Пустой пьедестал. часть 4. Магия жизни⁠⁠

Пустой пьедестал. часть 1. Эльфийский танк

Пустой пьедестал. часть 2. Немного иллюзий

Пустой пьедестал. часть 3. В застенках

Накатили воспоминания. Говорят, перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь, перед ним кто-то разматывает кинопленку с его поступками, чувствами, болью и наслаждением, обидами и радостью. Здесь все было немного по-другому. В зеленой мгле словно вспыхивали на миг картины, объемные, четкие, движущиеся, он видел их - но не со стороны, он участвовал еще раз в происходящем.

Вот отец пьет пиво, аккуратно ставя запотевший бокал на картонный кружочек. Артем сидит с ним за столиком кафе, перед ним мороженое и какой-то сок.

«Апельсиновый!», - как будто это важно, проносится в памяти. Почему-то хочется отхлебнуть отцовского пива, но - нет.

Сок, сок, сок...

Картинка меняется на ту ночевку на вписке, где он стал мужчиной. Ника, пьяная, пахнущая сигаретами и чем-то сладким, расстегивает на нем рубашку. Он лежит, она сидит у него на чреслах, довольная и веселая. В полутьме поблескивает цепочка на ее шее, свесившийся почти до лица Артема кулон.

«Скарабей», - говорит темнота Никиным голосом. Забавно. Он и не помнит, какой у нее был голос. Всего-то десять лет назад, а он...

...он бежит от двух пьяных гопников по ночному Старгороду. Чувство опасности, резкое, щемящее, заставляющее бежать еще быстрее. Один из врагов несется за ним, размахивая копеечным ножом-бабочкой, такие продавались тогда в любом киоске.

- Стой, сволочь! - пыхтит гопарь. Ему не хватает дыхания, а Артем трезв и свеж. На свое счастье.

- Догоняй, дурик!

Он тогда убежал. Проходной двор с Никитинской на Студенческую, мимо молчаливых сталинок, чьих-то гаражей и детской площадки.

Вспышка! Артем, совсем маленький. Отец с матерью еще не развелись, значит, ему лет пять. Меньше. Он сидит, сжавшись в комок под включенной газовой колонкой, и с наслаждением слушает гудение, плеск текущей над ним по трубам горячей воды. Непонятное пристрастие его детства, чувство совершенного спокойствия в таком странном месте.

И тут же - он получает диплом. Дешевый костюм, немного смешная стрижка. Он взбегает по ступенькам актового зала и приближается к декану. Тот поворачивается и внимательно смотрит своими усталыми глазами.

- Поздравляю! Теперь вы найдете дорогу в жизни. Главное, не забывайте, что уже знаете. И добавляйте новое, работайте над собой, юноша!

- Спасибо, Владимир Наумович.

Картинка гаснет, затягивается туманом с неясными всполохами. Артем твердо знает, что декан уже умер, но вот же он, вот, совсем живой. Только что...

- Ты пьяный, иди отсюда! - Алина смотрит на него равнодушно. Не как на врага, со злостью - это он бы стерпел. Уговорил ее. Спал бы под дверью, но хотя бы потом... Но нет. От этого равнодушия его словно отбрасывает от двери назад, он едва успевает поймать рукой перила. Не хватало еще разбить себе голову в двадцать лет.

Теперь он чувствует, что летит куда-то.

Где-то.

Воздух свистит вокруг, шипит, как случайно плеснувшая на костер вода, ворчит и завывает.

- А в лесу лежит самолет! - рассказывает он малышне вокруг. Ему самому лет десять- двенадцать, а слушатели, дай Бог, первоклашки. Рты приоткрыты, у тети Валиного Сережки даже слюна на воротник поползла. - В самолете фашисты летели, а наши их сбили. Давным- давно. И те упали в лесу на деревья. Пилоты умерли, а самолет почти целый. Так и лежит в овраге. Я сам видел. Скелеты в форме, на одном кожаная куртка со свастикой, а второй за пулемет держится. Так и лежат столько лет.

Сережка спохватывается, вытирает слюну и переспрашивает:

- Точно видел?

- Отвечаю! - важно говорит Артем. Он сейчас не врет, просто фантазия слилась с реальностью, он видит и этот самолет, и этих немцев, и заржавевшее дуло пулемета, свесившегося из кабины набок в костяных руках скелета.

Снова зеленая вьюга, мелькание неясных силуэтов, людей, домов, деревьев, сплетающееся в странно гармоничный узор.

