Осколки миров // Ревность, милота и письмо⁠⁠

Утреннее солнце пробивалось сквозь стёкла витрины, раскладывая золотые блики на склянках с настойками. Я перевязывал пучок шалфея, когда дверь лавки распахнулась с мелодичным звоном. На пороге стоял Лукас, наш старый поставщик, работающий ещё с моим отцом,с корзиной, доверху наполненной свежим мхом, и разными травами.

— Андрей, привёз тебе северный мох, как просил, — мужчина с седыми бакенбардами шумно поставил корзину на прилавок. — Собирали у Чёрных скал. Правда там сейчас неспокойно, зверья развелось дюже много. Но это и это не всё, в этом году раубриттеры лютуют. Разок чуть с ними не столкнулись.

— А кто тякие ряубриттеры? - Повернула голову Алеся, и с интересом воззрилась на гостя.

— Ээ, ну, рыцари-разбойники. Говорят, что собирают налоги, а на дале грабят всех, кто слабее.

— Спасибо тебе. Береги себя там, слышал, ты себе помощника нашёл, — улыбнулся я, передавая Лукасу кошель с монетами.

— Да ведь и ты себе милашку такую присмотрел — он намекнул на Алесю которая вновь вернулась к своему занятию и в это время что-то увлечённо рисовала.

— На следующей неделе жду корни мандрагоры. - передал я заказ.

— Постараюсь, — он кивнул, бросив взгляд на дверь, будто опасаясь нападения.

— Боишься чего?

— Да так, не покидает ощущение, что вокруг твоей лавки за мной следят.

— Да кому я интересен.

— Всем.

Засунув кошель за пазуху, Лукас ушёл, оставив меня размышлять над его словами.

Колокольчик лавки зазвенел снова ещё до полудня. Алиса вошла, как всегда, бесшумно — в платье цвета закатного неба, с корзинкой, откуда струился аромат свежего хлеба и фруктов. Она появлялась в лавке редко и всегда неожиданно. И по непонятным мне причинам Алеся на неё всегда злилась и пыталась отвлечь меня.

Вот и сейчас, стоило гостье лишь переступить порог, как Алеся прижала ушки, и тут же придумала очередную отмазку.

— Пааап, я тут вспомнила, когда я убиралась в лаборатории, некоторые реторты с настоями потрескались, посмотри, может быть они протекли!

Первые разы я тут же шёл выяснять что случилось, но теперь я уже заранее знал, что ничего серьёзного.

— Алеся, мы это уже обсуждали! Прекрати придумывать!

Она надула щёчки и отвернувшись, стала усиленно протирать и без того чистые прилавки. А гостья тем временем подплыла ко мне и опять обратилась своим игривым голосом.

— Здравствуйте, доктор! Ваш последний настой сотворил настоящее чудо! Столь легко я не ощущала с того дня, как я была щенком, как ваша дочь! Вы настоящий гений!

— Благодарю за похвалу, но это лишь простое тонизирующее зелье, а простой аптекарь. - Сдержано ответил я, стараясь не поддаться на излишне фривольный тон.

— Важен не только рецепт, но и тот, кто его сотворяет! Едва ли простого аптекаря пустили ли бы к Императору Альдриану, не говоря уже о том, чтобы отдать в его руки жизни его жены и дочерей!

Годы тяжкой жизни научили меня контролировать эмоции, но эта плутовка всегда находила новый ключ, чтобы всколыхнуть мой закостенелый цинизм. Я вновь вернулся на десять лет назад, когда какой-то другой я, молодой и амбициозный узрел в своей лавке гонцов от самого императора, который созывал всех лекарей Светлова.

— Это было давно, император нынче иной, да и я сам уже не столь ловок.

— ВЫ остались тем же, кто совершил чудо, сохранив жизни как императрицы, так и двух принцесс, несмотря на все старания заговорщиков! Вы видели в них лишь пациентов, что нуждаются в лечении, а не политических фигур, и тем самым завоевали доверие императора и императрицы!

Осведомлённость этой барышни меня удивляла, восхищала и немного пугала. Я никогда не числился официальным придворным врачом, и большая часть моих знакомых знала лишь то, что я вхож в высшее общество, и обо мне положительно отзывался сам Император.

— Это было давно, Император погиб, а его третья супруга повинна смерти за ересь и казнена. Ныне правит Людовиг, да будет его правление долгим а здравие крепким.

Последнее я сказал как можно более нейтральным тоном, пытаясь спрятать глаза от гостьи.

