Позывной Калаш: «Воюем с Сатаной»⁠⁠

Родом из великого русского города, из советского времени, этот молодой человек вдвоем с боевым товарищем Дриасом не отступил без приказа и двое суток вел бой с нацистами в лесополке западнее Работино в первые дни контрнаступления. О первом бое, о наступлении и о вере в Бога мы побеседовали с Калашом, пехотинцем из 1430 гвардейского полка.

По образованию повар, до войны работал на пищевом производстве. О войне особо не задумывался, но когда пришла повестка, собрался и пошел.

Первый бой

Первый бой был на «Струне». Он же был и самым тяжелым. После этого уже ходил в наступление, были потери, но «Струна»…

«Страшно было, что снаряды летают большие, а укрытия над головой нет. Какие-то веточки тонюсенькие, на них мешки лежат, ветки провисают, и думаешь – как тут жить? Хотя надо отдать должное и этим веточкам: товарищ был в ячейке, к рюкзаку потянулся, и прям в эти мешки прилетела мина. Прям сверху на него обсыпалось это, придавило, оглушило, зато осколков не поймал»

Рядом был наблюдательный пост, и если летел дрон-камикадзе, он в ячейку эту прятался. А когда ее разбомбило, всё, прятаться негде, Калаш на проход пристроил палку, а сверху плащ-дождевик. И если летело, садился под дождевик. «Обзора у него бокового нет, а сверху этот плащ. И пульс так бешено ускоряется…»

Они были на самом ближнем к противнику наблюдательном посту. К нему вела неглубокая, по колено, траншея, туда никто не ходил без нужды. Когда заходили, их предупредили: надо засесть в ячейках и наблюдательных постах и по окопу не шататься. Стоит выстрелить из пулемета – и сразу прилетает от врагов. Рации пришлось выключать – китайские баофенги враг прослушивал. И поэтому Калаш и напарник не знали, что все там раненые уже…

Задача была достоять до прихода подкрепления. «Да и смысла не было убегать. Начнёшь бежать, сразу же на этом открытом месте и пристрелят. Наблюдение с воздуха у них ведется круглосуточно»

Сколько по времени длился бой, точно не вспомнит. Часа три… К вечеру шли небольшие перестрелки, на которые уже не обращали внимания. Сослуживцы сказали, что Калаш и Дриас провели на опорнике двое суток…

Вражеская пехота подъехала на ББМ чуть за них, высадились. Чтобы запрыгнуть в траншею к Калашу, им надо было обратно вернуться. Запрыгнули, не запрыгнули – Калаш не стал рассказывать… Говорит, темно уже было... Потом дежурили посменно, один наблюдал в бинокль, другой в траншее ждал, вдруг кто еще пойдет. Больше желающих прийти не оказалось.

Какие были мысли во время боя? «Поскорее бы на свои позиции. И в баню! Была же жарища, потеешь, очень хочется пить. Я сменился с наблюдательного поста, сижу в ячейке, прилет даже куда-то в сторону – все сыпется, земля, крошки. Просто хотелось в баню»

Рядом с Калашом и Дриасом должны были быть и «местные» ребята, но в сторону их опорника никто не захотел идти. Обиды не держит: «Я могу их понять: три недели сидели там, устали, истощенные, потери были, наверное. Их командир им приказал дойти до определенного места вместе со мной. Поворачиваюсь – я иду один… Один»

Он поворачивать не стал. «Сказано было, если враги зайдут в траншею – всё, мы не выйдем. Наверное, мы бы и не вышли. Боеприпасов особо не было, гранаты – где их в темноте было искать? А у штурмовиков всё под рукой, им боекомплекта вполне хватило бы завалить оставшихся людей»

За действия на «Струне» Калаша наградили орденом Мужества. Надевает, когда зовут выступить перед молодежью: «Чтобы видели. Чтобы не смотрели туда, в сторону Европы, как некоторые мои знакомые. Что там, в этой Европе, мёдом намазано? Живите здесь, всё есть, никто не голодает».

Сам себя назначил

На захват вражеского опорника он назначил себя сам. Был замкомвзвода. Знал, что бойцы скажут на назначение: «Вот почему я? Ты меня – на смерть!..» Не хотелось этого чувствовать. И подумал: если пойдет сам, на одного человека выслушивать меньше. Его товарищ, Саня, спросил: а кто еще? «Я, и еще там…», — ответил Калаш. Товарищ обрадовался: «А, ты едешь? Поехали!»

Поехали на обучение. Было интересно. Инструктора все боевые, двое потом пошли на захват с группой Калаша.

Конечно, не все наступательные действия удачные. В одном шли двумя группами, передняя нарвалась на растяжку, обозначила себя. А на полигоне предупреждали: главное в деле – внимательность: идешь – смотри под ноги, с разных ракурсов видно отблески лески. А может, слишком быстро продвигались…

Со снабжением, с БК в наступлении сыто, всего с избытком. Пулеметы – в масле, новенькие. Не было пояса разгрузочного своего – передали. Во все отделения распихал магазины, рюкзак нагрузил патронами и гранатами – бери, сколько утащишь.

Воюем с Сатаной

Тем, кто сейчас собирается на войну, Калаш советует молиться Богу.

Он не может сказать, стало ли вокруг него больше верующих – каждому в душу не заглянешь. Многие переосмыслили свою жизнь, должны были: «Почитать в Священном Писании – Господь посылает войну, когда народ теряет веру в Бога. Эта война имеет метафизический смысл. Многие скажут: Калаш, ты поплыл. Хотя и священнослужители, и политологи говорят, что мы воюем с Сатаной».

Он напомнил случай, когда в пыточной камере украинских нацистов нашли истерзанное тело российского морпеха, и там же на полке стояла икона Николая Угодника. «А разрешение в Европе гомосексуальных браков? Это же содомия, Господь это запретил. Разве это не зло? Зло. Дьяволу главное – зло выставить в качестве добра, вот там это и происходит. А черное с белым не надо путать»

Источник: ТГ-канал Вестник 1430 полка