Посттропический отходняк⁠⁠

В 6.30 утра такси привезло меня в Самуйский аэропорт. Я сидел на скамейке на открытом воздухе и с грустью смотрел по сторонам. Я чувствовал, будто меня изгоняют из рая. В Таиланде мне все показалось таким подлинным и натуральным. Солнце здесь действительно греет. Листья по-настоящему зеленые. А еда имеет насыщенный вкус. В Переферийске же все было как бы наоборот. Там всю свою жизнь я довольствовался каким-то жадным солнцем, наблюдал тусклые цвета вокруг, а также жевал поролоновые морепродукты и овощи. Мне совершенно не хотелось туда возвращаться.

Из Самуи до Бангкока я долетел за час. И стал ждать следующего самолета «Бангкок – Москва». Вскоре на информационном табло я увидел, что мой вылет задерживается на четыре часа. И это означало, что мой железнодорожный билет потерял свою актуальность. Я тут же сдал его через мобильное предложение и купил себе другой – на более поздний поезд. Авиакомпания «Россия» принесла пассажирам свои извинения и выдала нам купоны на сто пятьдесят бат. Их можно было потратить в любом кафе на территории аэропорта. В одном из них я купил самый дешевый сендвич с сыром, который стоил двести сорок бат. Я был очень голоден, поэтому даже не заметил, как проглотил его.

Через четырнадцать часов я приземлился в Москве. У меня было всего два часа, чтобы добраться до железнодорожного вокзала. Поэтому я без промедления направился туда. На улице было темно и холодно. Фонари и рекламные ширмы тщетно пытались осветить и согреть городское пространство.

***

Утром следующего дня я уже стоял в здании своего провинциального вокзала. Там я прятался от сильного ветра, холода и дождя, пока вызывал такси. Когда меня оповестили о том, машина подъехала, я переместился на улицу. Мне не составило большого труда отыскать нужный мне автомобиль. Сначала я погрузил в багажник свою сумку, а затем резво прыгнул в салон.

Дорога от вокзала до моего дома заняла меньше двадцати минут. Когда я вошел в свою квартиру, она мне показалась какой-то чужеродной. Я немного поразбирал свои вещи, а затем лег спать.

Когда я снова проснулся, на улице по-прежнему шел дождь. Но уже было светло. Я лениво поднялся с кровати и с опаской посмотрел в окно. Мой двор выглядел жутко. Он весь был заставлен припаркованными машинами. Между ними валялся мусор. Видимо, из ближайшей помойки его сюда принес сильный ветер. Я поймал себя на мысли, что ты должен обладать высокой степенью миопии, чтобы игнорировать ужас подобных картин. А зрение на моем левом глазу оставалось достаточно ясным.

Я позавтракал, а после отправился на прогулку по все еще пробуждающемуся городу.

Я оделся довольно тепло. Но из-за сырости мне все равно было зябко и грустно. Некоторым городам дожди могут быть очень даже к лицу. Они придают пространству оттенок завораживающего таинства. А дождь в российской провинции – это всегда эпитафия уюту и хорошему настроению.

Я гулял по разным улицам, и мне было очень трудно поверить, что все это происходит со мной на самом деле. Спустя полчаса прогулки моей единственной мыслью в голове было бежать. Бежать что есть сил обратно. Сначала пересечь сухопутную часть Евразии, пробираясь сквозь горные хребты и плато, реки и автомобильные трассы. А дальше пуститься вплавь по Сиамскому заливу до тех пор, пока я не достигну острова, на котором в кои-то веке я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Но здравый смысл и поврежденные футболом колени остудили мой пыл.

На следующий день я пришел на работу. Было десять утра, когда я открыл дверь своего кабинета. Артем как всегда шумно стучал пальцами по клавиатуре. Увидев меня, он перестал печатать и улыбнулся. Я пожал ему руку и стал снимать с себя куртку. Артем поставил чайник. «Я написал Диме, он сейчас тоже придет», – сказал он.

Через две минуты в кабинете появился Дима. Он был очень рад меня видеть. «Все будут кофе?» – спросил Артем. Мы утвердительно закивали, и уселись за наш чайный стол. «Ну, рассказывай, как твое тропическое путешествие прошло!» – дружелюбно потребовал Дима. Я стал красочно описывать им свой первый день в Таиланде. Но вскоре почувствовал, что больше не могу произнеси ни единого слова. В моем горле ощущался ком. Я сделал глоток из своей чашки в надежде, что это поможет. Но ничего не изменилось. Я продолжал молчать. Ребята с удивлением смотрели на меня. Крупные капли дождя начали барабанить по подоконнику. Я рефлекторно перевел взгляд на окно и едва не разрыдался.