Надо было маму с папой слушать... 2⁠⁠

Начало

- Я … милая. Не надо делать досрочных выводов. Все это выглядит не слишком … не слишком…. – Впервые за долгое время он почувствовал себя прижатым в угол. Что делать? Убить ее? Принести в жертву. И никто не узнает. Чего она хочет?
- Выводов? Да какие здесь могут быть выводы! Ты целыми днями пропадаешь на работе. Ты, как будто, хочешь забыться в ней.
На работе. Она сказала "на работе". Он нервно засмеялся. Его всего охватила волна облегчения. Да как он вообще мог подумать о том, что она что-то знает. Откуда? А он уже чуть было не придумал план убийства собственной жены.
- Не надо смеяться! – Ирина опять начала кричать. – Я ничего смешного не сказала.
- Прости. – Он с великим трудом убрал с лица улыбку.
- Милый, я все понимаю. Тебе тяжело. Хочется чего-то нового.
- Ты…
- Не перебивай меня. Дай мне закончить. Я знаю, чего тебе не хватает. Может быть, ты сам еще этого не знаешь, но это единственное наше спасение. Спасение для нашей семьи.
Он заинтересованно посмотрел на жену.
- Нам нужен ребенок. Уже давно.
Ребенок?!! О чем она вообще говорит! Только этого еще не хватало.
Ирина в напряжении ждала реакции со стороны мужа. В общем, она ожидала чего угодно, но когда с его стороны донесся нервный смешок, ей показалось, что она ослышалась. "Наверное, он просто переутомился. Или просто не ожидал", – пыталась она себя успокоить. Но тут он заговорил.
- Нет, тебе точно жизненно необходимо хорошо выспаться. Тогда, может, бредовые мысли будут реже посещать твою очаровательную головку. Все, заканчивай концерт и ложись спать.
- Ты меня не слышишь? Неужели ты не хочешь, чтобы у нас была настоящая семья?
- Меня все устраивает…
- А меня нет! Я так дальше жить не могу! Я хочу ребенка. Твоего ребенка. Я как-никак твоя жена, и я … я люблю тебя!
Он громко сглотнул слюну.
- Этот разговор окончен. Я не намерен возвращаться вновь к этой теме. Мне не нужен ребенок, будь он мой, твой или самого Господа Бога. Мне нравится моя жизнь. Забудь об этом. Я тебя люблю. Этого должно быть достаточно. Спокойной ночи. – Он отвернулся и закрыл глаза.
- Нет…. – Ирина пыталась возражать.
- Да! – Не открывая глаз, произнес он. – Тема закрыта. И я не советую тебе еще что-либо добавлять к уже сказанному. Еще одно слово, и я собираю вещи, и ухожу. И ты меня больше не увидишь.
Как вкопанная, Ирина просидела, не двигаясь, минут пять. Потом неловким движением руки стерла катившуюся по щеке слезу и легла. Он слышал, как она очень осторожно, словно боясь задеть мужа, залезла под одеяло и, сглотнув беззвучные рыдания, шепотом произнесла только одну фразу.
- Я тебя ненавижу.

Он уже этого не слышал. Его не волновало, что чувствовала в данный момент женщина, которая лежит рядом, глотая слезы. Ее не существовало. Мысли вернулись к сегодняшнему вечеру. Он помнил все в мельчайших подробностях. Захотелось кричать.
Как убедить себя, что сделал все правильно?
Все шло как обычно. Он читал лекцию, наблюдал за поведением студентов и выбирал следующую жертву. Долго искать не пришлось. Он понял, что это именно она, когда в середине пары распахнулась дверь в аудиторию, и внутрь зашла девушка с непоколебимым равнодушием на лице. Он, не прекращая своего монолога, следил за тем, как она быстро прошагала к пятому ряду, совершенно бесцеремонно уселась (не села, а именно уселась), достала плеер, и все окружающие в момент перестали для нее существовать. Она устало закрыла глаза и погрузилась в свой маленький мирок.
Сказать, что он был задет такой откровенной наглостью, это значит не сказать ничего. Ему стоило огромных сил продолжить лекцию, как ни в чем не бывало, но его всего буквально распирало. Никто из студентов никогда не приводил его в ТАКОЕ состояние. Хотелось взять самую тяжелую книгу из тех, что были под рукой, и швырнуть в это скопление наглости, тупости и равнодушия. Но он сдержался.
