ПРО ДЖОКЕРА, АГАШУ И БУСИНКУ (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 65⁠⁠

Итак, Макс-Медвед подавал большие надежды на то, что станет истинным продолжателем Джокерово-Бусинской выставочной династии: имел крепкий костяк, красивую наполненную мощную голову, самый крупный, самый плотненький, самый что ни на есть Увалень Увальневич.

Нам он очень нравился, выглядел солидно, имел чудесный невозмутимый характер, а мордой был похож сразу и на папашку, и на мамку, при этом был он такой яркий, угольно-черный с белыми «носочками» и «грудкой». Красавец мужчина, как результат плодотворнейших трудов единственной полу спонтанной вязки, шучу-шучу, вы уже знаете: вкладывались мы в этих мордастиков по полной программе, и временем и силами и романтичными финансами.

Тем более, вел себя этот замечательный щенок просто идеально: много ел, долго спал, не орал почти вот совсем, умилительно пучил глаза и с энтузиазмом ласкался, при этом с готовность шел знакомиться с визитерами, интересовался игрушками, Джокером с Агашей, и вообще окружающим миром, как и положено любопытному амстаффтерьерскому детенышу.

На Медведа Маринка решила никаких скидок и рассрочек не давать, не найдется желающий, мол «такая корова нужна самому», и уж всяко мы искали для этого пса «выставочные руки», то бишь, можно взять и «чисто для себя», но условие посещения выставок обязательно. Но тут как назло подоспело затишье с покупателями, поэтому Медвед с Малиной засиделись у нас в вольерчике дольше всех. Мне уже стало привычным, заходя по утрам, видеть их в предрассветном сумраке в маленькой комнате, стоящими, оперев лапы на бортик (вымахали уже дитятки) и радостно повизгивающими в смысле: «здрассти, большой хозяин!», а уж что вытворяли их хвостики, я даже описать не берусь.

Я трепал им любопытно приподнятые уши, а щенки-подростки стремились пролизать мне дырки в ладонях и взволнованно кряхтели, пытаясь взобраться по рукам повыше, прочь из надоевшего вольера. Мне было и приятно и грустно думать, что еще вот-вот, и эти «птенцы» уже покинут насовсем наше «гнездо», и что я буду все же по ним скучать.

После прививок и карантина Маринка начала выводить собачьих детей на прогулки, Агаша и Буська активно играли с молодью, а Джокер, как обычно, старательно их избегал. В итоге жена выходила на прогулку по шесть-семь раз в день, и Медвед к своим четырем с половиной месяцам уже приучился к выгулу, прекратив «безобразничать» дома.

Еще пока у нас не забрали Мотю-Матадора, стало ясно что Максу-Медведу придется купировать уши, которые были тяжелыми и плотными настолько, что мы всерьез опасались, как они лягут, если останутся в своем естественном виде. У Малины и Моти с этим не было проблем, а вот Медведу была вызвана уже упоминавшаяся мною на этих страницах, самая авторитетная на наш скромный взгляд ветеринар в регионе. Она отрезала щенку уши прямо на нашем обеденном столе, который Маринка вытащила в прихожую, чтобы было больше света. Маринке пришлось ассистировать на операции. Теперь начинайте завидовать ее устойчивой психике, а нет, погодите! Врач торжественно вручила ей отрезанные уши «на память». Вот теперь можно и завидовать психике. Уже потом я узнал, что ветеринары не редко так делают почему-то.

Маринка тогда считала, что уши Медведа слишком широкие, и делают пса похожим на летучую мышь, однако, по ее же заверениям: «когда его голова отросла размером с приличную тыкву, все стало на свои места и уши вполне такой голове оказались как раз по размеру». Несчастный щен с постриженными ушами был переселен в клеточку, а уши жена начала ему подклеивать пластырем, поскольку даже подрезанными, были они слишком тяжелы. В конце концов, пластырь этот поотдирал от ушей все медведские волосы, сделав обладателя ушей еще более похожим на летучую мышь.

Дальше, как вам уже известно, Мотю и Малину забрали, а мы стали думать, что решать с Медведом. Именно тогда уже не помню, у кого из нас родилась мысль, что Максимума нужно просто подарить папе. Дело в том, что Джокер, привезенный нами с папой, был куплен им для всех, а получилось, что стал он только и исключительно Маринкин, ну и совсем немножко мой. Родителям собаку не доверяли, и они грустили, в особенности папа. Мама же незадолго до появления у нас Агаши завела котика, который приблудился к ним на даче, имел обкусанный, вероятно бродячими собаками, хвост и неустойчивую агрессивную психику. Но мама его любила, и он даже отвечал ей снисходительной взаимностью, иногда.

Идея подарить папе собственную собаку, которую он легко сможет оставлять у нас на время отпусков и длительных командировок (ну, где три собаки, там сами понимаете, и четыре, ясное же дело). Почему то в душе родителей это предложение не нашло радостного отклика, и, ссылаясь на тяжелую жизнь, производственные проблемы и негодяя-кота, они стали отнекиваться от заманчивой перспективы стать медведо-владельцами.

Помню, я подолгу говорил с папой на темы, что жизнь одна и что, если любишь собак, почему бы позволить себе того, что хочется. Тем более оно вот, совсем рядом, это умилительное черно-белое счастье, прибавляющее в весе и в личном опыте ежедневно. Папа грустно смотрел на меня, и, видимо представляя, какие долгие и проникновенные разговоры заведет с ним на эти темы мама, лишь разводил руками.

Все это продолжалось долго, в конце концов, я сказал папе, что собаку мы ему дарим, а он может ее забрать, когда ситуация станет более благоприятной. Папа сказал, что приедет к нам в Утес, чтобы проводить со щенком время и посмотреть, как чего, привыкнет к нему, или нет, на том мы и порешили.

Папа отвез нас в Утес всем семейством, вместе с Медведом и клеточкой для него. Мы были счастливы, что эпопея со щенками завершилась (по крайней мере, тогда мы считали именно так, еще не подозревая о проблемах с Малиной, которые я вам пересказал выше). Там в Утесе все как-то быстро «устаканилось», жизнь вошла в колею, где катилась в неспешном отпускном темпе. Стоял пронзительный и контрастный ноябрь. Мы много гуляли, фотографировали, спали, в общем, принадлежали сами себе, и решили больше ни о чем не париться: как сложится, так и будет.

А потом папа засобирался домой и вдруг взял и забрал Медведа с собой насовсем. Так Медвед обрел свою семью, по сути, окончательно так и не покинув нас, а с легкой руки мамы был переименован из Медведа в Тёму.

Продолжение следует....

Фото из личного архива автора, осень 2008