О жизни и смерти
В этой статье автор цинично оперирует случаями и эпизодами гибели и телесных повреждений. Поэтому, если у вас тонкая душевная организация, или ваш возраст не дотягивает до положенных законом 16 или 18, или сколько там должно быть — не надо эту статью читать.
Известно, что в всех уголовных уложениях, начиная с кодекса Хаммурапи, одним из самых тяжких преступлений считалось убийство. Оно зачастую каралось смертью по правилу талиона (виновный наказывается аналогичным ущербом). В большинстве этических систем жизнь человека является высшей ценностью.
Однако посмотрим, что теряет человек, умирая, неважно естественным или насильственным образом.
С одной стороны, жизнь есть счетная единица: она либо есть, либо ее нет. И если потерял жизнь, то потерял все. Но с другой стороны у жизни есть мера: время. И если умирает пожилой человек, то свою жизнь он уже прожил. А умирающий ребенок лишается жизни будущей. Это интуитивно очевидно, поэтому убийства детей осуждаемы более.
Можно пойти дальше, и, оптимистически отмерив человеку примерно 80 лет жизни, понять, что юноша, попав со своим мотоциклом в фатальное ДТП, теряет примерно 60 лет, а погибший в этом же ДТП 60-летний водитель жигулей — только 20.
Жизнь имеет также и качество — насколько счастлив ее носитель. Как раз этот момент и учитывает правило талиона (око за око, зуб за зуб), когда виновный получает ухудшение качества жизни, аналогичное нанесенному. Помимо этого уголовные уложения имеют такое понятие, как возмещение ущерба за счет виновного. То есть качество жизни ухудшается у того, кто принял решение о действии (или бездействии, но это сложнее, не буду разбирать), приведшем к вредному исходу. Все логично: кто решает, тот и отвечает за решение.
Есть такой класс этических задач, когда выбирать приходится между гадким и противным. Суть их не в том, чтобы доставить такой задачей неудовольствие, а в том, чтобы человек справился с психологическими защитами, мешающими думать о неприятном, и определил критерии принятия решения. Так вот, в медицине есть задача, которая для обычного человека была бы этической: если у вас есть несколько пострадавших, которым надо оказать помощь, при этом чем раньше вы начнете ее оказывать, тем больше вероятности успеха, и к тому же вы, скорее всего, не успеете помочь всем, то с кого следует начинать? У врача, в отличие от обывателя, есть четкий критерий, которым он должен руководствоваться, чтобы не терзаться сомнениями: начинать надо с того, у кого лучше прогноз. То есть с того, кто, скорее всего, проживет более долгую и более качественную жизнь. В простейшем случае — с более молодого.
Помимо этого, есть еще некоторые обстоятельства, ведущие к сокращению планируемой продолжительности жизни. То есть, если человек не умер, но врачи ему в результате этих обстоятельств отмерили в сумме не выданные нами 80 лет (или сколько в этой стране живут), а меньше, то это тоже понятный ущерб, пусть даже с вероятностным фактором.
Есть и еще один интересный момент. Если преступник совершил преступление, недостаточно тяжкое, чтобы карать его смертью, то его заключают в тюрьму. Оставляя за скобками три стороны сущности наказания, мы понимаем, что из жизни преступника изымается фрагмент, продолжительностью адекватный тяжести преступления. И в течение этого фрагмента осужденный живет плохо, что в достаточном смысле эквивалентно сокращению срока его жизни.
Однажды Ходжа Насреддин ехал на своем осле мимо кладбища, осмтановился, чтобы отдохнуть, стал читать надписи на надгробиях. «Ибрагим, судья, прожил три года», «Гюзель, мать семерых детей, прожила восемь лет», и все в этом роде. Он очень удивился и спросил кладбищенского сторожа, что за странные такие надписи? Как трехлетний малыш может быть судьей, а восьмилетняя девочка – матерью детей? Сторож ответил, что в их местности считаются только те годы, которые человек прожил счастливо. «Если я умру в ваших краях», – сказал Ходжа Насреддин, – «На моей могиле напишите «Он родился мертвым».
Когда вы рождались, никто вас не спрашивал, хотите ли вы этого, а если бы и спросил, вы не смогли бы ответить. Вас поставили перед фактом, что у вас есть ресурс размером в жизнь, который вы можете употребить как угодно. На определенном этапе можете даже получить возможность от него отказаться – взять и повеситься, например. Но мне не кажется это разумным решением. Если ресурс есть, то логично посмотреть, нельзя ли его употребить на что-нибудь хорошее. Допустим, вы молоды, и намерены прожить еще лет 60. Это круглым счетом 20000 дней. Аналогия: предположим, у вас есть небольшая сумма в 200000 рублей, и это последние деньги, больше никогда не будет. Но все же сумма. Разумно ли, исходя из того, что цифра изрядная, выбросить десятирублевую монетку в окно просто так? Меж тем, всякий день, который вы прожили без пользы или удовольствия, без смысла – это именно такая выброшенная монетка. Я еще напомню об этом в конце.
У времени есть разменная монета, более мелкая, чем день — часы и минуты. Если вы живете в Москве и тратите на дорогу до работы полтора часа в одну сторону, то можно посчитать, что за месяц у вас на эту дорогу уходит 60 часов, а за пять, скажем, лет — целых 700, что, как следует из сказанного выше, равно месяцу тюремного заключения.
Каждый раз, когда я прихожу на почту, я встречаю очередь примерно в 8 человек к каждой из двух работниц. То есть, каждый рабочий день почтовое отделение тратит 16 человеко-дней населения. По грубой прикидке сотня почтовых отделений каждый год убивает по 50 человек среднего возраста.
Еще хуже, если какие-то действия (или бездействия) правительства какой-либо страны приводят к сокращению средней продолжительности жизни. Если не учитывать снижение качества жизни в пожилом возрасте, то для страны с населением в 80 миллионов снижение средней продолжительности жизни на один год — это убийство миллиона людей.
Каждый день мы чуть-чуть умираем. Мы тратим кусочек времени просто в силу закона природы. Выше приведено рассуждение о 20000 днях, которое я обычно использую для того, чтобы мотивировать клиента на ответственное отношение к планированию своей жизни. Каждый день, проведенный без пользы или без удовольствия — это потерянный невозобновимый ресурс. Вы имеете право потратить свои ресурсы бездарно — это ваше дело. А вот если кто-то заставляет вас ждать или заниматься не тем, что вам нравится — он оказывает вам весьма дурную услугу. Да, не всегда этого возможно избежать, но...
Я работаю дома. Мне не надо ездить в офис. Я живу в прекрасном месте с замечательной водой и отменным воздухом. Я понимаю, что если бы я остался в Москве, и ездил бы куда-нибудь на работу, я, наверное, мог бы зарабатывать больше. То есть, за то, что я живу там, где мне нравится, просыпаюсь, когда выспался, ложусь спать, когда устал, ем, когда проголодался, и не трачу времени на глупое сидение в транспорте, я плачу деньгами. В общем, даже изрядными деньгами. И это не потеря. Я покупаю это. Осознанно. Это мой выбор.
Да, для того чтобы сделать этот выбор мне пришлось поработать на то, чтобы он был. Но, опять же, я осознанно потратил какие-то ресурсы на эту покупку. На то, чтобы на кладбище из анекдота мой надгробный камень украшала надпись: "Он жил долго и интересно".
И вам того же желаю.
Источник