Самый результативный русский ас–истребитель в Первой мировой войне. Александр Александрович Казаков⁠⁠

Александр Александрович Казаков (1889 — 1919) — наиболее результативный воздушный ас России в первой мировой войне. 16 (по другим подсчетам 17) воздушных побед.

На фотографии Казаков на фоне своего Morane–Saulnier, после первой воздушной победы. Так как его самолет был невооруженным, то немецкий Альбатрос он сбил тараном, вторым в истории после Нестерова, и первым в истории тараном, при котором летчик остался жив.

Хотя, что–то наподобие оружия у него было. Из представления к награждению Казакова Георгиевским оружием:

...за доблестный подвиг 18 марта 1915 г., выразившийся в том, что по собственному почину взлетел у с. Гузов на своем аппарате, погнался за германским аэропланом, производившим разведку в нашем тылу и бросавшим бомбы в Гузовский аэродром, настиг его близ усадьбы Воля–Шидловская и хотя не успел опрокинуть врага особым якорем, сбил его, с явной опасностью для собственной жизни, ударом своего аппарата о верхнюю плоскость неприятельского, в результате чего было прекращение противником разведки и метания бомб.

Под "особым якорем" понималось приспособление, изобретенное Козаковым в начале осени 1914 года. Оно представляло собой стометровый стальной трос, на одном конце которого была «кошка», а на другом – гиря. В самолёте трос наматывался на катушку лебедки так, чтобы перед взлётом и груз, и якорь были прижаты к обшивке и не могли ни за что зацепиться. Перед атакой лётчик крутил рукоятку лебедки, выпуская трос и спуская вниз якорь, но груз при этом оставался прикреплённым к самолёту. В бою необходимо было пролететь точно над вражеским самолетом с небольшим превышением над ним, чтобы кошка могла бы зацепиться за крыло или фюзеляж. От рывка в момент зацепа крепление гири должно было отстегнуться (позже изобретатель приспособил для этого специальный резак), а затем под её тяжестью трос мог "намотаться" на самолёт противника и привести его к катастрофе. На фотографии два техника рядом с Казаковым как раз держат в руках "кошку" и гирю.

Но в бою все пошло не по плану. Из объяснений Казакова:

Проклятая кошка зацепилась и болтается под днищем самолёта. Что было делать? Два фронта, сорок тысяч глаз – русских и немецких – смотрели на нас из окопов. Уйти, не сделав ничего, находясь в нескольких метрах от противника – позор перед этими двадцатью тысячами русских глаз. Тогда я решил ударить "Альбатрос" колесами… Недолго думая, дал руль вниз… Что–то рвануло, толкнуло, засвистело, в локоть ударил кусок крыла моего "Морана". "Альбатрос" наклонился сначала на один бок, потом сложил крылья и полетел камнем вниз… Я выключил мотор – одной лопасти на моём винте не было.

Казаков спокойно спланировал и сел на своей территории.