Ночные разговоры⁠⁠

Павел Игоревич с размаху поставил последнюю точку в истории болезни, отбросил изгрызенную ручку и откинулся на спинку дивана. Протёртый до основы диван, ветеран терапевтического отделения, помнивший «мускулюс глютеус» наркома Семашко, жалобно скрипнул.

- Эх, закурить бы сейчас.

Молодой интерн Гриша встрепенулся, поднял голову.

- У меня вейп есть. Вам одолжить?

Павел Игоревич немного презрительно посмотрел на него. Пожилого терапевта почему-то раздражал этот нахалёнок, втиснутый в их больницу приказом минздрава. Впрочем, понятно почему раздражал. Сам Павел Игоревич полтора десятка лет отработал в глуши, в сельской больнице, а потом медленно, шаг за шагом, через высшую категорию и переквалификацию вернулся в столицу. А этот «скелет в халате» поныл папиным знакомым, те пошевелили связями и сразу в интернатуру, в третью ГКБ Минска. И никаких тебе поездок к пациентам на тракторе. Хочу работать в любом городе Беларуси, где есть метро!

- В поганое время живём, - фыркнул Павел Игоревич. – Пиво – безалкогольное, секс – по интернету, сигареты и то электронные.

Гриша смутился, уткнулся в книжку, которую мусолил последние три дежурства.

- Это называется прогресс, - подала голос Оксана Викторовна, третий из врачей, попавших на дежурство в эту ненастную октябрьскую ночь. – Вы, Павел Игоревич, потерпите немного. Мне ещё одна история осталась. Закончу – кофейку заварим. Отвлечётесь.

Пожилой врач как-то неопределённо хмыкнул.

- Вы сколько уже держитесь? – поинтересовалась Оксана Викторовна.

- Два месяца, - подняв глаза к потолку, прикинул Павел Игоревич.

- Молодец, - похвалила его коллега. – Так и держитесь. Курить – вредно.

Она достала из нагрудного кармана конфету и протянула его Павлу Игоревичу. Тот взял, рассеянно повертел в руках. Конфета была тёплая на ощупь, и Павлу Игоревичу вдруг стало неловко от мысли, как она согрелась. Тьфу, пять лет вместе работают, за плечами сотни ночных дежурств, а тут какая-то чепуха в голову лезет!

- Ещё с толерантностью своей достали, - уже тише сказал он. – Вчера привезли в отделение двух чучмеков. Что-то они не поделили на своей стройке. Подрались, один другому арматурой башку чуть не проломил, второй лопатой ответил. Двойное закрытое ЧМТ. Красавцы. Сидят в приёмке, перебинтованные, как партизаны из советского фильма. Не остыли ещё, ругаются, зло так. Ругаются на своём, но матерные-то слова понятны. И слышно на всё отделение: «Эшельме-бешельме, б…, тыргыдын-шымыдрын, с…ка». Подхожу к ним, говорю: «Граждане чучмеки, а ну, отставить матюки в моей больнице». Обиделись, б… Накатали жалобу главному. Мол, я их унизил по национальному признаку. А как я их унизил? Чучмеки и есть! Надо было их азиато-белорусами назвать?!

Гриша хихикнул.

- Заигрались! – Павел Игоревич снова покосился на интерна с раздражением. – Скоро психов нельзя будет шизофрениками называть. Будем величать их «люди с альтернативным мироощущением».

- Да оставьте вы, Павел Игоревич, - Оксана Викторовна тоже отложила ручку и устало потёрла пальцами переносицу. – Всё, остальное завтра допишу. Устала, как собака. Григорий, кофе будете?

- Буду, - тут же вскинулся интерн.

«Прыгает, как пудель, - подумал Павел Игоревич. – Ещё бы хвост у него был, так он хвостом бы вилял!»

Оксана Викторовна достала из тумбочки упаковку кофе, щёлкнула кнопкой электрического чайника.

- Вот смотрите. Чайник у нас тоже электрический. Это же хорошо? Удобно? Что бы мы с вами сейчас, самовар раздували?

- Это да, - примирительно проворчал терапевт.

- А насчёт как вы выразились «чучмеков», я вам одну смешную историю расскажу.

