Пациент сдох⁠⁠

Дело было в бытность учебы моей в 11 классе (это – 1998 год был). На УПК выбранной специальностью была «телерадиомеханик». Там мы работали в тесном сотрудничестве с местной конторой по починке всякого рода электрическо-электронной тряхоблудии. А если конкретнее – нам сдавалось на ремонт то, что было либо совсем убито, либо каким-то чудом осталось в запасниках этого самого телерадиоателье.

Итак, нам с сотоварищем – Егором, выдан здоровучий радиоприемник, совмещенный с проигрывателем. Год выпуска этой чудо техники, наверное, был этак года 1950-1960. Сказано: либо почините, либо поставьте диагноз о полной и безоговорочной смерти агрегата.

Шарим мы в этой хери вместе с Егоркой полдня, и так прозвоним, и этак, и тут подпаяем, и вон там что заменим, а эта фиговина – ни в какую оживать не хочет. Уже оба поглядываем в сторону Сереги, у которого просто таки дикий природный дар по ремонту техники. Но смущает два момента:

1. Преподаватель поглядывает, и любая попытка испросить помощи на стороне – снижение балла.

2. У Сереги как раз в этот день – день варенья, и он, не смотря на кисло скривленную рожу препода, все же был допущен к дальнейшим занятиям после большой перемены, на которой Серега успел остографиниться, ну, или как минимум, стакан замахнуть – развезло его конкретно.

Итак, препод вдруг что-то вспоминает, подрывается и покидает аудиторию, а мы, с Егоркой, соответственно, подхватываем наш агрегат и тараканим его к Сереге.

- Серега, глянь, эта хрень совсем сдохла, или нет? – Егорка уже врубил ее в розетку, чтобы перед ним пощелкать кнопками, показать, что в некоторой степени хреновина все же дышит…

- Сча, - Серега с развороту, не глядя, тычет длинной отверткой куда-то в недра всей этой конструкции, тут же искры, треск, вспышка, тут же выбитый автомат, и радостно лыбящаяся рожа Сереги, - Совсем сдох! Это я как врач говорю!

И довольный, сцука, прям до безобразия.