Опус мент /5⁠⁠

ИСХОД
глава20 стих 5
Спустившись в кабинет доктора я застал там утренний консилиум в том же составе, его члены расположились в том же порядке на тех же местах, заседание продолжилось.
«Тест отрицательный!» - произнесла пожилая женщина на которую я еще утром наговаривал, видимо переосмыслила свое поведение после встречи со мной. И сразу же после своих слов она записала результат в справку шлепнув печать.
- «Отрицательный!!!» - подпрыгнул мент со стула - «Это значит, он пьян?» - злорадным и победным голосом переспросил он диагноз. Глаза его снова приобрели утренний блеск.
«Тест пройден успешно!» - жестко и категорично заключил доктор - «Он трезв, алкоголь и другие препараты не обнаружены» - разъяснил он мой диагноз. Это потом через несколько лет я понял, что устами доктора в тот момент разговаривал со мной Всевышний. Он практически прямым текстом сказал мне, что я прошел его испытания, но тогда я считал, что они продолжаются и мне следовало пройти самое сложное из них, усмирить свою гордыню.
«Я же вам с самого начала об этом говорил, только время мое зря потратили» - вмешался я.
Вид у мента теперь был как у проститутки, которую всю ночь, самым непотребным образом, насиловала толпа беспредельщиков, а потом ее выпнули в подъезд даже не дав одеться.
«Как трезв, этого не может быть???!!!» - начал мент размахивать кулаками после драки - «Он подменил анализы, давайте проведем повторный тест» - не успокаивался он.
- «Вы хотите здесь еще четырнадцать часов торчать, лично я нет, меня давно дома ждут» - образумил его доктор.
«Если он был трезв, то почему тогда столько времени компостировал мне мозги?» - не унимался мент;
- «Ничего себе» - возмутился я - «Так это я сам себя сюда доставил и тебя прихватил, чтобы веселее было? У тебя еще наглости хватает так говорить, бессовестный, это ты мне весь день мозги компостировал» - устыдил я мента перед другими членами консилиума;
«Ну как же так, он мне ботинки обмочил и просто так сейчас уйдет, доктор давайте проведем еще один тест» - отчаянно не унимался мент. Не только ботинки думал я про себя;
- «К утру в его организме вы ничего не обнаружите, это бессмысленно» - вырвал доктор у мента последнюю соломинку надежды;
«Но там, на полу туалета его моча, можно ее использовать в качестве материала для теста» - смущенно предложил мент еще одно Соломоново решение;
- «А ты доказать сможешь, что это мой материал?» - поставил я жирную точку в этом отвратительном разговоре, при этом думая зачем ему так далеко ходить?
Разговор был окончен я вышел из кабинета вслед за мной вышел и мент. Теперь еще утром казавшийся жутким коридор, стал каким-то родным и близким, его обшарпанные стены придавали определенный стилистический изыск. К черту эстетизм вырвалось из моей души легкое приятное чувство, придав этому месту дополнительный аромат. Мент изыск не оценил. Морщась и прикрывая свои бесстыжие усы руками, он набравшись наглости заявил
«Давай я тебя быстренько за превышение скорости оформлю и езжай на все четыре стороны»;
- «Ты чего мент, тебе только, что к одиннадцати прилетел туз, ты проиграл, ключи и документы на стол» - потребовал я постукивая пальцем по фанере;
«Ну хоть денег дай, весь день с тобой провозился, ну хоть на такси как я домой доберусь уже поздно или отвези меня»;
- «Во-первых мне в другую сторону, а во-вторых я тебе уже давал на такси» - произнес я и начал стучать пальцем еще сильнее, попутно демонстрирую всю красоту своего мобильника;
Мент подчинился.
«Это не мое, я кроме аспирина ничего не принимаю» - кинул я на стол таблетки для сердца, затесавшиеся среди моих бумаг - «Забери назад, тебе сейчас не помешает, а мне от ментов ничего не нужно, кроме соблюдения законов» - И уходя прочь, протерев ключи и документы влажным платочком я выкинул его в специальную урну для использованных мензурок.