— Ох, вы, верно, самый лояльный зверолюд во всём городе! - Хихикнула лиса.

— Я старый больной кот. И живу в этом городе. Так что стоит уважать законы, какими бы они ни было.

— Например сегодняшний закон, о дополнительном налоге за торговлю мясом?- спросила она

Непроизвольное ругательство вырвалось у меня. Опять придётся экономить, чтобы Алесю покормить, она и так тощая, а ей расти надо. Да подавись ты нашими грошами, Ублюдвиг! Но и произносить такое вслух нельзя.

— Я уже отбегал своё, будучи молодым ищешь приключений, как становишься старше, ищешь, где остепениться. Я больше не молодой кошкопоц, которые с рапирой бросается на врага, распевая песни о победе!

— Зато вы стали мудрее и дальновиднее, оставшись довольно милым и крепким!

Рука Алисы погладила мою. Я ощущал, что немного краснею.

— Сильный, красивый, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил! - Лиса рассмеялась, а Алеся громко засопела и демонстративно громко отодвинула ящик.

— Спасибо, вы тоже прекрасны!

Алеся уронила горшочек с Алоэ, рассыпав землю.

— Алеся! Аккуратнее! - Я уже не смог сдерживаться.

Гостья опять мило рассмеялась, и сделав короткий поклон направилась к выходу.

— Пожалуй, я удалюсь. Не переживайте, я скоро вновь к вам зайду, доктор!

Как только дверь закрылась, Алеся демонстративно взяла швабру.

— Опять её следы! — Тыкала пальцем в грязевые отпечатки у порога. - Она опять наследила! Давай её не пускать?

— Мы не можем не пускать посетителей. — Я потрепал дочку по голове, и продолжил работу. Алеся же недовольно фыркая быстро принялась демонстративно мыть пол за Алисой.

Ещё пару часов Алеся дулась на меня из-за прихода Алисы, её ревность и инстинкт собственницы меня забавлял, особенно в отношении одной из клиенток. Мне льстило такое её внимание, но одобрить отношение к Алисе я не мог, у меня и так клиентов было не так уж много, и терять одну их покупательниц я не мог даже из-за дочки, точнее из-за её надуманной ревности. Но и портить с нею отношения я не хотел, так что

я решил сходить с Алесей на рынок, закупить трав и продуктов к ужину.

— Пойдём за календулой, — предложил я, надевая плащ. — Старая Марта обещала отдать свои лучшие соцветия.

Алеся молча кивнула, и радостная побежала одевать свой любимый плащ.

Рынок бурлил, как котёл с перебродившим вином. Стоял привычный гул рынка. Везде обсуждали новый закон, но даже он не заглушал привычную рыночную суету. Торговцы горланили, предлагая вяленую рыбу, пучки лука и амулеты от сглаза, завлекая каждый на свой лад. Меж рядами толпами ходили горожане. Тут и там шнырялись мелкие воришки.

У лотка Марты пахло мёдом и пылью, милая старушка, хотя на деле старухой ее назвать сложно.

— Бери, Андрей, лучшие в городе, нигде таких не найдёшь!

— Спасибо, как там Дементий поживает? - Она давно и безуспешно пыталась лечить деда, но тот все не как не лечился. Справедливости ради, ему и не надо было, в свои шестьдесят он лихо орудовал на ферме и не капли не был болен.

— Да совсем из ума вышел-то, стал свиней разводить. И вроде полезная то животинка в хозяйстве-то, да уж нянчится он с ними как с детьми.

Пока я торговался, Алеся замерла у соседнего прилавка. На ветхой ткани лежали деревянные фигурки — совы, лисы, волки. Её рука потянулась к фигурке свернутой калачиком кошки с стеклянными глазами-бусинами, но тут же отдёрнулась, будто обожглась.

— Нравится? — спросил я, кладя ей на ладонь фигурку.

— Не нядо, — она потупилась. — Дорога.

— Для тебя — нет. — Я сунул торговцу монету.

Алеся сжала фигурку в кулаке, будто боялась, что её отнимут.

— Мы купили немного продуктов к ужину…ну я так думал, но эта мелкая егоза умудрилась заставить меня купить куда больше продуктов, по предлогом, “хорошего ужина”

Мы вместе возвращались домой, Алеся опять рассказывала мне о своих впечатлениях, а я просто наслаждался очередным тихим деньком.

У двери лавки меня ждал человек в цветах гонца.

- Господин Пылеев?

- Я.

- Вам письмо!

Мне протянули туго скрученный, запечатанный свиток.