Павел Игоревич заметил, что Гриша украдкой отложил книжку и потащил из кармана истрепанный блокнотик. «Писарчук, - подумал терапевт. – Что он там всё время чёркает?»

- Я после института попала в небольшой посёлок в Брестской области, ну я вы помните.

- А-а, Ковалёвка ваша любимая.

- Она самая. Из других медиков – пожилая фельдшерица, властительница ФАПа, очень колоритная особа, да на окраине живёт её предшественник девяноста пяти лет. Тоже по старой памяти иногда заходит, советы даёт да критикует молодого врача. И вот привозят мне на осмотр из соседней деревни глубоко беременную армянку. Сельский врач, он же и терапевт, и эндокринолог, и гинеколог, да и хирург иногда. Уложила пациентку в кресло, левой рукой учебник листаю, правой манипуляции провожу. Зелёная, как ива в мае. Вспомнить стыдно. Ещё и неуклюжая. Пациентке явно неприятно, а то и больно, но она стоически, как настоящая восточная женщина терпит. Ещё и подбодрить меня решила:

- Эй, девушка-джан, ты давно доктором работаешь?

- С августа, - сопя, отвечаю я.

- Ничего, научишься. Ты умная, по глазам видно. И красивая. Светленькая такая, пышная. Вот ещё зубы ровные станут, совсем красивая будешь.

А я тогда как раз брекеты носила, очень этого стеснялась. Почти рот не раскрывала, улыбалась одними губами.

- Угу, - отвечаю.

И тут у меня в мозгу вопрос всплывает. Пациентка в кресле, я где-то внизу. Как и чем она мои брекеты видит? И от тупизны этого вопроса начинаю я сдавленно хихикать. Армянка толком не понимает, чего я смеюсь, но тоже смеётся. И тут моя фельдшерица в кабинет заходит и наблюдает дикую картину. Лежит пациентка, рядом – врач с руками в самом интересном месте, и обе ржут, как сумасшедшие. Ну, или выражаясь вашим языком, Павел Игоревич, как две с альтернативным мироощущением.

- Ой, а я про зубы тоже знаю! – встрял Гриша.

- Рассказывайте, - разрешила Оксана Викторовна.

- У меня в университете девочка знакомая была со стомфака. На лекции общей познакомились. Так, пили кофе иногда, да в «Вайбере» общались. Ничего серьёзного. Она сейчас на Дзержинского работает, в клинике. Рядом – фитнес-зал, тренажёрка. Недешёвая такая, но она ходит, поддерживает форму. Группа небольшая, но особо не общаются, так – «привет-пока». И вот однажды приходит к ней на приём женщина с этого зала. Кариес у неё, острая боль. Открывает рот, а там вместо передних зубов – одни пеньки. Да и с коренными сплошные проблемы. На правах шапошной знакомой начинает скидку выпрашивать. Слово за слово – разговорились. Аня и спрашивает:

- Чего вы зубы-то не лечите? Вон, сколько проблем. И чем дальше, тем больше будет.

- Денег нет, - отвечает пациентка.

И вздыхает так тоскливо. А у самой пальцы в золотых кольцах, недешёвый автомобиль на стоянке. И за фитнес она платит столько, что не сходила бы пару месяцев, уже половину зубов в порядок бы привела. Но жопа важнее зубов.

- Н-да, неоднозначная история, - сказала Оксана Викторовна.

А Павел Игоревич снова ворчливо подумал:

«Фитнес-зал. Я в твоём возрасте по пятнадцать километров по вызову к старикам топал. В соседнее село. Вот это был фитнес!»

Продолжение следует….

Фрагмент рассказа «Ночные разговоры» из сборника «Шесть часов утра»

Автор Павел Гушинец (DoktorLobanov)

Группа автора в ВК https://vk.com/public139245478

Группа в Телеграмме https://t.me/PavelGushinec_DoktorLobanov

Уважаемые читатели. Шестой сборник медицинских рассказов "Шесть часов утра" в соавторстве с российским фельдшером СМП @MamaLada продолжает успешно продвигаться. Спасибо всем, кто принял участие. Нас уже полсотни)))

Предзаказ и участие в проекте доступны но ссылке https://planeta.ru/campaigns/182345.