В памяти проносятся люди, города, прочитанные книги, сцены пьянок с друзьями, свои и чужие женщины, кружится безумный вальс звуков, запахов, телесных ощущений и видений.

Вот рыжий котенок, когда-то подобранный на улице. Неделю жил у него, смешной такой, а потом... До сих пор больно и обидно: неловко соскочил с дивана и наступил на него. Артем юноша немаленький, тяжелый, так что только шея у зверька и хрустнула. Чуть не плакал - надо же так по-дурацки, и не со зла, случайно, а жизнь кошачья отлетела разом. Сразу девятая, видимо... С тех пор опасается новых кошек заводить, хоть и любит.

Снова свист и ровные глухие удары, будто рядом сваи забивают.

Новая картинка. Хотя - сперва голос.

- Знаешь, что это? - спрашивает кто-то. Голос жесткий, мужской, привычный командовать.

- Что - это? - уточняет Артем. Он не видит говорящего, но уже может сказать два слова вслух. Интересно.

Вспыхивает яркий свет, как на сцене в начале представления. Сцена невелика собой: невысокий столик, накрытый алой бархатной скатертью. На нем в лучах света искрится и переливается разными цветами корона. Странное дело - она совершенно непохожа ни на одну из виденных Артемом по телевизору или в сети, но это - именно корона. Не перепутать. Сероватый блестящий обруч, украшенный рядом камней - по очереди зеленые, красные, синие. Справа и слева - два выступа, как ушки, на них мелкие камни, выложенные в определенные узоры. Он бы сказал, что руны, похоже, но таких раньше не видел.

Сверху что-то вроде сетки, переплетения серых и золотистых металлических нитей, тончайшей проволоки, по которой, как яйца в гнездах разбросаны листья, с изумительным искусством отчеканенные на золоте. На листьях тоже камни, прозрачные, блестящие как капли росы.

- Запомни ее. Ты один можешь вернуть мне корону.

- Мой господин, он все сделает! - Это уже Лесной Старик, узнаваемый голос, но его самого не видно. Просто звуки из ниоткуда.

- Будем надеяться... - отвечает командный голос. - Будем на...

Артем пытается обернуться в темноту, чтобы увидеть, кто говорит, но будто падает назад, на спину, в бездонный колодец. Корона не гаснет, она некоторое время видна там, вверху, откуда он падает. Она удаляется и, наконец, исчезает из вида.

- Здоров ты спать, дружище! Подымайся, пока ушастые не следят.

Артем открыл глаза: в шатре, очень похожем на тот, где он сидел до обряда, никого. Темно, удается разглядеть только смутные очертания стен, потолка и - сидящую на корточках рядом с ним фигуру.

- К-карг? - хрипло уточнил он.

- Ну да, не Старик же! - весело откликнулась фигура. - На-ка, попей сока, да двинули отсюда к лешему, пока из тебя эльфа не сделали.

- Какого эльфа? - жадно припав к кувшину со свежей, пахнущей травами неожиданно густой водой, спросил Артем.

- На солдата ты не тянешь, в главы Дома лицом не вышел... - словно размышляя, посмеивается Карг. - Ну, значит, мага. Посвященного этих их языков пламени. И завитков дыма. Блин, да издеваюсь я, когти рвать пора! Пока никто не видит. Или ты останешься?

Странную сонливость и боль во всем теле, с которой Артем проснулся, как рукой сняло. Хотелось бежать, смеяться, танцевать, бочонок пива, двух горячих подружек и как следует пожрать. Он вскочил с неудобной плетеной лежанки, энергичный как молодой кот.

- О, как на тебя сок-то действует! - изумился едва не сбитый с ног Карг. - Значит, не зря я его спер. Допивай и двинулись.

- Погоди, а это... Лучи, площадка? Мне все привиделось?!

- Если бы... - почему-то с легкой грустью ответил Карг, почесав отросшую за время заточения бородку. - Все так и было. Ты без сознания три дня уже валяешься. Я же подсмотрел: лазер-шоу когда кончилось, ты упал там, сверху, они тебя на руках принесли из храма и здесь положили. То ли помирать, то ли дальше жить. Типа, тебе решать, слава Пламени!

Последние слова он произнес скрипучим равнодушным голосом, жутко похожим на манеру говорить Лесного Старика. Артем хохотнул.

- Слушай, а почему на тебя их магия не подействовала?

