Никогда не сдавайся
Очень было неловко перед друзьями. Если бы Петя свою страсть не афишировал, можно было бы как-то отшучиваться, придумывать другой контекст, но он всем гордо рассказывал, что у них в подвале хранится запас продуктов на два года, и «когда начнется», они будут готовы. Демонстрировал альтернативную систему охлаждения, предлагал поделиться своим ноу-хау: что закупать, где складировать, как обходиться без воды и электричества. Отвлечь его было невозможно, он любой разговор направлял в это русло. Друзья все реже их приглашали. Некоторые намекали Вере, чтобы рады будут видеть ее в гостях одну, но она не готова была жить светской жизнью за спиной у мужа. Отдельные подруги еще заходили, не бросали, но Вера опасалась, что Петя и последних спугнет. Он заглядывал к ним на посиделки и «просвещал». «Твоя Ирина – достойная женщина, – говорил Петя после их ухода. – Слушала меня внимательно. Я ей помогу продуктами, когда начнется. Она же не виновата, что муж ее – козел. Готовиться – мужское дело. А вот Анька твоя смеялась мне в лицо. Ей я помогать не стану, даже не проси».
Вера боялась всего: вдруг Петю уволят с работы, как сумасшедшего или члена опасной секты – он же постоянно был на связи с такими же, у них был целый форум, делились опытом, готовились вместе. Впрочем, начальство Петю ценило. Он работал программистом, из дома. Конечно, коллег он тоже пытался вербовать, в зуме, но те все списывали на его несовершенный английский, не воспринимали всерьез. Петю работа из дома вполне устраивала, позволяла присматривать за «аварийной системой». А вот Вере хотелось бы больше времени проводить с людьми, но у них теперь был один присутственный день в неделю, и физический офис вообще грозились закрыть. «Тебе бы нормальную профессию приобрести, пока не поздно, – советовал Петя. – Когда начнется, бухгалтерия будет не нужна, ни банков, ни денег не станет. Может, швея?».
Поженились они рано, и дочь Маша была уже совсем взрослая, жила с бойфрендом в даунтауне. «Вы всю жизнь вместе, – говорила она Вере. – Не станешь же ты сейчас с ним разводиться. Бывают мужья агрессивные, пьющие, ленивые, а папа так о тебе заботится. Прости ему эту старческую причуду!» Старческую? Им с Петей еще пятидесяти не было. Сын Ник, студент, учился в другом городе и на все лето уезжал вожатым, только бы не жить дома. В редкие приезды отец заводил с ним «серьезный разговор». Ник сразу переходил на английский, разговор не клеился. С Верой сын с удовольствием общался по-русски, обычно – по телефону. Дома сразу вмешивался Петя, упрекал, что они «не о том думают».
***
Недоступно прекрасна жизнь вдвоем, со спутником, который понимает с полуслова. По-своему заманчива жизнь одиноких людей, способных встретить большую любовь. Невыносимо одиночество Веры, о котором никто не догадывается, неофициальное и безысходное. Петя все больше времени проводил в подвале, чтобы эффективнее готовиться, перенес туда домашний офис, а потом и ночевать стал. Поднимался только поесть и подышать, ненадолго. Интимная жизнь постепенно сошла на нет. Вера пыталась осторожно затронуть эту тему, но Петя обиженно отвечал, что настоящий мужчина должен спасти свою женщину, когда начнется, а не все эти глупости. Подруги советовали Вере завести любовника, но попробуй привести другого мужчину, когда в подвале готовится муж. И страшнее всего – невозможность полноценно побыть вместе, просто поговорить. Подруги не могли этого понять: у одних были обычные мужья с обычными закидонами, другие были в разводе и могли искать нового спутника или не искать, по желанию, а Вере оставалось только наблюдать, как сгущается домашнее безумие.
***
Началось локально, для них с Петей, ранним утром. Вышла из строя одна из Петиных самодельных «систем». Затопило подвал и часть первого этажа. Все дымилось, коротило. Вера успела выбежать, вызвать пожарных, скорую. Петю нашли без сознания под грудой барахла, откачали, госпитализировали. Вера жила у подруги, каждый навещала мужа в больнице. «Прости», – говорил он и замолкал. В их жизни не осталось ничего материального. По результатам инспекции страховая отказалась покрыть восстановление дома. Инспектор признался Вере, что за 30 лет такое видит впервые, посетовал, что душевное здоровье населения сейчас «ни к черту», у самого жена на антидепрессантах. Кроме сочувствия, помочь он ничем не мог: их главная инвестиция в непригодном для жизни состоянии была продана под снос. Вере было стыдно перед детьми, «оставшимися без наследства», но успешно работающая дочь и беззаботный по молодости лет сын отнеслись к этой потере на удивление легко, были счастливы, что родители живы.
***
Петю выписали. Они купили маленькую квартиру неподалеку от Маши. Вера выбрала дом, где ничего нельзя было менять, даже занавески, и место для складирования чего бы то ни было практически отсутствовало. Петя больше не заводил разговоров на эту тему, будто наваждение смыло вместе со старым домом. Не обремененные вещами, они словно вернулись в свою молодость, с прогулками, сексом и даже подобием разговоров. Друзья опять приглашали в гости. Ник стал регулярно их навещать, ночуя на диванчике в гостиной. Вера в городе расцвела, ходила с подругами на выставки и концерты. А у Пети появилась новая мечта – получить лицензию пилота. Он записался на курсы, начал заниматься. Вера вздохнула с облегчением: дорого, конечно, но все же – разумное хобби адекватного человека, которое не нужно скрывать от окружающих. Муж дышит воздухом, двигается, выглядеть стал нормально. По-прежнему в себе, но какой-то умиротворенный. Вера почти успокоилась.
***
Петя живет с грузом вины, который после каждого тренировочного полета становится чуть легче. Петя тайно копит на маленький самолет. Он навел справки: бывают относительно доступные для простого программиста. Он виноват перед Верой и детьми, но скоро у него будет шанс все поправить: когда начнется, коммерческие рейсы летать не будут, дороги встанут, а он своих спасет.