«Ну хоть позвонить дай» - слышалось за спиной. Но я шел уверенно и твердо, мои ноги уже не раскачивали тело в разные стороны как утром. Из кабинета доктора играла песня все той же Вайкуле «Легкой джазовой походкой». Я шел по длинному коридору, словно Моисей по дну Красного моря, шел сквозь расступившийся передо мной наряд полиции, доставивший в ад очередного узника. Через скрип двери я услышал последние жалобные умоляющие стоны фараона
«Ну хоть что-нибудь дай»
Лязг, грохот, свежий воздух свободы, Элвис покинул здание.
«Салам братуха!!!» - передо мной стояла полдюжины крепких ребят с угрюмыми и пронзительными взглядами. Их машины словно обереги от сглаза были припаркованы по обе стороны от моей и перекрывали выезд, отводя от нее завистливые взгляды окружающих. У этих ребят была репутация одних из опаснейших в городе. Я называл их девяностики.
- «Салам» - ответил я и по братски обнял самого угрюмого из них - «Салам» - обнял я второго с остальными поздоровался сухим, но уважительным рукопожатием так как знал их опосредовано.
«До тебя добраться была целая проблема, менты лютуют, все машины перетряхивают где больше двух, план перехват весь день действовал. Братуха не обессудь, но мы сделали все, что могли, никто из ментов не хотел связываться с этим чертом, у него то ли отец толи тесть крутой отставной Палкан, как тебе удалось из всего мусора в городе наступить именно в это дерьмо? Мы даже к нему домой звонили, с его женой хотели порешать, но она дура больная столько гадостей нам наговорила»;
«Побрить ее надо наголо» - сказал второй девяностик, демонстрируя работу парикмахерской машинки;
«Потом мы домой к ней съездили, но нам никто не открыл, только стариков перепугали, а когда скорая приехала мы туда уже не лезли» - продолжил первый;
- «Выкиньте эти глупости из головы, в них больше нет необходимости, тест отрицательный, все хорошо» - успокоил я своих друзей;
«Как это?»
Потом через несколько дней эти ребята будут чествовать меня как героя Сталинградской битвы, они будут внимать каждому моему слову, как апостолы внимали словам Иисуса на тайной вечери. Эта история станет притчей во языцех в застенках пункта освидетельствования местной наркологии. Она будет передаваться из уст в уста, обрастая мифами и легендами равно как Исход Моисея из Египта, ознаменовавший собой крах и закат эпохи Рамзеса Великого – фараона возомнившего себя богом. Я сам слышал эту историю от нескольких людей, но не перебивал их, мне интересны были детали, которые каждый вносил в свою версию, но увы оригинал никому из-них превзойти не удалось. А может это были мои подражатели, последователи, адепты созданной мной религии и учений?
Мы распрощались, девяностики разъехались сразу как к зданию подъехал ментовской УАЗ с одинокой синей мигалкой.
Проверив уровень масла и разложив документы по местам я смотрел спокойный и довольный на это мрачное здание. Свет ментовской мигалки с соответствующей частотой освещал государственный флаг и нанесенную свежей белой краской надпись «Мусор» на помойном бочке, в который словно тень Мефистофеля, стряхивал пепел мой сегодняшний визави, потерпевший фиаско. Я завел двигатель и ксеноновые фары осветили его, композиция Краснодеревщика заиграла уже с припева, нарушив покой местных жителей.
Сын погибли, Рогатый, Нечистый, Падший я сокрушил тебя сегодня в его честь!!! Драматизма моменту придавали вспышки молний на горизонте и запоздалый звук грома. Он стоял там освещенный фарами и подсвечиваемый полицейской мигалкой, стоял под флагом возле бочка, олицетворяя собой власть.
Интересно, что он чувствовал в тот момент? Бытие определяет сознание и если исходить из этого постулата, то можно было предположить, что чувствовал он примерно тоже самое, что чувствует собака на короткой цепи перед ароматной сочной костью с остатками мяса, до которой она никак не может дотянуться. Собака будет скулить и царапать землю, но короткая цепь не позволит ей вкусить угощение пока хозяин ее не отстегнет.