Карг слегка скривился:

- Мы обо мне сейчас, что ли? Или о тебе? У меня с ушастыми свои... взаимоотношения, не волнуйся. Не до того нынче.

- Обо мне, конечно, интереснее. Три дня? И теперь что?

- Да что-что! Сматываться надо, раз в себя пришел. Я тут все проходы за эти дни изучил, пока в лесу прятался, не такие уж ушастые и мастера, если присмотреться.

Артем прошелся по шатру упругой походкой, чуть не пританцовывая. Новая необычная сил бурлила в крови, ища выход в действии. Бежать, драться, что угодно - но не сидеть тут взаперти!

- А если я останусь? Ну, тут, у эльфов?

- Да оставайся! - Карг рассмеялся. - Будешь у них заводной игрушкой. Пособием - магия Пламени и его воздействие на неушастый организм. Анализы им будешь сдавать, мочу, кровь. И ллорны на заказ выращивать. А что - прекрасная участь: доверенный садовник Лесного Старика на полставки.

- Мне бы домой, если честно...

- Насчет «домой» - это не к ним. Ты психа, что перед тобой в храме судили, помнишь?

Артем кивнул.

- Вот его сразу куда-то закинуло. А раз ты остался, шансов уговорить Первых нет. Для них решение Пламени - закон.

- Эх... - несмотря на распиравшую Артема энергию, ему почему-то стало грустно. Логика беглого монаха была безупречной. Нечего ждать милости от эльфов, пора самому что-то делать. - Пошли, раз знаешь куда, - проронил он.

Карг кивнул, и они полезли в незаметный проход между ветками в дальнем от входа углу шатра. Хотя в лесу снаружи была темнота, Артем понял, что примерно чувствует, в какую сторону идти. Главное сейчас было не наткнуться на охранников, выйти из живого города эльфов, а дальше уже ясно, в какой стороне люди.

Весь вопрос, помогут ли ему они?

Ни Каргу, ни уж тем более Артему, слегка пригнувшись следующему за своим освободителем, было неведомо: в шатре Лесного Старика, вокруг огромного, раза в два большего шара, собралась вся правящая верхушка Первых. Над шаром вился зеленый дым, в котором возникали и пропадали две человеческие фигурки - одна в рясе, вторая в крепко потрепанной и не по размеру солдатской форме.

- И что теперь? - спросил Фориэль. Голос его звучал жестко, как у настоящего предводителя. Если бы его услышал Артем, он бы сразу узнал того, кто дал ему поручение насчет короны.

- Все идет по плану, мой господин! - почтительно сказал Старик. - Мы дали ему возможность сбежать. Сейчас они, несомненно, двинутся в сторону стального тракта. По нему несложно попасть в Нойн, ведь других вариантов вернуться в свой мир этот юный глупец даже предположить не может. Да и его спутник... В общем, он заинтересован поучаствовать во всей этой истории.

- Кстати, а кто он? - спросил Фориэль.

Лесной Старик наклонился над острым ухом своего повелителя и тихо произнес что-то. Настолько тихо, что ответ остался неизвестен даже остальным предводителям Домов, собравшихся в шатре.

- Однако!.. - удивленно ответил Фориэль. - Ты уверен, Старик?

- Полностью.

Некоронованный предводитель Первых был явно удивлен. Он обхватил рукой подбородок, впав в глубокую задумчивость.

- Нам это не помешает?

- Нет, мой господин. Ему просто интересно посмотреть, как будет сбываться пророчество. Он обычно не лезет в то, что его не касается.

- А магия? Что обряд дал этому червяку?

- Если бы это был нашей расы, я бы расписал вам процесс овладения магией по минутам, но человек... Я даже не знаю, какие силы ему дало Пламя, и когда он ими овладеет. Возможно, ему вообще не удастся что-то постичь. С ним все странно, Первые не валяются по три дня в забытьи после обряда. Трансформация мага начинается сразу. С другой стороны - Пламя его не убило, да и ослабленным он, как видите, не выглядит. Пусть бежит, за ним будет кому присмотреть по дороге.

- Это я знаю. И сама идея мне не нравится. - Фориэль нахмурился.

- Все будет замечательно, мой повелитель! Поверьте, так или иначе, но вы стали сейчас на шаг ближе к короне. А что будет с червяком - вообще не ваши заботы. Для нас пророчество, в отличие от людей - не какое-то чудо, а просто предсказанный элемент реальности. Кирпич, который человечек сам принесет и поставит в нужное место.

