Неделя "террора" в общаге
В армии я не был.
Не красил в зеленый цвет сухую траву, опавшие листья не приклеивал назад к веткам, плац не топтал. Судьба показала мне корму другим, не менее изощренным способом.
Я стал студентом сельхозакадемии и меня поселили в общежитие десятым номером в девятиместный «люкс».
Условия существования с Соловками, конечно, сравнивать грешно, но Спартанцы со своими циновками и сандалями на босу ногу просто дети группы продленного дня.
Десять человек, две трети из которых только - только отмотали десятилетний срок в школе и им тут же впаяли еще по «пятерке» и, почти все из, разной степени, сельской местности. Мало того, что дома баню их заставляли посещать только по субботам, так еще в общежитии сталинской постройки горячая вода отсутствовала как опция подогрева сидений в отечественном авто.
Соответственно вечерами концентрация «тяжелых металлов и радиоактивных элементов в воздухе» достигала такого уровня, что хронический насморк считался такой же роскошью, как кусок «докторской» или сахар в чае.
Видимо, в результате острого токсикоза народ иногда впадал в полный или частичный неадекват.
Самым безобидным следствием вечернего отравления было поголовное штудирование конспектов по сопромату, как будто это самиздат Зигеля о загадках НЛО.
Для меня огромной удачей были вечера, когда мне удавалось не только пораньше освободиться от дел насущных, но и , грызнув не только гранит науки, но и сухарик с маргарином, плюхнуться в кровать с продавленным матрасом и заснуть до того, как в комнате соберется весь контингент.
Все бы ничего, но у меня с детства перебит нос и, как следствие, я часто сплю с открытым ртом. И в один такой вечер какая то сволочь выдавила мне в рот тюбик зубной пасты. И хрен бы с ним, что человек не знал прямого назначения этого продукта, но зубная паста была детская с апельсиновым вкусом…
Утром я проснулся с ощущением…
В общем, в то утро я понял, что всем организмом ненавижу зубную пасту с апельсиновым ароматизатором не идентичным натуральному. Никто из сокамерников вину на себя не взял, чем обрек всех на «неделю террора».
Вендетта по Корсикански – 2 !
Мстя моя была страшной!
Действовал я как партизан на оккупированной территории. До конца акции не провалил ни одной явки. Каждому был уготован сюрприз в соответствии с его привычками.
Первый подозреваемый любил со всего маху сесть на свою кровать, так что бы пружины прогнулись до самого пола. Ему была подложена табуретка…. Два дня он все делал стоя и спал на животе.
Второй одевал домашние тапочки на ходу, делая скользящий балетный шаг. Тапки были прибиты к паркету…
Третий, любитель решать шахматные этюды, в принципе, был вне подозрений, но тоже попал под раздачу: очень трудно играть шахматами, приклеенными к доске…
Четвертый гордился навороченными часами с будильником, по которому он вставал утром и, презирая гигиену, сразу отправлялся в учебный корпус. Ему я подвел часы. В 2 часа ночи раздался мелодичный звонок будильника, за ним тишину прорезал вопль «проспали». Любой старшина в учебке был бы в шоке от скорости с которой товарищ впрыгнул в ботинки а потом и в штаны. Вернулся он минут через 10, очень не добрый, я бы даже сказал, что злой.
Когда заселялись в комнату, для высвобождения максимального жизненного пространства была сделана одна двух ярусная кровать и ее облюбовал фрукт, который возомнил себя ковбоем и на верх взлетал одним прыжком. Этим я тоже воспользовался. Распустил по центру во всю длину сетку кровати, связал парой ниток разъезжающиеся пружины, а одеяло накрепко привязал за уголки к спинкам кровати.
Ковбой в очередной раз сиганул на второй ярус и провалился вместе с матрасом сквозь сетку. Получился эдакий трал, которым ловят рыбу. Пружины съехались на место и зажали горловину этого мешка из одеяла. Новоявленная треска могла там слегка шевелиться попискивая, но выбраться – никак.
Все бы ничего, но этот страдалец смылся с последней лекции и пришел в комнату один….
Когда через полтора часа мы пришли с занятий и вытащили потную тушку с глазами шире моих очков… Я понял: надо завязывать пока меня не вычислили.
Долго еще у меня чесались руки и буйствовала фантазия, а соседи с опаской заходили в комнату.
Раскололся я месяца через два, когда все улеглось.
До сих пор мужики на встречах выпускников вспоминают «неделю террора»
(с)bri4adir