Реактор⁠⁠

https://vk.com/humanconf
День 1. Экспедиция "Эклипс"
Корабль "Эклипс" безмолвно парил над огромным реактором №7432. Его высокий шпиль, обычно излучавший голубое сияние планковской энергии, теперь казался безжизненным и серым, словно само пространство замерло в неподвижности. На борту судна находились пять специалистов: капитан Лира Вейн, квантовый физик доктор Ксавьер Рен, инженер по синхронизации Мира Сай, техник гиперполей Таро Кей и пилот-аналитик Зен. Их миссия была ясна: выяснить, почему реактор прекратил производство гиперчастиц, и восстановить его работу.
— Доктор Рен, что показывают датчики? — спросила Лира, не отрывая взгляда от обзорного экрана. Её голос был спокоен, но пальцы нервно барабанили по металлическому столу.
Ксавьер, не отрываясь от голографических проекций, сухо ответил:
— Ничего. Поток гиперчастиц равен нулю. Пространственный микроразрыв не формируется. Это не обычная поломка. Кажется, кто-то… выключил реактор.
— Выключил? — с сомнением произнесла Мира, не отрывая взгляда от своей консоли. — Эти установки работают автономно уже тысячу лет. Они не могут просто так отключиться.
— Тогда объясни, почему я не регистрирую даже следовые частицы, — возразил Ксавьер. — Ни одной. Не говоря уже о распадающихся. Что-то здесь не так.
Таро, подключённый к системам через нейроинтерфейс, внезапно нахмурился:
— Поля в норме… но есть эхо. Где-то глубоко внутри камеры разрыва. Как будто энергия… исчезает.
День 2. Внутри реактора
Высадка прошла без происшествий, но внутри центральной башни их встретила тревожная тишина. Обычно гудящие от мощи кольца синхронизаторов были неподвижны, словно древние монолиты. Лира включила фонарь, и луч осветил стены, покрытые хрустальными узорами — следами распада нестабильных гиперчастиц.
— Это невероятно, — произнесла Мира, проводя сканером по кристаллам. — Эти отложения свежие, но их очень мало. Реактор должен производить секстиллионы частиц в секунду, а здесь их едва ли миллион.
Таро подключился к центральному ядру управления, и его пальцы быстро замелькали по голографической клавиатуре.
— Код в порядке. Синхронизация с другими станциями тоже в норме. Но есть странное отклонение в метрике пространства-времени. Разрыв… не закрывается полностью.
— Не закрывается? — Лира перевела взгляд на Ксавьера. — Возможно ли такое?
Физик прищурился, просматривая данные.
— Теоретически, если разрыв не стабилизируется, он может «зависнуть». Но тогда должен происходить выброс энергии, а не поглощение. Здесь что-то удерживает его открытым, но блокирует выход частиц.
Зен, который до сих пор хранил молчание, наконец заговорил:
— Я проверил внешние сенсоры. В радиусе ста километров наблюдается слабая, но быстро растущая гравитационная аномалия.
День 3. Тень в разрыве
На рассвете третьего дня команда отважилась на рискованный шаг — прямой доступ к камере разрыва. Это помещение находилось в самом сердце реактора, где пространство-время раскалывалось под воздействием чистой энергии. Лира и Таро, облачённые в скафандры с антигравитационными полями, смело шагнули внутрь.
Их взору предстала чёрная сфера, почти невидимая, но искажающая свет вокруг себя. Она пульсировала, словно живое существо.
— Что это? — в ужасе прошептал Таро, его голос дрожал.
— Не знаю, — ответила Лира, проверяя показания сканера. — Но оно поглощает гиперчастицы, и его размер увеличивается.
Через коммуникатор раздался полный тревоги голос Ксавьера:
— Это не аномалия! Это зародыш червоточины! Но она… не стабилизирована. Вместо того чтобы создать стабильный канал, она питается гиперчастицами!
Мира быстро присоединилась к разговору:
— Если это действительно червоточина, то она неконтролируема. Без правильной концентрации частиц она может разрастись и поглотить весь реактор, а возможно, и больше.
Так начался четвёртый день. Последний шанс.
Команда работала без сна, разрабатывая отчаянный план спасения реактора. Ксавьер предложил направить резервный запас гиперчастиц из соседнего реактора №7433 прямо в аномалию, чтобы стабилизировать её как полноценную червоточину, а затем принудительно закрыть. Это могло либо спасти реактор, либо привести к его полному уничтожению.
Мира и Таро перенастроили синхронизаторы, Зен контролировал корабль, готовясь к экстренной эвакуации, а Лира осталась в камере разрыва, чтобы лично наблюдать за процессом.
Когда поток гиперчастиц хлынул в камеру, черная сфера начала светиться. Она расширялась, искры гиперчастиц кружились вокруг неё, словно звезды в маленькой галактике. Лира почувствовала, как её скафандр завибрировал от нарастающих гравитационных волн.
— Лира, уходи! — крикнул Ксавьер. — Она нестабильна!
Но Лира не двигалась. В центре сферы она увидела нечто — очертания, тень, которая смотрела на неё. На долю секунды ей показалось, что она услышала шепот: «Мы ждали...»
Внезапно сфера сжалась, и свет погас. Реактор вздрогнул, и сияние шпиля вновь зажглось. Поток гиперчастиц возобновился. Команда молча наблюдала за показаниями приборов: реактор №7432 снова был в строю.