Артем и Карг тем временем выбрались из хитросплетений проходов и тупиков эльфийского лагеря. Приятно, но на пути (само собой!) не попалось ни единой ушастой души.

- Сейчас по опушке, в тени пробежимся. Не высовывайся, могут быть патрули! - Карг деловито отряхнул рясу, украшенную после странствий по лесу массой прорех. - Нам надо на север уходить. Там люди. Там стальной тракт. Хочешь - попробуем потеряться в каком- нибудь городишке, хочешь - в Нойн рванем. Там возможностей больше, а какие девчонки!

Он звонко цыкнул зубом и сам испугался: настолько громко и неестественно прозвучало это в ночном лесу.

- Слушай... - немного задыхаясь, спросил Артем. - Расскажи хоть о стране, а то я как котенок: один лес, другой лес. Здесь кроме лесов есть что-нибудь?

Карг тихо рассмеялся:

- Да знаю, дикий ты. Страна большая, тут чего только нет. Называется Доритания, это ты и сам заметил. Полстраны когда-то давно, но уже после Девяти, занимал Великий лес ушастых. Потом люди вышли к побережью, понятно, что с боями. Основали порт Мишт, южнее - Дьюарг. Королевства еще не было, правили графы, кто как разумеет.

- Эльфы так сами и отдали выход к морю?

- Ну как - сами. Я же сказал - с боями. С некоторой помощью соединенного войска графов, одним из которых был Дорит, который Первый. Дорит Основатель или что-то в этом духе, у него прозвищ много.

- А эльфы? - Артем, пригибаясь, чтобы не быть заметным в лунном свете, довольно бодро бежал за Каргом. Тому столь быстрое перемещение было нипочем, даже дыхание не сбилось, еще и рассказывает без умолку.

- Да что ты доколебался к ушастым? Великий лес люди разделили на две неравные части - Диеллорн на западе, где ты воевал, и вот Вильеллорн на юге. Это где мы сейчас, собственно. Между ними священные деревья повырубили, поселились люди. Восточнее порта Мишт стоит город Эфсбург, место суетное, но веселое. Купеческое. Пиво там отличное, кстати! Дойдем, угощу.

- На какие шишы?

- Придумаем что-нибудь. Чтобы два смелых парня, сбежавшие от ушастых, да на бочонок темного не наскребли - я тебя умоляю!

- А еще какие города есть?

- Вот ты неуемный географ, - хохотнул Карг, раздвигая попавшийся на дороге куст и внимательно поглядывая из него по сторонам. - Вроде, никого, пошли дальше. На север от Эфсбурга - город Труаг, старая столица. Но дюже близко к границе с Нортландом, второй Дорит когда-то решил перенести столь важное место восточнее. Там и стоит стольный город Нойн, нерушимая твердыня Девяти.

Карг захихикал. Что-то в этом явно официальном названии столицы Доритании его развеселило, несмотря на продолжающуюся пробежку по кустам на опушке эльфийского леса.

- А кроме Нортланда, кто соседи?

- Вот оно тебе надо? Ну, Юст на востоке. Даже, на юго-востоке, если точнее. За эльфийским Вильеллорном, говорят, болота, а потом пустошь великая. Не знаю, я там не бывал. Делать мне там нечего.

Опушка леса круто забирала вправо, а перед друзьями в неясном лунном свете показалось поле.

- Слава богам, теперь напрямик и как можно быстрее. За полем река в низине, мелкая, вброд перейдем. А там уже земли обжитые - рукой подать.

Над ними с шорохом просвистела неведомая ночная тварь, показалась на мгновение на фоне луны - птица не птица, непонятно. Мышь летучая, что ли.

- Следит, красавец... - недовольно глянув на мечущуюся над ними тень, сплюнул Карг. - Следовало ожидать, конечно.

- Это эльфы? - вздрогнул Артем. После открывшейся перспективы попасть к людям, возвращаться к ушастым не хотелось.

-Да что ты заладил! - всегда приветливый беглый монах неожиданно зло оскалился, перестав быть похожим на доброго дядюшку. Проскользнуло в его лице что-то волчье. - Не они. Есть еще... любопытные.

- Кто?

- Помнишь, я про здешних богов рассказывал? Вот это Владыка Ужаса и следит. Десятый. Неназываемый, как говорится. Не сам, конечно, у него слуг хоть отбавляй. Один над нами и кружит.

- И что с ним делать теперь?

