Под защитой⁠⁠

"На полет в один конец мне хватит жизни,

Догорит моя звезда, но не исчезнет вера –

В то, что я вернусь к тебе – пролетят столетия –

И ты меня обнимешь..."

Чернота сна пыльным мешком бьёт по голове, отключая бьющие в глаза алые лучи заката.

Очередной конец очередного цикла. Я уже давным-давно перестал их считать. Кажется, после пятьсот двадцать седьмого, когда я смог разгадать загадку периодических нашествий на лагерь орд зомби. Кажется, я тогда так радовался тому, что смог вернуть Лене разум, что своим радостным хлебальником раздражал всех циклов десять. С тех пор зомби больше не появлялись, Лена оставалась просто милой и красивой девушкой, а я медленно схожу с ума. Или не схожу. Чёрт его знает. Иногда мысли о том, чтобы разделать Славю и пожарить картошку с её мясом кажутся очень привлекательными... Но в такие дни я просто ухожу в лес и тихо успокаиваюсь.

Правда, таких приступов не было уже давно. Похоже, что я просто... Смирился? Да, похоже, что так. Хотя иногда я порой устраиваю себе проверки на сумасшествие. Но, кроме раздвоения личности, они ничего не находят.

"А тебе нужен ещё кто-то? Я тебе уже и не мил?" – тут же отозвался внутренний голос.

"Да ты говнюк просто." – невозмутимо парирую я.

Как это ни странно, но порой именно моё сумасшествие помогает мне не сойти с ума. Каламбур. Этот самый внутренний голос иногда вытаскивает меня из передряг, подмечает то, чего не вижу я и развлекает меня развратными картинками. Правда, последнее – чаще, чем хотелось бы. Никакого отношения к лагерю он не имеет, это чисто осколок моей личности, развившийся у меня после первой полусотни циклов. Слишком много сам с собой говорил, да...

Впрочем, одна голова хорошо, а две личности в ней – ещё более хорошо. Опять же, он использует ту часть мозга, которую не могу использовать я. То есть, если я, грубо говоря, пользуюсь пятью процентами мощностей своего мозговитого вещества плюс управляю телом, то внутренний голос использует ещё пять процентов без возможности управления. Но он говорит, что чувствует то же, что и я, пусть и не может управлять. В общем, благодаря нему я могу думать в два раза быстрее. Полезная штука.

Так... Что-то долго процесс перезапуска системы идёт. Не понял... АСУЛ "Совёнок" зависла? Или же сейчас произойдёт что-то но...

Резкая боль во внезапно появившейся голове выдернула мой разум из безликого ничто перезапуска.

Со стоном прикоснувшись рукой к голове, я ощутил, что она забинтована. Полежав, понял, что лежу на чём-то, напоминающем постеленное на пол одеяло. А главное – холод. Холод, мать его, в закрытом помещении!

Я открыл глаза.

Судя по открывшемуся виду, я лежу на полу в кружке кибернетики, из которого всё вынесли к чертям, оставив лишь голые стены. А судя по верхушке дерева, виднеющейся в окно, сейчас зима. Так. Так... Кроме вопроса "какого хрена?" в голове особо ничего. Значит, пора вставать и узнавать обстакановку на местности.

Однако, приподнявшись, я тут же лёг обратно. Такие вещи стоя не обдумываются.

Вместо привычной пионерской формы на мне были берцы и городской камуфляж, в котором обычно щеголяет ОМОН. Наверняка и нашивка на спине соответствующая.

Рядом со мной, оперевшись о стену стволом, стоял калаш образца семьдесят четвёртого года, модернизированный. С отстёгнутым магазином и на предохранителе. Рядом лежали: полицейская дубинка, явно не раз использованная по назначению, АПС в кобуре и с поясом, шапка, разгрузка, рюкзак и шлем Джетта.

А самое главное – вместо тела семнадцатилетнего худощавого паренька мой разум впихнули в тело парня лет двадцати пяти. И это тело явно соответствовало форме – рослый, плечистый, бугры мышц не огромные, но очень даже заметные. В общем, всё как в собственноязычно сочинённом мной когда-то четверостишии:

"Он вельми умён

И развит физически.

