы вернулись на базу.
«Пчелиный сапер»
Подразделение работало на разминировании в Черноречье перед вводом туда основных сил. После этого мы отправились в Шалинский район. Разминировали хлебозавод, больницу, водозаборные пункты, электростанцию. Затем начали работать в жилых кварталах города.
Обнаружили пчелиную пасеку, «обработанную» системой дистанционного минирования ПОМ-2. Пасечник показал место, где в грунте засела мина. По улью, находившемуся рядом, ползали потревоженные пчелы. Сержант, начавший было осторожно раскапывать место падения мины, не смог спокойно заниматься своим делом – пчелы уже летали кругом.
Пришлось лезть самому. До мины еще и не добрался, а пчелы уже облепили с ног до головы. Самые наглые залезали за ворот, под складки одежды, даже в обувь. Одна уже целилась заползти в ширинку. Согнать их я не пытался – мину приходилось вынимать со всеми предосторожностями. Но когда одна тварь все-таки ужалила в лицо, терпеть уже не мог и рывком выхватил корпус ПОМки из почвы. Мина была благополучно уничтожена, зато лицо распухло.
Мои коллеги-саперы в том же Шалинском районе уничтожали около двадцати единиц PC от «Града». Решили уложить сразу все снаряды и взрывчатку в большую воронку. Когда прогремел взрыв, маршевый двигатель одной из ракет заработал, и «карандаш» поднялся в воздух. Все члены группы подрывников с криком и матом повыбегали из укрытий и бросились кто куда. Однако «карандаш» пролетел над ними и устремился далеко в горы. Больше таких экспериментов решено было не проводить.
Почти в каждом дворе, в каждой усадьбе можно было обнаружить неразорвавшиеся минометные мины. После проведения зачисток жилых кварталов – целых районов населенных пунктов склад по приемке взрывоопасных предметов уже трещал по швам. Однажды уничтожали около 160 артиллерийских и реактивных снарядов. Заряда с собой было мало, и приняли решение взрывать все сразу. Но как?
Электрическим способом подрыв произвести не получится: оказалось, что нет ни катушки с проводами, ни подрывной машинки и электродетонаторов, ни огнепроводного шнура – только зажигательная трубка ЗТП-50. Когда личный состав группы и техника оказались в безопасном месте, я привел зажигательную трубку в действие. Она занялась тут же, но мне необходимо было еще выбраться из глубокой ямы, где находились боеприпасы… Никогда в жизни я так быстро не бегал! Движения стесняли бронезащита и полный разгрузочный жилет. Едва успел укрыться – и тут же прогремел взрыв.
Засада под Ножай-Юртом
Нашу основную базу в Грозном решили перекинуть в Ножай-Юртовский район.
Моя группа находилась в кузове ЗИЛа, шедшего первым в колонне. Я сидел в кабине вместе с офицером другой части. В машине вовсю орал магнитофон, и мы не слышали, как боевики уже щедро поливали колонну автоматным огнем. Только взрыв выстрела гранатомета прямо перед машиной вернул нас к реальности. Обстрел велся с правой стороны по ходу движения колонны – с высот Гудермесского хребта.
Выскакивали из кабины через дверь водителя. Оказавшись на обочине, я обернулся и с ужасом увидел, что наш ЗИЛ катится назад, прямо на следующую машину. Время на раздумья не было – я бросился к машине, вскочил на подножку, проник в кабину и поставил «зилок» на «ручник». Потом отвел группу к обочине.
У нас уже были потери: тяжело ранен сержант Сергей и легко ранены пятеро бойцов. Санитар был молод и находился в шоке, поэтому обезболивающее раненым колол я. Сержант получил два огнестрельных ранения: в печень и бедро. Подоспевшая группа разведки поделилась лромедолом. Но Се