- Да ничего. Это просто неразумная тварь. Хотя мешает, мешает... Ну-ка, а вот так?

Карг резко наклонился и пошарил в траве. Видно было плохо, но Артему показалось, что там ничего нет. Однако, когда монах разогнулся, в его руке был увесистый камень:

- Держи, приятель! - заорал Карг и метнул свою находку в парящую над ним тень. Сверху что-то жалобно пискнуло, над полем поплыл неприятный кислый запах. Артем пригляделся: а ведь пропал шпион. Пропал!

- Ну ты даешь! Тебя без ружья можно на врага пускать, с голыми руками. Как ты его рассмотрел только?!

- Постоянные тренировки, - гордо ответил Карг. - Давай бегом к реке, иначе еще и эльфы опомнятся. Их камнями не закидаешь.

Утро оба беглеца встретили далеко за рекой. Идти стало легче, они наткнулись на заросшую травой, но все-таки дорогу. Через несколько километров очутились возле непонятных строений, напоминающих стоящий в негустом перелеске квадрат из сараев, объединенных общей стеной из вытесанных кольев. Ворота были закрыты снаружи на бревно, только от зверей, человека так не остановишь. Маленькие, тесные здания, с узкими щелками окон или бойниц под самым потолком. В образованном ими дворе имели место коновязь, прикрытый крышкой колодец, добротный каменный очаг под навесом, лавки и гигантских размеров стол. Сараи не впечатляли, но - крыша над головой. Да и строения явно человеческие: тут и топором поработали, и обжигали бревна, да и выглядит все привычно и коряво.

Не в пример эльфийским абстракциям из живых деревьев.

- Все, - сказал Карг, оглянувшись назад. За его правым плечом разгоралось рассветное небо. - Даже я устал. Это охотничьи угодья кого-то из графов. Ну, переночевать, выпить. Кабанчика зажарить. Мы здесь отсидимся до вечера, поспим, а дальше опять в путь. Ночами в этих краях двигаться удобнее.

- Пожрать бы... - мечтательно сказал Артем. Он валился с ног от усталости, но голод после ночного бегства был сильнее сна.

- Хм, кафетериев тут нет. Могу предложить только водички из колодца. - Отрезал Карг. - Ты маг, кстати, или где? Напрягись и наколдуй нам скромный завтрак.

Артем недовольно глянул на него, но промолчал. Напившись от души пахнувшей болотцем водой, они разместились на лавках в одном из сараев, том, что почище. Так под недовольное урчание животов и заснули.

Неизвестно, какие сны посетили Карга, а вот Артем в своих грезах жрал и жрал. Там было все сразу: и невнятные комочки разноцветного желе, сиротливо лежащие на огромной тарелке (пронеслась и погасла мысль «молекулярная кухня»), и свиная рулька с кувшином холодного пива, и салаты, и мороженое и неожиданная кофейня, где к дымящимся чашкам подавали крошечные, как насмешка пирожные размером с монетку. Ему снились дорогие рестораны - блеск хрусталя и белоснежные скатерти, свечи и напыщенные официанты. Придорожные вагончики с зычными вывесками «У Ваграна». Кафе с гамбургерами и шипящий на мангале шашлык, бесконечные полки продуктовых магазинов и увешанные копчеными окороками подвалы. И везде он что-то откусывал, жевал, проглатывал, довольно запивая еду десятками разных напитков.

Когда солнце начало клонится к закату, Карг проснулся. От довольно похрапывающего спутника исходил сложный аромат сразу нескольких десятков блюд, хотя в реальности кругом было шаром покати. Даже костей от предыдущих пиршеств явно небогатого графа не видать. Артем во сне улыбался и облизывался, вызвав приступ сдавленного смеха у Карга.

- Забавная штука это Зеленое Пламя, - прошептал беглый служитель культа. - Как-то сработало, уже плюс. Посмотрим, что будет дальше.

- А? Что? - Артем проснулся и едва не скатился спросонья с довольно узкой лавки. - Завтрак?

- А ты голоден? - с интересом уточнил Карг.

Артем сел на лавке, пригладил всклокоченные со сна волосы. На щеке отпечатался красным рубец от торчавшего из досок кованого гвоздя.

- Странно... Нет. Совсем есть не хочу.

- Вот и отлично. Тогда давай собираться, только вот... - Карг покрутил головой, словно высматривая что-то по углам заваленного разным хламом ночлега. - Скоро к людям выйдем, а там возникнут трудности. Война же идет. Солдат не хватает...