Все время, пока длилась лекция, он то и дело возвращался взглядом к этой … студентке. Когда подошло время сказать студентам, что они могут быть свободны, он сделал это с огромным облегчением. В аудитории поднялся гул голосов, все стали оживленно собираться домой. Вячеслав Анатольевич, не торопясь, убирал напечатанные лекции в дипломат, продолжая наблюдать, как девушка на пятом ряду вальяжно потянулась и лениво осмотрелась вокруг. "Может быть, она здесь не учится, а просто зашла на огонек погреться? – размышлял он. – Или она…"
- Извините, можно вопрос. – Его мысли оборвал один из его студентов. Он был из тех, чей лист посещаемости безупречен, а конспекты подробны до тошноты.
- Да. – Задумчиво ответил преподаватель, лишь мельком взглянул на паренька и снова возвратился взглядом к незнакомке в черном бадлоне.
- На прошлом занятии я видел у вас сборник рассказов Хемингуэя. Видите ли, я очень уважаю этого писателя, а ваше издание показалось мне незнакомым. В том смысле, что я его никогда не видел. Не могли бы вы одолжить мне его на время. – Вячеслав Анатольевич не смотрел на паренька, но был готов поклясться, что тот покраснел.
- Да…. – Вдруг он увидел, как девушка подошла к одной из студенток и взяла у той конспекты. "Все-таки она учится здесь!". Он улыбнулся.
Парень выжидающе смотрел на преподавателя.
Девушка убрала тетрадь в рюкзачок и направилась к выходу. Вячеслав Анатольевич двинулся за ней. Его на мгновение остановил удивленный голос.
- Так что насчет книги?
- На следующем занятии поговорим. – Ответил он и довольно улыбнулся. Преподаватель ушел за кулисы, проснулся жрец.

Как же заставить ее сесть к нему в машину? Судя по всему, она вряд ли вообще вспомнит, кто он такой. Запихнуть ее силой в машину и увезти? Нет, это больше похоже на похищение, а он не преступник. К тому же это не пройдет незамеченным. В таких размышлениях он сел в автомобиль и стал наблюдать. Девушка стояла у выхода из института. Вся в черном. Застегнув куртку, она попыталась прикурить, однако весенний ветер вырвал из ее тоненьких пальцев сигарету, и девушка негромко выругалась. Оставив тщетные попытки закурить, она отошла метров на десять от входа и стала ловить машину.
От такого неожиданного везения у него задрожали руки. Но он быстро вернул себе способность здраво мыслить. Действовать надо было быстро, чтобы она не успела уехать. Он завел машину. Ему снова повезло. Он был первым, кто, сжалившись над бедной девушкой, соизволил остановиться.
- Подвезти? – Он улыбнулся.
Не говоря ни слова, она залезла в машину.
- Куда? – Спросил он.
- Купчино.
- Далеко.
- Я не виновата. – Она дернула бровью. – Если вам не по пути, я могу выйти.
- Да нет. Я как раз почти в ту же сторону.
- Сколько?
- Разберемся, когда приедем.
- А если у меня столько не будет? – Холодно спросила она.
- Заплатите, сколько будет.
- Предупреждаю, натурой не плачу.
- Отвечаю, для этого у меня есть жена. А если мне хочется приятно провести время с красивой девушкой, я обычно нахожу места поромантичнее. Поехали. – Он весело рассмеялся, и машина тронулась с места.
Все, самое сложное уже пройдено. Осталось занять девушку разговором и пригласить ее на чашечку кофе в его милое жилище. Главное, не спугнуть. А то, похоже, это еще та штучка. Он улыбнулся. Так. СТОП! Слишком много отвлеченных мыслей по поводу этой особы. Она всего лишь жертва, кормежка для змеи и не больше. Пожалуй, начнем.
- Я сегодня имел удовольствие лицезреть вас, увы, только первый раз за эти полгода.
- А с какой стати вы должны были ли-цез-реть меня раньше? – отчеканила она.
