Роль пошлятины в крахе империй
ЧАСТЬ 1. "ТЕХНАРЬ-ДУШНИЛА".
В 1995 году, находясь на творческой вечеринке студентов МАИ, я услышал песню под гитару. Выпившая дама пела:
Этот город называется Москва,
Эта улочка, как ниточка, узка.
Эта комнатка - бочонок о два дна,
И сюда приходит женщина одна.
Это четверостишие рисовало мне булгаковские образы. Тесная каморка. Женщина приходит. Не живёт в каморке, а приходит. Особенно мне понравилось про бочонок. Какой меткий образ. Но против "эта улица как ниточка узка" моё сознание протестовало. Потому что если тема Булгаковская - то это центр. Потому что "как ниточка узка" - это если только ул. Венецианова в пос. Сокол рядом с МАИ. И то это просто тупичок. Узких улиц в Москве мало, да и то, если узкий, то переулок. Например, Мансуровский переулок, где находился подвал Мастера, имеет ширину аж 12 метров, там разъезжаются самые широкие экипажи. Так что "ниточка" - это другое. "Как ниточка" - это Германия, да ещё и средневековая. Ну да ладно.
Я слушал песню дальше.
Меж ключиц её - цепочка круглых бус,
Он губами знает каждую на вкус.
Он срывает их, как капельки с листа,
А она стоит, как девочка, чиста.
"Губами знает каждую на вкус". Вот это поворот! Вкусовые сосочки языка ревностно возопили бы, если бы умели читать: "А при чём тут губы?!"
"А она стоит, как девочка, чиста". Обдав вкусовые сосочки спиртом "Рояль", возмущаться стал уже я. Я никак не мог помирить в голове "и сюда приходит женщина одна" с "как девочка чиста". Потому что, если женщина приходит и уходит, это точно не девочка, а к чистоте здесь возникает много вопросов даже в 90-е годы, когда студенты пили спирт "Рояль".
Это чёрт её придумал или Бог,
Это бредил ею Пушкин или Блок,
И кому была завещана века
Эта смуглая точёная рука?
Определённо, если мы имеем предмет, который подозреваем как продукт чёрта и который вводит поэтов разного уровня в бредовое состояние, связываться с ним не нужно. Это знает всякий студент кафедры радиоэлектронных систем летательных аппаратов, сдавший курс философии на "отлично" в Московском Авиационном Институте.
Эти тёмные печальные зрачки
Открывали все затворы и замки.
И доступны все дворцы ей, все дома -
Это в дом приходит Истина сама.
Вот, теперь-то и стало понятно, что Булгаков тут вообще ни при чём! Это не Маргарита была. Это Истина заходила. Она приходила, чтобы ей порвали бусы с "печальными зрачками". Это уже просто наркология какая-то получается, потому что печальными могут быть только глаза с их мимическими кожаными и ресничными движухами вокруг себя. А зрачки печальными сами по себе быть не могут: из параметров они имеют только диаметр.
Изгоняли её с тронов короли,
Увозили в кругосветку корабли.
Оставалась караулить берега
Ложь-разлучница, распутница-деньга.
А она ломала руки о ключи,
И срывала цепи бусинок с ключиц,
И ложились они весом в шар земной
На прямых ладонях Истины самой.
Я не стал спрашивать певицу о том, кто автор этого стихотворения. Я ушёл с той вечеринки подумав, что это написала какая-нибудь студентка из нашей общаги. Я отметил только для себя пошлость и гнусность этого стиха, забыв о нём на 30 лет.
ЧАСТЬ 2. "ТОРЖЕСТВО ИНТУИЦИИ"
И вот, в 2025 году я снова вспомнил об этом стихотворении. А именно, первые две строчки. Я непременно решил докопаться, почему же так гадки мне были эти воспоминания.
И вот выяснилось, что автором стихотворения является Татьяна Кузовлева.
Оказывается, Татьяна Витальевна Кузовлева прожила прекрасную и вполне сытую жизнь в СССР. (Детство во время войны не считается, ведь явно оно прошло не в окопе). После войны Советская Родина её благополучно вырастила, она бесплатно получила все свои образования, она никогда не была безработной или голодной, она не платила кредитов, не выплачивала годами ипотек, её не сокращали на работе. Её не тиранили "кровавые спецслужбы", а в 1966 году она даже стала членом Союза Писателей СССР. Для этого всем сердцем нужно быть преданной делу Ленина и Партии.
Как и полагается такому деятелю, в конце 80-х начала топить за "обновление", а в 1993 году, вдруг очень сильно полюбив Ельцина, после того, как Советская Власть была расстреляна из танков на очень широких улочках Москвы, Татьяна Витальевна подписывается под знаменитым "Письмом сорока двух", в котором "Произошло то, что не могло не произойти из-за наших с вами беспечности и глупости, — фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись, не позволили перерасти кровавой авантюре в гибельную гражданскую войну, ну а если бы вдруг?… Нам некого было бы винить, кроме самих себя. Мы «жалостливо» умоляли после августовского путча не «мстить», не «наказывать», не «запрещать», не «закрывать», не «заниматься поисками ведьм». Нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми. Добрыми… К кому? К убийцам? Терпимыми… К чему? К фашизму?".
Фашисты - это она про Верховный Совет в 1993 г.
И вот теперь понял я, почему воротило меня от этой гнусности.
Таким образом, Истина здесь - это прямая связь между пошлятиной в литературе и гражданской либеральной гнильцой предательства. Определённо, критика Латунского и МАССОЛИТА в 1960-м году не было. Жаль, очень жаль, что цензоры и критики "хрущёвской оттепели" были беспечно добры. И моё честнейшее алиби состоит в том, что я сначала обнаружил пошлятину, а только потом узнал сущность автора, а не наоборот.
Уверен, что в квартирку Кузовлевой Истина с тех пор не заходит. Истина разгневана неумением "поэтессы" отличить Бога от черта.