Артем сходу понял недосказанную мысль:

- Это точно. Меня вон сразу загребли, как я появился в ваших краях.

- Наши края называются мир Лекамены, если что, - напомнил монах.

- Да один черт! В общем, попадемся военным - сразу под ружье, правильно я понял?

- Более чем.

- И что делать будем?

Карг почесал бородку и пошел рыться в тряпье, занимавшем ближайший угол.

- Иди сюда, будем переодеваться.

- Это зачем? - удивился Артем. - Куртка мне жмет, конечно, но все же получше этих обносков.

- Ты еще шапку с кокардой нацепи, чудак. Куртка у тебя армейская, штаны тоже. Решат, что дезертир - а, тем более, ты и есть беглый! - и к стенке. Нет уж. Будем изображать людей, которыми армия его величества не заинтересуется. От слова «совсем».

Если бы кому-то случилось прогуляться этим вечером возле охотничьей стоянки барона Сарштанга, он получил бы немало впечатлений, почти не совместимых с присущей местному люду серьезностью.

Жаль, свидетелей не было.

Аккуратно вернув на место бревно, запиравшее стоянку от диких зверей, из ворот вышли два потрясающих персонажа. Впереди, одетый в выцветшую рубаху до колен, из-под которой торчали такие же грубые, в заплатах, штаны, вышагивал типичный бродячий слепец. С повязкой на глазах, сползающей почти до неровно остриженной бородки, тяжелой цепью на шее, позаимствованной с коновязи, но в привычных сандалиях на грязных ногах. В руке он держал увесистую палку, которой с большим искусством водил перед собой, иногда касаясь дороги и поднимая облачка пыли. За плечами у него была котомка, на которую не позарился бы ни один из нищих. Сметанная на живую нитку из трех старых мешков, она, казалось, расползалась на ходу. В котомке было совершенно пусто, она слиплась за спиной, что добавляло жалости к слепому инвалиду.

Потерявшего зрение (в боях, разумеется, в боях!) сопровождал более молодой товарищ, одетый еще более жалко. На нем были: обернутая вокруг бедер тряпка, с трудом достававшая до мосластых колен, нечто вроде жилетки из подранной во всех направлениях рясы, лишившейся рукавов, да и большей части длины. Сквозь прорехи одежд и на открытых ногах были видны розоватые овальные пятна с ярко-синими краями, признак начинающейся лардузы - болезни незаразной, но приводящей к смерти заболевшего всего за несколько месяцев. Зубы младшего товарища были покрыты черными пятнами, словно охотно гнили прямо во рту, несмотря на юный возраст заболевшего.

Как все это за час изобразил Карг из подручных материалов - предмет для отдельной истории о человеческой ловкости, хитрости и наглости.

Любому разумному существу было ясно, что о призыве в армию этих двоих речи идти не может. Только подать милостыню и сплавить дальше, в сторону явно заждавшейся их смерти.

- Ноги чешутся! - пожаловался Артем. Идти ему теперь пришлось почти босиком, нацепив какие-то драные тапки, что завершало образ, но было довольно непривычно.

- Да почеши, - довольно осклабился его спутник, широко размахивая перед собой палкой. - Ты теперь смертник, вот ни в чем себе не отказывай!

- А вот девушку своей мечты встречу? - и в самом деле, почесываясь, спросил Артем. - Она вся из себя, а у меня из материальных ценностей - одни пятна.

- Для больного лардузой ты слишком бодрый и наглый, - ответил Карг. - Смири гордыню свою, брат, ибо вскоре предстанешь перед постаментами всех Девяти в посмертном судилище, и будут грехи твои взвешены и признаны... Признаны... Забыл, формулировку, прикинь?

- ...недостаточными! - охотно подхватил Артем. - И отпустят меня все Девять, пожелав догрешить уже до кондиции.

Бодро заржав, оба инвалида двинулись по дорожке, что - как клялся Карг - обязана была где-то впереди влиться в Южный тракт, ныне довольно запущенный из-за сложностей с эльфами, но пригодный к попаданию в купеческий город Эфсбург.

За перелеском началось поле. Дорога петляла, повинуясь каким-то неведомым прихотям тех, кто ее проложил - то забиралась на холмы, то змейкой стелилась под ногами, огибая неведомые препятствия. Поле было явно заброшенным, хотя какие-то оплывшие под травой борозды угадывались.

- Не отставай! - бодро сказал Карг. - Еще топать и топать.