После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 8)
Глава 8. Секс в машине. В старой. В родительской.
Каждая взрослая женщина — по крайней мере, так утверждают подруги с пятилетней терапией за плечами и бутылкой красного в руке — должна однажды трахнуться в машине, в которой её когда-то возили к бабушке на пирожки.
Не ради секса. А ради прощания. С собой. С прошлым. С теми, кто называл тебя «зайкой» и забывал день рождения.
Ася стояла перед видавшей жизнь «десяткой». Машина пахла ржавчиной, пылью и молчанием. На зеркале всё ещё висел пожелтевший клубничный ароматизатор — он больше не пах. Но всё ещё вызывал детскую тоску.
Юля подошла сбоку, заглянула внутрь.
— В ней тебе делали больно? — спросила она осторожно, как будто боялась вспугнуть призраков.
Ася скривилась:
— В ней меня возили на утренники. И включали «На заре» на всю громкость. Думаю, этого уже достаточно, чтобы лечиться.
— И ты хочешь...
— Закрыть гештальт. Или открыть капот своей травмы. Пока не решила.
Катя, как всегда практичная, скрестила руки:
— Звучит как путешествие в ад без страховки.
— Тогда захвати лубрикант, — бросила Ольга. — Может, пригодится. И аптечку. И меновазин. На всякий.
НА КУХНЕ: ГЕНЕЗИС ИДЕИ
— Поехали, — сказала Ася. — На дачу. На старой машине. Возьмём музыку из нулевых, пледы, чай, самогон и себя — шестнадцатилетних.
— Зачем? — Катя подняла бровь. — Чтобы вернуться туда, где мы ещё верили в любовь с первого смайлика?
— Чтобы понять, кто мы теперь, — мягко сказала Юля.
— Или чтобы случайно наткнуться на бывшего и закончить наконец моральную вендетту, — добавила Ольга, вынимая из шкафа термос, в котором хранились не только жидкости, но и срывы.
Ася смотрела на машину как на храм — сломанный, забытый, но когда-то полный света.
— Мне нужно вернуться. Не физически. Эмоционально. Я хочу переспать с собой. Шестнадцатилетней. Обнять её. И сказать: ты выжила, зайка.
Катя рассмеялась, но не зло.
— А потом мы все поедем в салон красоты, выбросим дневники и съедим по два эклера, чтобы окончательно завершить обряд взросления?
— Нет, — серьёзно сказала Ася. — А потом мы просто… побудем. Без фильтров. Без Wi-Fi. Без планов на «потом».
Ольга подняла бокал:
— За ретро-терапию. С нотками бензина, ностальгии и женской ярости.
ДОРОГА
Они загрузились, как будто уезжали не на дачу, а в параллельную вселенную, где ещё не было ни разводов, ни тревожности, ни голосовых на две минуты с надрывом.
Ася — в джинсах с дыркой на колене, которые носила на первом курсе. Тогда это была случайность. Теперь — эстетика.
Юля — с магнитофоном и кассетой «Руки Вверх». Без иронии.
Ольга — с термосом самогона, старым, как её первая влюблённость и почти таким же обжигающим.
Катя — с папкой «если что-то случится». Там были копии паспортов, аптечка, презервативы, схема эвакуации и доверенность на жизнь. Она называла это «просто привычка».
— Почему именно эта машина? — спросила Катя, пристёгивая ремень с выражением прокурора на пересмотре приговора.
— Здесь я впервые целовалась, — сказала Ася, запуская двигатель, который закашлялся, как дед с бронхитом. — Мне было пятнадцать. Он — в синем пуховике, я — с наушниками. Мы стукнулись носами. И всё равно целовались. Как идиоты. Как будто от нас зависел исход весны.
Юля мечтательно кивнула.
— Романтика. Синяки — как тени прошлого.
— А я первый раз целовалась в морге, — вздохнула Ольга. — Он был студентом-медиком. Я — объектом страсти и анатомии. Жива. Пока.
Катя фыркнула:
— У меня это был друг отца. В «Жигулях». Сказал: «Ты почти взрослая». И знаешь, в моей жизни больше не было таких «почти». Только «слишком».
