Наши беженцы сегодня
Ну и третья часть о наших беженцах, оставшихся уже вчетвером, а именно:
- дочка маминой подруги, Лена, муж остался на Украине
- Брат лениного мужа, парень 17 лет, зовут Женя
- девушка Жени Настя, она же дочь Вали
- подруга Вика, парень остался на Украине
Ребятам было от 17 до 22 лет, все где-то учатся или только закончили. Весёлые, общительные, беспроблемные. Упаковалась вся эта компания в две комнаты, хотя были у них попытки пожить всем вместе, но не задалось. После отъезда взрослых мы им предложили переехать в Бремен, помочь им там найти жилье и обустроиться. Ну а что молодёжи делать в деревне, да ещё без своего транспорта? У нас тут до вокзала 5 км, а автобус ходит дважды в день. Обещали подумать, но пока остались у нас.
Тем временем в другом здании отеля жила толпа около 15 человек, все украинцы. Они приехали ещё до войны на заработки, да так и застряли. Первое время эти две группы особо не пересекались, но перед пасхой внезапно познакомились и подружились. Так что на моё предложение сходить в соседнюю деревню на пасхальный костёр отозвались наши 4 студента и человек 5 из рабочей молодёжи (хехе, такое социальное расслоение).
Сходили мы весело, шли через поля под полной луной, с шутками-прибаутками. Пару часов побродили на празднике, поели сосисок. Ребята спели гимн Украины, помахали своим флагом. Я стояла в сторонке и на вопросы местных немцев отшучивалась. Но был лёгкий фейспалм. Немцы с ними даже знакомились, хотя перфоманс с гимном и флагом многим явно не понравился.
На следующие выходные мы почти тем же составом поехали в Бремен на пасхальную ярмарку. Было круто, мы отлично провели время и обзавелись массой веселых приключений.
Мальчишки постоянно зависали по вечерам у наших беженцев на балконе, мне время от времени приходилось разгонять их после 10, чтобы не шумели. Но в целом все было прилично. В какой-то момент в квартиру над беженцами заехала группа грузин, примерно в то же время украинская дружба начала сходить на нет. Пара парней помоложе, вечно окалачивающихся вокруг девчонок, стала все реже их проведывать. Зато грузины начали оказывать им знаки внимания и подкармливать. Но первое время они и с парнями активно общались, особенно на балконе с сигаретами в зубах. Видимо, присматривались к конкурентам.
В один прекрасный вечер у одного грузина случился день рождения, по этому поводу они накрыли поляну. Уж не знаю, в каком составе начался праздник, но знаю, чем закончилось. В два часа ночи отец пошёл наверх разгонять блудню, устроившую танцы. Там среди толпы большеносых мужчин тусили две наших девочки. Вика и Женя же отсиживались у себя.
Папу накрыло. Молодые, дурные, мы за них несем ответственность, что это вообще такое. С психу даже хотел их нафиг выселить. Но мы с мамой его успокоили, сказали, что надо с ними поговорить и попросить так больше не делать, в том числе объяснить почему. Мы не то чтобы большие блюстители чужой нравственности, тут больше сыграло роль чувство ответственности. Грузины-работяги, с сомнительным видом на жительство, значительно старше их. Фиг его знает, чем это может закончится, а нам потом разгребать. Да и шумные тусовки по ночам в отеле - не круто.
Так что мы ограничился неприятным разговором с девочками и грузинами, заодно позвонили шефу наших гостей и сообщили о попойке. Ребятам как бы с утра вести высотные работы, а они полночи бухали. Шеф прифигел и устроил разбор полётов.
Следующим вечером две наших дамочки садятся в машину к двум мужикам помоложе и едут развлекаться на полночи. Тут у папы окончательно снесло башню. Что, мать вашу, в их головах? У одной муж дома, у другой парень у нас сидит. Короче, папа окончательно объявил, что или отель-бордель прекращается, или девочки ищут новое жилье. И они решили паковать чемоданы, потому что мы злые и обижаем.
Тем временем двум горячим мужчинам прилетает увольнение и они решают уехать в Большой Город. Лена и Настя, прихватив Женю, решают ехать с ними. С левыми мужиками, в незнакомой стране в непойми куда, потому что мы ругаемся, а грузины хорошие люди. Моя мама в афиге звонит мамам девчонок, одна из которых Валя, а вторая её подруга, живущая на Украине. Мамы ахают, охают, но девочки один фиг уезжают. Правда, пока к Вале,потому якобы к родне, осевшей в Германии. Но в итоге они все же оказываются где-то в Большом Городе с грузинами, где кто-то на них всех вызывает полицию. Зачем и почему - без понятия, но подозрение в "стукачестве" пало на нас. Хотя мы знали только о городе, но не точном месте их обитания.