Его имя – Семён.

Характер стойкий, нордический."

"Есть идеи?"

"Похоже, автоматическая система управления лагерем разродилась новым сценарием. Или же мы попали в другую временную петлю. Или не петлю. Хрен его знает." – ответил внутренний голос.

"Ладно, пора осмотреться."

Я осторожно приподнялся, стараясь не расплескать тот жидкий свинец, что ворочался сейчас в голове. То ли я с бодуна, то ли контузия лёгкая...

Я посмотрел на снарягу... И принялся напяливать разгруз. Раз он здесь, значит мой, раз он есть, значит нужен. Руки словно сами застегивали все в правильных местах, подгоняли под себя на автомате. Ни с кобурой, ни со шлемом проблем не возникло. С содержимым рюкзака решил разобраться позже.

Пристегнул полный магазин к автомату и повесил его на плечо. В руки взял дубинку.

Осмотрел крайний раз комнату и обнаружил на одеяле ещё одну шапку. Фиолетовую. Видимо, кто-то спал рядом со мной – одеяло довольно большое, двое поместятся – и ушёл, позабыв. Поддавшись порыву, взял её с собой.

Вышел довольно беззаботно, лишь поводя стволом калаша из стороны в сторону в готовности раздавать горячие свинцовые пирожки.

Холодный воздух помог унять головную боль и вздохнуть спокойно.

Внутрь лагеря я не пошёл – успею. Сейчас хотелось просто посмотреть в снежную даль, послушать тишину.

По дороге к воротом никто меня не окликал, в спину не стрелял – да и вообще я никого пока не увидел.

Вышел за ворота. Вправо и влево как и всегда тянулась бесконечная дорога, на этот раз бывшая этаким расчищенным каньончиком. Интересно, кто её чистит на всём протяжении якобы трёхсот километров до райцентра? Ладно, поэкспериментировать можно потом. Сейчас моё внимание привлекли две фигуры, стоящие на дороге. Какой-то вооружённый мужик и девушка с фиолетовыми волосами стояли спиной ко мне и о чём-то тихо разговаривали. Услышав мои шаги, они обернулись, и обнаружилось, что этот самый мужик – чуть повзрослевший и возмужавший Шурик. Ну а девушка, соответственно, Лена, её я узнал сразу.

"Ты посмотри на его снарягу, Сёмка. Шлем опскоровский, очки тактикульные, то ли Мамба то ли ещё какие, калаш в обвесах... Да наш Шурик заделался оперативником ССО РФ."

"Во времена СССР? Херня какая-то..." – подумал я.

– О, проспался наш ОМОНовец. С добрым утром, соня! – приветствовал меня Саша.

– И тебя туда же, Шурик.

Я подошёл к Лене, и, достав из подсумка разгрузки фиолетовую шапку, натянул её девушке по самый нос.

– В следующий раз не забывай, – улыбнулся я, глядя на возмущённо пискнувшую Ленку.

– Дурак!

Впрочем, она быстро успокоилась и потянулась ко мне с явным желанием чмокнуть в щеку. А Шурик протягивал мне руку для пожатия. Ну а я не стал отстраняться, лишь чуть повернул голову так, чтобы поцелуй пришёлся в губы. В общем, так получилось, что наши с Ленкой губы и наши с Шуриком руки вошли в контакт одновременно.

И в этот момент я почувствовал сильнейший разряд в голове, который ударил меня по мозгам и побежал наружу, через контактирующие поверхности тела. В общем, мы все трое отпрыгнули друг от друга, словно из-за заряда статического электричества.

Держась за голову, которую начало раскалывать с удвоенной силой, я вдруг осознал – через Контакт я... Вернул им память. Я вернул им память! Всех циклов! Я ВЕРНУЛ ИМ ПАМЯТЬ! ОНИ ВСЁ ВСПОМНИЛИ!

Минуты три они стояли и также держались за головы. Затем Лена, чуть оклемавшись, повернулась ко мне:

– Это как же... Так?..

Потерев рукой шлем, пытаясь обхватить голову, я задумчиво произнёс:

– Лена... Мне понадобится твоя помощь.