Пророчество
В средних классах моим учителем истории была суровая еврейка Софья Ароновна. И нос у нее был совиный. И сама она была такая сбитая, перистая - уф, уф! Ставила всех перед классом, как на эшафот, и задавала свои феодальные вопросы.
- Что означает: "Вассал моего вассала - не мой вассал?" - она уже выпустила свои когти, чтобы схватить и унести тебя в лес за неверный ответ.
Отвечала я обычно правильно, но она меня все равно терпеть не могла. Это такое иррациональное чувство, не все учителя обязаны нас любить. С Софьей Ароновной у нас была какая-то химическая несовместимость.
Как-то я пришла на урок без тетради и лекцию записывала на листочке. Софья Ароновна, проходя между рядов, неожиданно вырвала у меня этот листок, буквально из-под пера, так, что я по парте черкнула, и спросила:
- Почему без тетради?
- Я забыла.
- Вот с этого-то все и начинается! Не дай бог, кому такая жена попадется, тем более мать!
С матерью, кстати, она промахнулась. Нормальная я мать. А вот жена действительно - не дай бог. Точнее - не дал Бог никогда потом замуж выйти.
Но однажды наша вражда переросла в холодное перемирие. Весь класс объявил тогда ей бойкот за Марадонну (на самом деле за Марата), которому она поставила двойку за поведение как за историю. Но поскольку у меня с одноклассниками, которые стали на каждом углу повторять: "Не дай бог, кому такая жена попадется", - возник антагонизм, о бойкоте я ничего не знала и преспокойно зашла в кабинет, когда все остались за дверью.
Со мной по незнанию зашли еще пара человек, но тут же выскочили, оценив ситуацию. Выскакивать, когда я уже села перед учителем и разложила книги, было стыдно. В этом была бы некоторая непоследовательность. Я ведь уже зашла. Да, было досадно видеть, что все смотрят на меня из коридора, как на предателя, но я все равно не вышла. Несмотря на всю мою классовую ненависть к Софье Ароновне. Мне в принципе не свойственны метания.
И тут произошло чудо. Сова, пристыженная и раскрасневшаяся, стала обучать меня персонально. Я стала ее союзником – она действительно решила, что я осталась ее поддержать или что я испытываю к ней такой страх и трепет, что не побоялась пойти против целого класса. И она тихо сказала мне: «Открывай учебник». Никаких победоносных интонаций. В те несколько минут я была словно обласкана свекровью.
Класс наблюдал за нами через открытую дверь, когда мимо проходила знаменитая завуч «Колобок». Круглая и маленькая, с рыжими кудряшками, она, конечно же, загнала всех в аудиторию. Этого бы я точно не выдержала: выскочить из класса, чтобы потом зайти сюда силовыми методами! Значит, я бы не зашла сюда никогда.
Принципиальность одноклассников пала перед непедагогическим визгом завуча – он был действительно невыносим. Они меня потом даже не осуждали...
Софья Ароновна с тех пор никогда ко мне не привязывалась, но это публичное заявление: "Не дай бог кому такая жена попадется!" – я ей не простила. Проклятие по материнству она, видимо, с меня сняла за тот исторический момент.