Асина рука сжала руль.
— Интересно, если бы мы тогда знали, что это не «впервые», а просто «первое из целого списка» — мы бы целовались иначе?
— Мы бы всё равно остались девочками, — сказала Юля. — Только с трещиной в голосе. И опытом, который никто не просил.
Музыка играла негромко. Дорога — пустая. Как будто город сам уступал им путь в их кино.
Они ехали — не туда, где дача. А туда, где было недосказано.
ДАЧА
Посёлок встретил их, как встречает бывший, которого ты не видела десять лет: облезло, но с лёгким намёком на когда-то бывшую симпатию.
Пыльные улицы. Качели, покрашенные ещё до Путина. Табличка: «Осторожно! Злые муравьи».
Как мужчины: снаружи — мило, внутри — укусы.
Они припарковали «десятку» у полуразвалившегося забора, вросшего в землю воспоминаний.
Открыли багажник — пледы, термос, кассеты, баночка огурцов, будто их пригласили на пикник и ритуал одновременно.
На капоте машины Ася разложила всё, как жрица ностальгии:
чай, винтажные кружки, плитку шоколада и пачку салфеток — «вдруг кто-то заплачет не из-за аллергии».
— Помните, кем хотели стать? — спросила Юля, глядя на чаинки в термосе, будто там могло быть пророчество.
— Прокурором, — сказала Катя. — Чтобы сажать за отсутствие обратной связи.
— Женой сантехника, — отозвалась Ольга. — Зато краны не текли бы. И эмоции тоже.
— Я — хозяйкой школы для девочек. Где учат говорить «нет».
— А я… — Ася замолчала. Смотрела в небо, как в зеркало.
— Я хотела быть женщиной, которую боятся и завидуют. Которая входит в комнату, и все — молчат. Чтобы не «нравиться». А «быть событием».
Катя дотронулась до её руки.
— Мы и есть такие. Просто теперь никто не молчит. Все пишут комменты.
Они смеялись.
Но это был смех не из лёгкости. А из узнавания. Слёзы не бежали — они остывали где-то внутри, под рёбрами.
Там, где однажды было «всё впереди», а теперь — «что осталось — моё».
И тут... как будто по заказу драматурга... из леса вышел ОН.
ПРИЗРАК ИЗ ПРОШЛОГО
Андрей.
В спортивках. С ружьём на плече. И с лицом человека, который остался подростком, но научился гладко бриться.
— Ася? Это ты?
Она встала медленно, как будто вспоминала, кто она — здесь.
— Пока ещё, — усмехнулась.
Он приблизился. Без резких движений, будто боялся вспугнуть ту самую — шестнадцатилетнюю.
— Думал, ты в Москве.
— Я и есть. Просто… приехала проверить, жива ли ещё та, кем была до столицы.
Он кивнул на «десятку»:
— Ты всё ещё хранишь её?
— Не смогла продать. Она — как флешка. С прошлыми версиями себя.
Он сел на капот рядом.
Тишина между ними была густой, как густой чай после затянувшегося разговора.
— Помнишь, как мы… тогда?
— Помню. А потом ты исчез. Сказал, что «не готов». Искал себя.
— Нашёл.
— Поздравляю.
Пауза. Та самая. Где между словами — старые песни, чужие руки, недожатые «прости».
— А ты?
— Я ещё ищу. Понемногу. Пледом. По кассетам. По памяти.
Он посмотрел прямо.
— Если найдёшь — дай знать.
А потом... ушёл. Не драматично. По-человечески.
С ружьём. И с прошлым за спиной.
ПРИМИРЕНИЕ С МАШИНОЙ
Ночь наступила быстро, как усталость после длинного дня без слов.
На даче было темно. Лишь машина мерцала фарами прошлого.
Пледы — на заднем сиденье.
Термос с вином — тёплый.
Ася — тише, чем обычно.
— Ты правда хочешь это сделать? — спросила Катя.
— Не с кем-то. С собой, — ответила Ася. Она говорила, как будто закрывала окно, через которое слишком долго тянуло холодом.