- Видите ли, мое имя Вячеслав Анатольевич…
- Это что, новый способ познакомиться? Так вот, спешу сообщить, что сегодня я не в настроении с кем бы то ни было знакомиться.
- А, так вы по этой причине отметили свое первое посещение моей лекции сладким сном под, надеюсь, приятную музыку.
- Упс. – Выдала она. Такой реакции он не ожидал. Она достала сигарету, прикурила и … рассмеялась. Она запрокинула голову и смеялась так, как будто только что услышала самый смешной анекдот в мире.
Несколько ошалев от такой реакции со стороны попавшейся студентки, он на некоторое время даже забыл, что находится за рулем машины, которая едет по дороге с достаточно оживленным движением. Он резко отвернулся от девушки, когда до его сознания достучалась коварная мысль, что он наглым образом сидит и любуется, наслаждается ее смехом.
- Я вас рассмешил?
- Да не то чтобы, – отсмеявшись, ответила она. – Просто я так глупо еще никогда не попадалась. В любом случае я смеялась над собой, а не над вами, Вячеслав…
- Анатольевич, – подсказал он.
- Вячеслав Анатольевич. Я не спросила у вас разрешения закурить. – Догадалась она.
- Вы ведь все равно уже курите, так какая разница. Я бы тоже, наверное, закурил, но к счастью или к сожалению бросил несколько лет назад. – Почему он это ей рассказывает? Почему-почему, просто надо как-то завязывать разговор. – Может, расскажете, почему осчастливили нас своим присутствием только сегодня. Хотя, я могу ошибаться. Возможно, я просто вас не видел.
Она смущенно улыбнулась.
- По-моему, все мои оправдания сейчас будут звучать очень глупо и совсем не к месту.
- Почему же, я с удовольствием вас послушаю.
- Хорошо, но предупреждаю, после моей первой же фразы на вашем лице отразится море иронии и наигранного понимания.
- Нет, клянусь вести себя прилично. – Никогда еще разговор не шел так легко. Он испугался. Он как будто … да, он потерял возраст. Нет, надо брать себя в руки.
- Ладно. Моя жизнь – это цепь событий, которые иногда просто до комизма играют не в мою пользу. Как бы это лучше выразить … мне все было никак не доехать до института.
- Не понимаю, это как в фильме "Неисправимый лгун" с Вициным? – Заинтересовано спросил он.
- Почти. Только у меня все гораздо банальнее и грустнее. Но, если позволите, я не буду вдаваться в подробности. К сожалению никаких доказательств моей невиновности типа медицинских справок у меня нет, да и по таким поводам справок обычно не выдают.
- Верю на слово и прекращаю расспросы. – Он демонстративно поднял руки вверх и снова опустил их на руль. – Но судя по сегодняшнему занятию, обстоятельства снова не на вашей стороне. Тяжелый день?
- Можно и так сказать. Не выспалась.
- Доказательств не надо. Но, может, вы хотя бы представитесь?
- Простите, конечно. – Она снова улыбнулась и поправила челку. Ее короткие темные волосы очень выгодно подчеркивали правильный овал лица и делали ее темно-карие глаза еще выразительнее. - Меня зовут Диана…
Она хотела продолжить, но он прервал ее.
- Думаю, имени на сегодня будет достаточно. Я не слишком хорошо запоминаю имена, и вам все равно придется повторить свое имя на занятии, если вы, конечно, еще раз порадуете нас своим присутствием.
- Даю честное слово не пропускать больше ни одной лекции. – Торжественно изрекла она.
- Охотно верю, если учесть то, что нам осталось встречаться еще раза два или три. Ну и экзамен само собой.
- Черт. – Диана зажмурилась и хлопнула себя ладошкой по лбу. – Я совсем забыла…
- Или не знали. – Иронично заметил он.
- Нет, я знала. Но как-то вылетело из головы. Чувствую, это будет провал века.
- Дайте-ка, я догадаюсь. Конспектов у вас кот наплакал, а литература это не то, чем бы вы сильно интересовались.
- Не совсем. Я люблю литературу. Только мое чтиво обычно очень сильно отличается от учебной программы.
- Да ладно, не оправдывайтесь, Диана. Если хотите, я могу вам помочь. - Она вопросительно взглянула на преподавателя. Он в свою очередь улыбнулся. – Безвозмездно … почти.
