«Норвегия отдала нам часть территории» (Договор о о разделе морских пространств 2010г)
Депутат Госдумы Михаил Гришанков объяснил, почему Госдума ратифицировала российско-норвежский договор о разделе морских пространств
25 марта 2011, 19:20Текст: Ирина Костюкова
«С подписанием договора мы наконец-то получаем возможность разморозить нефтяные и газовые месторождения, доступ к которым сегодня был заморожен», – заявил газете ВЗГЛЯД депутат Госдумы Михаил Гришанков. Так он прокомментировал ратификацию договора о разграничении морских пространств между Россией и Норвегией.
Согласно документу, России отходит большая часть спорной зоны – чуть более 860 тыс. квадратных километров, а Норвегия получит около 510 тыс. квадратных километров. Договор также позволит двум странам беспрепятственно осваивать нефтегазовые месторождения арктического континентального шельфа на территории 175 тысяч квадратных километров.
В целом, по данным геологической разведки, в материковой части Арктики могут располагаться около 13% неразведанных мировых запасов нефти и 30% запасов газа. Россия и Норвегия подписали документ в сентябре 2010 года в Мурманске, завершив тем самым 40-летний переговорный процесс разграничения исключительных экономических зон и континентального шельфа двух государств. Договор был внесен на рассмотрение в нижнюю палату парламента 10 февраля президентом РФ.
Парламент Норвегии ратифицировал этот договор 8 февраля.
Заключение российско-норвежского договора, казалось бы, позволило наконец погасить 40-летние территориальные споры Москвы и Осло, однако оппозиция в Госдуме все равно проголосовала в пятницу «против» ратификации. Оппозиция утверждает, что по договору Россия теряет более 80 тысяч квадратных километров территорий, богатых биоресурсами и запасами нефти.
Чтобы снять эти разногласия, Госдума приняла специальное заявление, в котором еще раз четко разъяснила все условия ратификации договора. Один из авторов проекта заявления палаты, заместитель председателя комитета по безопасности Госдумы Михаил Гришанков («Единая Россия») рассказал корреспонденту газеты ВЗГЛЯД о том, как теперь будут вести свой промысел российские рыбаки в норвежских территориальных водах и сможет ли российский ТЭК приступить к разработке нефтегазовых месторождений.
ВЗГЛЯД: Михаил Игнатьевич, для чего потребовалось заключать этот мирный договор? Правда ли, что норвежцы получат часть водного пространства России?
Михаил Гришанков: Соглашение обсуждалось достаточно долго. Спорные вопросы между двумя странами оставались нерешенными более 40 лет, а межгосударственные отношения регулировались договором о Шпицбергене, определяющем порядок наших взаимоотношений. Плюс в рамках российско-норвежской комиссии были определены правила рыболовства. Поэтому, по сути, договор понадобился только для того, чтобы начать совместную разработку возможных нефтегазовых месторождений. Так как сегодня разработка нефтяных месторождений в этих водах уже более 40 лет заморожена.
С ратификацией договора мы четко разделили морские пространства в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане. Поэтому соглашение отвечает, прежде всего, интересам России. Опасения с его ратификацией остались только с порядком рыболовства в этих водах. Чтобы исключить одностороннее толкование договора со стороны Норвегии и последующего ущемления интересов российских моряков, мы специально выступили с заявлением. В нем Госдума разъясняет позицию Российской Федерации по этому вопросу.
ВЗГЛЯД: А о чем идет речь в этом заявлении?
М.Г.: В этом заявлении говорится о том, что, несмотря на сегодняшнюю ратификацию, договор о Шпицбергене остается незыблемым, а порядок рыболовства в этих водах будет проводиться в соответствии с ранее достигнутыми договоренностями.
Мы подчеркнули, что российское правительство будет, как и прежде, принимать все необходимые меры для обеспечения законных прав и интересов российской рыболовной отрасли и не допускать влияния договора на возможности каждой из стран в этой области. Специальное заявление Госдумы нужно было принять для того, чтобы норвежская сторона не смогла в одностороннем порядке пересматривать порядок работы наших рыбаков.
ВЗГЛЯД: Но ведь заявление Госдумы на этот счет было односторонним. У вас нет опасений, что Норвегия ваше заявление просто проигнорирует, а российские моряки лишатся доступа к прежде российским водам?
М.Г.: Хотя сам договор достаточно долго прорабатывался, мы действительно дали дополнительное трактование нашей позиции в одностороннем порядке. Но если же с его ратификацией начнутся ущемления прав наших рыбаков, возможно расторгнуть договор в целом. Такое правило существует по определению.
ВЗГЛЯД: Думская оппозиция, отказавшись поддержать ратификацию документа, утверждала, что Россия теряет большую морскую акваторию с нефтяными и газовыми месторождениями. Это так?
М.Г.: Когда проходили парламентские слушания, мы приглашали специалистов топливно-энергетического комплекса. И они смогли нас убедить, что прошло равномерное разделение морского пространства между Россией и Норвегией, и ратификация договора не ущемит интересы нашей страны. Так как с подписанием договора мы наконец-то получаем возможность разморозить нефтяные и газовые месторождения, доступ к которым сегодня был заморожен. И ни Норвегия, ни мы не могли вести их разведку. Сейчас же Норвегия, по сути, отдала нам даже часть своей территории в 3,5 тыс. кв. километров.
ВЗГЛЯД: Позволит ли ратифицированный документ уладить споры вокруг российских судов, которые нередко задерживали в Баренцевом море норвежские пограничники? Вспомним одиссею капитана Яранцева в 2005 году...
М.Г.: Норвегия выставляла и периодически выставляет дополнительные требования для наших рыбаков, но это уже вопрос профессионализма МИДа и Росрыболовства. Есть формальные договоренности, которые где-то выполняются, а где-то нет. По существующим инструкциям наши рыбаки пускают инспекторов на свои корабли, но больше никаких действий не предпринимают.
Таким образом, по сути, на протяжении многих лет идет своего рода борьба вокруг этой акватории. С подписанием договора эти отношения должны упроститься. Наши рыбаки будут работать на законных основаниях и на их территории, и на своей. Поэтому таких прецедентов должно стать меньше.