— Это звучит как духовная практика с элементами травмопункта, — пробормотала Ольга, доставая влажные салфетки.
— Тогда хотя бы протрись перед самоосознанием.
Ася улыбнулась — грустно, но по-настоящему.
Легла в машину.
Закрыла дверь.
Запах — детство, карамель, бензин, слёзы. Обивка сидений, в которой когда-то прятались конфеты, теперь принимала её тело, как будто знала: это прощание.
Телефон завибрировал.
Сообщение:
«Если хочешь — подъеду. Просто обниму. Без глупостей. Или с ними. Решай ты».
— Андрей
Ольга вскрикнула снаружи, прочитав через плечо:
— Наконец-то! Она трахнется!
Но Ася смотрела в потолок машины… и молчала.
Она не написала «да».
И не написала «нет».
Она просто осталась.
СОН
Она закрыла глаза.
Плакала. Беззвучно. Без причин.
Просто потому, что внутри хранилось слишком много «потом».
Слёзы стекали по вискам.
Словно вытекали те девочки, которые верили, что кто-то когда-нибудь приедет, обнимет и скажет:
«Я помню, какой ты была».
Но никто не приехал.
И это было… нормально.
Потому что в ту ночь Ася наконец обняла себя сама.
Без плана. Без миссии.
Просто — выжила.
И теперь — жила.
УТРО
Первые лучи солнца были ленивыми.
Как похмелье после вечера, в котором ты не переиграла, но точно — перерасчувствовала.
На капоте — термос, кружки, булка с маком, которую никто не ел, но все держали как символ домашнего чего-то. Тишина не давила. Она была мягкой. Как плед, забытый на кресле.
Ася сидела, закутавшись в шарф, будто защищалась не от холода, а от вопросов.
— Ну? — осторожно спросила Юля, сделав глоток чая.
— Он не приехал, — просто сказала Ася.
— Почему? — Катя смотрела внимательно, без нажима.
— Потому что я не написала «да».
Ольга приподняла бровь:
— И это плохо?
Ася качнула головой.
— Это правильно. Я легла в машине. Прожила всё ещё раз. Плакала. Заснула. С собой.
Юля опустила взгляд в кружку.
Катя тихо выдохнула.
Ольга пошарила рукой в пледе и вытащила мандарин. Без пафоса. Просто — жизнь продолжается.
— Я поняла, — продолжила Ася, глядя куда-то в небо. — Моё прошлое — не груз.
Оно — на парковке. А я — за рулём.
Они молчали. Но не из вины. А из уважения.
Как будто только что похоронили не человека, а одну версию себя — и впервые не боялись этого.
ЗАКРЫТИЕ ГЛАВЫ
— Знаешь, что было важнее всего? — спросила Ася.
— Что? — отозвались они.
— Что я проснулась. Не в его объятиях. А в своих.
Катя чокнулась своей чашкой с кружкой Юли.
— Новый тост: «Пусть каждая женщина однажды заснёт в своей машине. И проснётся — уже другой. Своей».
Ольга добавила: — А если рядом с ней будет кто-то — пусть он будет не героем. А попутчиком.
Юля: — Без «навсегда». Без «должна». Просто — рядом.
Ася улыбнулась. Никаких больше ритуалов. Никакой исповеди.
Только женщины.
И весна.
Старая машина — с новым воздухом.
И они — в пути.
Не от чего-то. А — в сторону себя.
Лига Писателей
4.6K постов6.8K подписчиков
Правила сообщества
Внимание! Прочитайте внимательно, пожалуйста:
Публикуя свои художественные тексты в Лиге писателей, вы соглашаетесь, что эти тексты могут быть подвергнуты объективной критике и разбору. Если разбор нужен в более короткое время, можно привлечь внимание к посту тегом "Хочу критики".
Для публикации рассказов и историй с целью ознакомления читателей есть такие сообщества как "Авторские истории" и "Истории из жизни". Для публикации стихотворений есть "Сообщество поэтов".
Для сообщества действуют общие правила ресурса.
Перед публикацией своего поста, пожалуйста, прочтите описание сообщества.