Последние герои русского Киева
14 декабря (1-го по старому стилю) 1918 года, Киев был захвачен петлюровцами.
Вряд ли на просторах канувшей в Лету Российской империи можно отыскать еще один такой крупный исторический и политический центр, как Киев, в котором за три года Гражданской войны власть менялась порядка десяти раз. Недаром городские обыватели не видели ничего зазорного в том, чтобы хранить подальше от людских глаз сразу несколько политических символов. В случае очередной внезапной смены власти вывешивался тот, который реял над городской думой. Тем самым население демонстрировало лояльность новым хозяевам, чтобы избежать попадания под раздачу.
Одной из наиболее трагических и кровопролитных дат в истории «матери городов русских» стало 14 декабря 1918 года. Произошедшие в этот день события, навсегда похоронившие так называемую «Украинскую державу» во главе с гетманом Павлом Скоропадским, впоследствии лягут в основу романа Михаила Булгакова «Белая гвардия».
При всей своей опереточности и марионеточности «Скоропадия», как хлестко окрестили это временное политическое образование на юго-западе умершей империи , являлась наиболее терпима к другим национальностям и культурам из всех «самостийных» украинских правительств.
Началось все с того, что 28 апреля 1918 года немцы без единого выстрела разогнали Центральную раду, провозгласив на занятой ими территории исторических Малороссии и Новороссии «Украинскую державу». Созванный на следующий день в киевском цирке Всеукраинский съезд хлеборобов предложил гетманскую булаву популярному в правых кругах потомку древнего гетманского рода, бывшему флигель-адъютанту императора Николая II, генералу Павлу Скоропадскому.
Часть украинских войск еще до этого перешла на сторону Скоропадского, а другая была разоружена германскими солдатами. Все наши же части находились в готовности подняться по тревоге. У них был приказ держаться нейтрально. Только если ход событий принял бы неблагоприятный для Скоропадского оборот, они должны были бы вмешаться, чтобы склонить чашу весов на его сторону. Однако никакого сопротивления оказано не было. Рада просто покорилась неизбежному и покинула поле боя. Вот так Скоропадский и стал гетманом Украины»,- вспоминал очевидец событий, евангелический референт при штабе германского 27-го резервного корпуса Карл Гельсхорн.
В ходе боевых действий Русско-японской и Первой мировой войн Скоропадский проявил себя как талантливый и инициативный кавалерийский военачальник. В августе 1917 года, когда на волне «революционных преобразований» Временного правительства последовала активная украинизация части сражавшихся против внешнего врага соединений бывшей Русской императорской армии, Скоропадский становится первым украинским генералом. Вверенный ему 34-й армейский корпус был полностью украинизирован и преобразован в 1-й Украинский корпус.
После октябрьского переворота будущий гетман подчинился Центральной раде и стал главнокомандующим всеми ее войсками на Правобережье Украины. Однако союз Скоропадского с левыми «самостийниками» вроде Михаила Грушевского, Владимира Винниченко и Николая Порша оказался непродолжительным, и вскоре амбициозный военачальник был вынужден подать в отставку. А его соединение к январю 1918 года — моменту наиболее ожесточенных боев против большевиков — практически полностью разложилось и утратило боеспособность.
Немецкое командование неслучайно остановилось на кандидатуре Скоропадского. Отставной генерал сочетал в себе целый ряд положительных, с их точки зрения, качеств. С одной стороны — дисциплинированность и полная управляемость, а с другой — популярность в правых кругах. Провозглашенному украинскому гетману удалось привлечь на свою сторону значительную часть старого чиновничье-бюрократического аппарата и русского офицерства. Гетманский Киев стал пристанищем и логистическим центром для примерно 15 тысяч бежавших из советской России офицеров Русской императорской армии, которые стремились прорваться на Дон и Кубань, чтобы влиться в ряды антибольшевистского сопротивления.
Летом-осенью 1918 г часть находившихся в Киеве представителей русского офицерского корпуса объединилась в добровольческие дружины, которые стали последней опорой для гетманата во время петлюровского выступления и перехода на сторону «самостийников» Директории галичанских сечевых стрельцов, гетманских сердюков, серо- и синежупанников и прочих импровизированных украинских формирований.
Подписание Германией Компьенского перемирия 11 ноября 1918 года, разрыв Брест-Литовского договора и начавшийся процесс эвакуации с территории России германо-австрийских оккупационных войск стали началом конца просуществовавшей немногим более полугода «Украинской державы» Скоропадского. Уже 14 ноября в Белой Церкви вспыхнуло выступление сечевых стрельцов, ставших военной опорой Директории (правительства) самопровозглашенной «Украинской народной республики» (УНР).
Заслуживает внимания момент, что поводом к началу вооруженного выступления «самостийников» против Скоропадского стала подписанная гетманом «Грамота», провозглашавшая воссоединение Украины с Россией в формате федерации.
«Это был пропагандистский шаг, который должен был дать гетману добровольцев из числа демобилизованных после Первой мировой русских офицеров, которые переполнили Киев»— утверждал киевский историк и журналист Олесь Бузина.
Исследователь не разделял точку зрения, что выступление против Скоропадского было спровоцировано его стремлением к федерации с Россией (очевидно, после победы над большевизмом), но факт остается фактом: всех получивших преференции от «самостийности» эта «Грамота» оттолкнула от гетмана.
Начавшим наступление на Киев петлюровским вооруженным формированиям пытались противостоять наспех сколоченные русские офицерские дружины Кирпичева и Святополка-Мирского. Однако в результате предательства украинских сердюков они потерпели поражение в бою под станцией Мотовиловка. При этом 33 захваченных в плен офицера из дружины генерала Кирпичева после нечеловеческих зверств и издевательств были казнены.
Историк С. В. Волков о судьбе некоторых офицеров дружины генерала Кирпичёва пишет следующее: «Когда немцы отказали гетману в поддержке, петлюровцам, сжимавшим кольцо вокруг Киева, противостояли только русские офицерские отряды, членов которых часто ждала трагическая судьба. Тяжелейшее впечатление произвело, в частности, истребление в Софиевской Борщаговке под Святошиным подотдела (взвода) 2-го отдела дружины Кирпичёва (из которых 5 человек было убито на месте и 28 расстреляно, причём трупы их были изуродованы крестьянами): «На путях собралась толпа, обступили открытый вагон: в нём навалены друг на друга голые, полураздетые трупы с отрубленными руками, ногами, безголовые, с распоротыми животами, выколотыми глазами... некоторые же просто превращены в бесформенную массу мяса». «Киев поразили как громом плакаты с фотографиями 33 зверски замученных офицеров. Невероятно истерзаны были эти офицеры. Я видела целые партии расстрелянных большевиками, сложенных как дрова в погребах одной из больших больниц Москвы, но это были всё — только расстрелянные люди. Здесь же я увидела другое. Кошмар этих киевских трупов нельзя описать. Видно было, что раньше чем убить, их страшно, жестоко, долго мучили. Выколотые глаза; отрезанные уши и носы; вырезанные языки, приколотые к груди вместо георгиевских крестов, — разрезанные животы, кишки, повешенные на шею; положенные в желудки еловые сучья. Кто только был тогда в Киеве, тот помнит эти похороны жертв петлюровской армии».
Под пьянящим «самостийным» дурманом Киев находился немногим более полутора месяцев, после чего Директорию сменили большевики, вступившие в город практически без боя и контролировавшие его в третий раз более полугода.