В итоге все они катятся домой, в том числе и Женя, ставший уже совершеннолетним. Лене дома муж закатывает скандалы и едва ли не приковывает к батарее, чтобы снова не свалила в Германию. Настя же вскоре решает вернуться к маме Вале в Германию. Сейчас она официально обитает в Германии, но якобы поехала погостить к подруге в Польшу. На деле же девочка все же вернулась домой, но активно это скрывает, хе-хе.
Но была же в истории ещё одна девочка, Вика. Она в этом блудняке особо не участвовала. И пока её обидевшиеся подружки паковали чемоданы, пришла к нам на чай с одной просьбой: позвольте остаться. Тащиться с левыми мужиками хрен пойми зачем и куда она не хотела, домой ехать просто боялась. А поскольку попала к нам, считай, случайно, боялась, что мы теперь от неё избавимся. Обещала вести себя хорошо и помогать, только чтобы не выгоняли. Родители немного офигели с такой просьбы, потому что как бы мы и предыдущих-то не особо выгоняли. В итоге Вика осталась у нас одна.
К тому моменту уже начались курсы немецкого и вскоре подоспели документы, в том числе разрешение на работу. Вика активно учила язык, но идти на "настоящую" работу пока было рановато. Так что мы оформили её на пару часов в неделю у себя, и Вика начала официально работать, хотя и совсем немного. Я же была чрезвычайно рада её помощи. Чтобы девчонка не особо тосковала одна, мы начали её регулярно звать на ужин. И как-то незаметно она стала частью нашей семьи. Очень скромной, доброй и сердечной частью. Хотя порой хотелось её стукнуть, честное слово. Ну вот, например, история с простыней. Как-то я зашла к ней в комнату и увидела простыню, развешанную на шкафу. Оказывается, она постеснялась попросить у нас вторую простыню на свою большую постель, отельные простыни все маленькие. Так что она стирает единственную простынь, сушит и молчит. Ну а что просить, и так все хорошо. И так во всем. Человек всем доволен, все у него хорошо. Она радуется каждой мелочи, смеётся, что мы её перекармливаем. И ни в коем случае не хочет ехать туда, где будет круче, чем в нашей деревне. Потихоньку она раздумывала о поступлении в местный универ, как альтернатива - подтянуть язык и работать по специальности. И да, на этой неделе она сдала языковой тест на А2, так что Вика не валяла дурака, а учила.
Я бы очень хотела написать о том, какая наша Викуля замечательная. Но тут не получится романа - она просто хороший человек, никаких преступлений, интриг и расследований. С тех пор, как Вика осталась у нас одна и мы стали проводить много времени вместе, она потихоньку засияла нам как солнышко. Мы с ней гуляем, смеёмся, работаем и много говорим. Она всегда готова помочь, прийти на выручку и выслушать. Вика ничего не просит, не ноет и не жалуется на судьбу. И радуется всему, каждой мелочи, будь то кусок пирога или поездка в зоопарк. Ну курсах немецкого, куда ходит и Валя, ее уже неоднократно спрашивали, как она живёт с такими плохими людьми и не обижаем ли мы её. Она уже махнула рукой и перестала удивляться этим вопросам.
В этом всем есть только одна ложка дёгтя. Вика решила попробовать вернуться домой, потому что там тихо и там семья. Она пока не знает, вернётся ли или останется насовсем. Так что мы уже оформили все документы, чтобы у неё не было проблем с JobCenter в случае возвращения. Мы будем её ждать, даже если она приедет через год просто в гости.
Ну а у нас остаётся прибывшая пару недель назад женщина с сыном-подростком. Их нам привезли знакомые, которые, мягко говоря, негативно относятся к большей части беженцев. Но эта женщина - одна из исключений. Хотя и её они обещали лично отвезти обратно к границе, если начнет чудить. Эти двое успели хапнуть настоящей войны и получить психологическую травму. Она с первых же дней ходит за мной и просится помогать, даже в мелочах. Ее сын косит газон и поливает сад, выполняет несложную работу по дому. Друзья, привезшие ее к нам, уже дважды заполняли ее холодильник. У неё только одна тревога - сколько же она им должна за еду и поездку и как ей расплатиться с нами за комнату. И отказывается на предложение считать это подарком, бесплатным жестом. Ведь люди тратили на неё время, деньги, а ей и отплатить нечем. Женщина очень расстраивается, что ей тяжело даётся немецкий, ведь ей надо искать работу и самой обеспечивать себя с сыном.
Я очень надеюсь, что больше о беженцах в нашем доме мне будет писать нечего. Ну, только что Викуля приехала к нам в гости со всей семьёй и все у всех хорошо. А пока у нас с ней осталось текилы на донышке, мы должны успеть её допить в вечер накануне отъезда и договорить обо всем на свете, о чем не успели