По законам военного времени (Глава 18)
Шпана
В войну и первые послевоенные годы Кизел захлёстывала высокая преступность. Обворовывались магазины, квартиры, грабили и порой убивали на тёмных улицах людей, вытаскивали из карманов деньги, хлебные карточки, обрезали дамские сумочки …
Преступный промысел, насколько я был наслышан, носил профессиональный, организованный характер. Во главе стояли матёрые уголовники и дезертиры, скрывающиеся от мобилизации.
Атаманом юношеской части воровского мира в Кизеле считался некий Григорий Михалёв. Это имя я узнал лишь в 1948 году на открытом судебном процессе преступной банды. А до того мы знали, что всеми ворами в городе верховодит Гарибальди. Почему ему была дана такая героическая кличка — неизвестно, но она наводила на всех страх. Я видел его до суда всего один раз в кинотеатре «Стахановец», где было главное легальное сборище всей шпаны. Он был, наверное, 1926 или 1927 года рождения, низкий, коренастый, с довольно красивым, но каким-то коварным и жёстким лицом. На нём был новый синий костюм, брюки низко напущены на сжатые гармошкой хромовые сапоги. Вокруг толпилась шпана, готовая сломя голову выполнить любое его распоряжение. С ним была девушка, вероятно, тоже из банды, они о чём-то мирно разговаривали.
Дело происходило в фойе, Гарибальди курил и сплёвывал сквозь зубы на пол, но никто «ничего не замечал». Служительницы кинотеатра, коршуном налетавшие на любого, кто только вытаскивал папиросу, на этот раз куда-то дружно испарились.
Один из главарей преступного мира — Алексей Фукалов, был братом моего одноклассника Тольки Фукалова. Этот Толька недолго проучился в школе, он был исключён за неуспеваемость и тоже полностью переключился на воровскую жизнь.
Так называемых «воров в законе» в городе можно было встретить не часто, но зато он кишел шпаной — подростками, резервом и помощниками воровского мира. Они частью работали, частью учились в школах, и там, и тут плохо, а всё остальное время крутились вокруг взрослых воров, помогая им, учась, при случае сами приворовывали, а главное их занятие было — терроризировать мирное детское население. Они отбирали деньги и продукты, угрозой избиения заставляли ребят приносить им из дома ценные вещи. Поддающихся таким образом вовлекали в свою среду. Среди моих знакомых было немало подростков, в той или иной мере связанных с преступниками. Кроме Петьки Гужова и Тольки Фукалова можно упомянуть Шурку Галкина, он учился со мной в 7-м классе. Они не раз пытались вовлечь и меня в свои дела.
Однажды летом я пошёл в лес за хворостом, переходя через шоссе, увидел сидящего на обочине Петьку.
- Ты чего здесь?
- Да мать послала к тётке в совхоз, жду, как пойдёт машина, прицеплюсь и доеду.
Расспросив меня о моих делах, он предложил:
- Поехали со мной, мы быстро вернёмся и я помогу тебе набрать и притащить хворост. Да и покатаемся.
Время у меня было, я согласился. Вскоре показалась гружёная машина. У мостика она замедлила ход и мы в мгновение ока оказались в кузове грузовика. Грузчика в кузове не было, он сидел в кабине. Везли они какие-то ящики. Похоже, продукты, но что именно — не поймёшь. Не успел я опомниться, как Петька, с трудом подняв один ящик, опустил его за борт и он плюхнулся на дорогу.
- Слезай! - скомандовал он и спрыгнул сам, я последовал за ним. Я почувствовал как краснеет моё лицо, сердце бешено колотилось. Машина ушла. Петька быстро перекатил ящик в глубокую канаву.
- Ну, вот и порядочек! - удовлетворённо похлопал он по ящику. А теперь посмотрим, что нам подфартило.
Он нашёл железку, поддел сначала проволочный кант ящика, потом одну дощечку и отвернул промасленную бумагу. В ящике золотился урюк, только без косточек. Это потом уже я узнал, что называется такая вкусная штука — курага.
- Ты чё трясёшься? - весело хлопнул меня Петька по плечу, - ловкость рук и никакого мошенства!
Я не знал, что сказать, всё произошло так быстро, никто ничего не видел, а курага была такая аппетитная!
По настоянию Петьки, дождавшись темноты, мы перетащили ящик на чердак нашей бани и спрятали там под ворохом сена.
- К нам нельзя, - сказал Петька, - у меня мать знает все мои заначки. А ты смотри, никому не проболтайся и никому не показывай!
Так мы с ним вдвоём и съели всю эту курагу за несколько дней. Не сразу до меня дошло, что Петька настоял спрятать ящик у меня, а не взял домой, потому что у них уже бывали обыски.
После того, как было покончено с курагой, Петька уже не таясь, предложил мне напрямую идти с ним и ещё одним парнем воровать зерно из железнодорожных вагонов. Он рассказал, что ничего сложного и опасного в этом нет. Способ уже давно освоен и применяется… Но я решительно отказался.
В войну все очень любили кино. Особенными фанатиками кино были, конечно, подростки. Новых картин выходило мало, но уж если новый фильм появлялся, то шёл он долго, смотрели его по многу раз, удачные фразы и словечки годами не сходили с языка.