Дождь начинал приобретать библейский масштаб - «семя Каинова» - произнес я и мой ковчег рассекая морские воды поплыл к горе Арарат. Так наши с ним пути разошлись окончательно. Потом ходили слухи, что он перевелся в столицу и на ее окраине нашли его обезображенный труп со спущенными штанами, в анальное отверстие которого были всунуты деньги, предварительно скрученные в трубочку. Так и умерла легенда. Но это уже не моя история и она не вписывается в общий стиль повествования. Интересно, какая сумма там была?
Снова убавив звук и переключив на радио я слушал новостной выпуск. Речь шла о том же беглом банкире, но информация преподносилась так навязчиво, что мозг ее не воспринимал и даже отторгал как нечто инородное. Не умеете вы работать с общественным мнением, неужели вы надеетесь на то, что это кто-то проглотит? Хотя может это только мой мозг отторгал эту информацию, я ведь сегодня наглядно убедился, что среди человеческих особей бывают и не такие индивиды. Я переключил на местное радио.
В местном выпуске новостей прозвучала молния. Сегодня несколько минут назад скоропостижно от сердечной недостаточности в такой-то больнице на таком-то году жизни скончался какой-то заслуженный ветеран УБОП МВД в звании полковник.
Все там будут, заслуженно и скоропостижно – подумал я глядя на проезжающую встречную развалюху в которой щуплый мент спешил утешить свою обиженную подругу.
Я выключил радио сформулировав для себя еще одно жизненное правило, что информацию официальных СМИ нельзя принимать за чистую монету и утренний прогноз погоды обещавший день без осадков, только подтвердил это правило. Заиграла песня Madonna «like a player»
Престиж удался на славу – разбирал я свой сегодняшний трюк, зритель почти меня раскусил и если бы не отвлекающий маневр. Пока внимание зрителя приковано к рукам фокусника, основные действия происходят в другом месте – вспоминал я свой любимый фильм Кристофера Нолана. Ни один фокусник не раскроет вам свой секрет, но большинство их секретов таят в себе ассистенты. Именно ассистенты подсвечивают фокуснику дальнейшие действия, вариантов множество от жестов до элементов одежды, в других случаях ассистент отводит на себя внимание зрителя либо сам является зрителем.
Под композицию группы ЧИЖ и ко «Фантом» я выехал на один из главных проспектов города и с радостью обнаружил, что все светофоры выключены.
Это был длинный и широкий проспект заканчивавшийся мостом через реку, перед которым на берегу реки стояла моя высотка. К тому времени двигатель был прогрет до рабочей температуры, я поставил рычаг в положение «спорт» и задняя ось присела. Отключив вспомогательные системы и добавив звук я выжал гашетку, машина прокрутив задние колеса и вцепившись в мокрый асфальт с ревом выстрелила как пуля. Проспект, названный в честь легендарного военного летчика, под светом ксеноновых фар начал сужаться, я пролетал один перекресток за другим, также как когда-то более шестидесяти лет назад, над этим самым местом пролетал наш великий герой, тараня своим трофейным Мессершмиттом один бомбардировщик за другим, которые рухнули где-то на пересечениях с улицами Гете и Ницше. Тогда как и меня сейчас немецкая техника его не подвела, роторы все еще крутили разбитый винт, но фюзеляж был объят огнем. Где-то над тем перекрестком, который уже остался позади, наш летчик открыл фонарь кабины и катапультировался, и снова немецкая техника его не подвела. Впереди мост. Резкий удар по педали тормоза и заскучавшие колодки вцепились в тормозные диски, машина слегка клюнула, я повис на ремне, и как только она выпрямилась, перенеся вес на заднюю ось, я снова выжал гашетку, одновременно выворачивая руль, оставив на мокром асфальте черные следы. С трудом удержав машину, я свернул во двор, парковка и снова немецкая техника была на высоте. Наверное в том самом месте где мои шины оставили след, ноги нашего героя соприкоснулись с землей, в тот раз техника его подвела, но это была уже советская парашютная система.