Мне кажется, что некоторые фильмы, даже из тех, которые до сих пор высоко оцениваются критикой, принесли в воспитательном плане больше вреда, чем пользы. Возьмём, например, «Путёвку в жизнь». Тема её: колония перевоспитывает беспризорников. Преступный мир принял этот фильм на «ура!». Вся положительная сторона была отброшена, как будто её и не существовало. Зато всячески смаковались воровские приёмы и словечки. Появились свои Жиган, Мустафа, Колька Свист.
Тоже самое можно сказать о кинофильме «Заключённые». К большому сожалению, я его так и не видел. В своё время не сумел, а потом его, вероятно, сняли с экрана. Там шла речь о строительстве Беломорканала. Словечки из этого фильма тоже были в большом ходу у шпаны. Воры распевали песенку из фильма, она стала у них чуть ли не гимном:
А мы живём под лодкою у речки,
А речка та по камушкам течёт.
Зачем же нам работать? Карты, девки —
А в нашей жизни это всё большой почёт.
Плыви ты, наша лодочка, блатная
Куда тебя течение несет
Воровская жизнь она такая, ха-ха!
От тюрьмы ничто нас не спасет….
Клуб, близко находившийся от нашей улицы, был в войну занят под госпиталь и мы ходили в кино «в город», в кинотеатр «Стахановец». Не всегда были для этого деньги и время. Вокруг «Стахановца» всегда кишела шпана. Шурка Галкин, водившийся со шпаной, имел возможность проникать в «Стахановец» без билета. Как-то он позвал меня на картину «Багдадский вор». Я сказал, что давно хочу её посмотреть, но у меня нет денег.
- Зачем нам деньги? Сами золото! - засмеялся Шурка и мы пошли. Даже не заходя в вестибюль, он провел меня сразу в кинобудку на которой висела табличка: «Посторонним вход воспрещён». Мы вошли в небольшое помещение тесно заставленное тремя громоздкими проекционными аппаратами, один из которых работал, возле него стояла девушка-киномеханик. Почти всё остальное пространство кинобудки занимал потёртый дерматиновый диван, на котором лежал парень лет семнадцати. Парень был под хмельком и видно балагурил с девицей, дожидаясь окончания сеанса. Наш приход их ничуть не смутил.
- Лиз, а Лиз, ну чё же ты меня мучишь? Ты посмотри, что делается-а? - и он поглаживал рукой по своей оттопырившейся ширинке.
Шурка ржал, а я не знал, куда деваться от стыда. Девица, как ни в чём не бывало, поправляла что-то в киноаппарате, изредка бросая ему: - Дурак! На нас они не обращали никакого внимания. Пробыли мы там недолго и Шурка повёл меня дальше, на ходу сказав, что это был Колька Свист, один из ближайших подручных Гарибальди.
Пройдя служебным ходом, дверь нам открыла женщина, которую Шурка назвал тётей Дусей, мы вошли в фойе и дождавшись звонка на следующий сеанс, вошли в зал.
Шурка согнал с первого ряда двух пацанов и они молча уселись на пол. Почему-то именно первые два ряда были излюбленными местами у кизелевской шпаны. Хотя я всегда любил смотреть с последних. Шпана занимала места в первом ряду, независимо от того, имелись у них билеты или нет, чаще их не было. Места им уступали не споря.
Эта мимолётная встреча с Колькой Свистом, спустя некоторое время, неожиданно помогла мне выпутаться из одной неприятной ситуации.
Мы пошли с Вовкой Ивановым на новый фильм. Деньги у нас были не только на кино, но и на то, чтобы по пути купить на рынке семечек. Перед кинотеатром семечки грызть мы перестали, чтобы не привлекать к себе внимание шпаны — их у нас обязательно бы отобрали, и не только семечки, но и деньги на билеты.
Если где-то в городе к тебе придрались, а ты, будучи сильнее, дал сдачи, следовала неизменная угроза: - Ну, погоди, падла, придёшь в «Стахановец»…
Обычно шпана обирала приходивших по одному, на двоих или троих нападали реже. Нам дорогу преградили двое, не здоровее нас, можно было бы и послать их подальше, но … чуть подальше собралась целая шайка, они играли в орлянку.
Один миролюбиво сказал мне:
- Дай закурить!
- Нет у меня…
Я, вообще-то, уже покуривал, но не папиросы, а самосад, поэтому с собой у меня действительно курева не было.
- Ну, дай 10 копеек..
Мы с Вовкой давно поняли, что это только предлог, нас в любом случае ограбят, да ещё и накостыляют. Спасти нас могло только бегство. Вовка бегал здорово и он бы, конечно, убежал, а я на себя не надеялся, поэтому незаметно придержал его за рукав, заметив, что он вот-вот драпанёт.
Решение пришло не внезапно, я давно его приготовил на такой случай, не особенно, правда, надеясь, что оно поможет:
- Слушай, ты Чёлку знаешь? - как можно беспечнеее спросил я парня. Чёлка — это была кличка Шурки Галкина. Он действительно носил косую чёлку на лбу, не хватало только усиков под носом — был бы вылитый Гитлер.
- Ну…, помедлив, ответил парень
- Так вот, он меня на днях познакомил с Колькой Свистом...
- А мне-то что, ответил парень, стараясь казаться безразличным и они оба не спеша отошли к играющим в орлянку. Там что-то сказали старшему и пошли в другую сторону, встречать следующую жертву.