- Это как "почти"? - Она уже собралась обидеться. Он это заметил и рассмеялся.
- Не беспокойтесь, натурой не принимаю. Хотя, если считать ваш блестящий ответ на экзамене платой натурой, то можно это и так назвать.
- Вы и правда мне поможете? – На ее лице читалась радость с некоторой долей удивления.
- А почему нет. Я работаю преподавателем не для того, чтобы заваливать бедных студентов на экзамене, а чтобы давать знания. Этим я и собираюсь заняться.
Вот оно. Осталось только уговорит ее поехать в его домашнюю библиотеку. И тогда она в его руках, полностью в его власти. Он чувствовал, что она уже ему доверяет или почти доверяет. Не спугнуть, только не спугнуть.
- Билеты экзаменационные у вас есть? – Диана взглянула на него глазами нагадившего щенка. – Понятно. Значит нету. Ладно, это все можно исправить. Я даже могу подкинуть вам кое-какие пособия, если желаете.
- Это было бы очень кстати. Я бы даже очень вас об этом попросила.
- Только, – он вздохнул. – Есть небольшая загвоздка.
- Какая? – Она засуетилась. – Послушайте, если вас это затрудняет, то не стоит. Я сама выкручусь как-нибудь.
- Да нет, вопрос не в том, затрудняет ли это меня. Тут дело в другом, не затруднит ли это вас… тебя.
- Не понимаю.
- Ты сейчас домой едешь?
- Да, а в чем дело? – Диана непонимающе смотрела на преподавателя.
- Тут такое дело, мы с женой одно время жили за городом, а год назад переехали. И я еще не успел перевести свою библиотеку в новую квартиру. То есть это все осталось за городом. Да и если честно, то не хочу я перевозить оттуда книги, уж больно место подходящее для них. А так как у меня сейчас очень большая нагрузка в институте, иногда даже по выходным приходится читать лекции, то я вряд ли смогу в ближайшее время туда вырваться. Мы, конечно, могли бы съездить туда прямо сейчас, но, боюсь, за тебя дома будут волноваться, если ты задержишься.
Она ненадолго задумалась.
- А почему бы и не съездить, если вам сейчас удобно. Дома обо мне беспокоиться некому. Я давно ушла из родительского дома, семьей обзавестись еще не успела, даже зверушки никакой нет, живу совершенно одна. Разве что соседка по квартире, но она привыкла, что меня иногда и по несколько дней дома не бывает. Так что, поехали … но с одним условием.
- Что за условие. – Поинтересовался он.
- Вы меня отвезете домой.
- По-моему, я этим и занимался. Так что это даже не обсуждается.

Он вздохнул с облегчением, переговоры прошли успешно. Минут через пятнадцать он свернул на уже знакомую ему дорогу. Вел машину молча, ожидал, что Диана, как и предшественницы, будет долго и со смаком ведать Вячеславу Анатольевичу мрачную историю ее жизни. Но вопреки неоднократно проигранному сценарию Диана закурила еще одну сигарету и снова погрузилась в свой мирок, как тогда на лекции.
- О чем мысли? – он пытался снова завязать разговор. Обычно они начинали говорить, и под их нервно-истерическое щебетание проснувшийся жрец уводил Вячеслава Анатольевича далеко-далеко по хрустальной тропинке в небо, к свободе.
Диана не ответила. Она скомкала и выбросила в мусорную корзину его идеальный сценарий. В общем-то, она это делала с самого начала, как только села в его потрепанный временем "вольво". Обычно на этой стадии девушки просили Вячеслава Анатольевича обращаться к ним не столь официально, аргументируя это фразами типа "неужели я такая старая". Диана же, как будто, держала дистанцию. Разговор шел очень легко, но он чувствовал, как бьется в невидимую стену. Она была так близко и в то же время так далеко. Недосягаемая красота… ВСЕ! Хватит. Она просто очередная жертва, ничем не отличающаяся от всех остальных.
Ладно. Хорошо. Он восхищается ей. Но ведь часто на жертвенник люди возлагали именно то, что радовало их глаз, душу, то, что грело их сердце. Стоп! Какое сердце?!!
Диана медленно повела плечиками и стала разминать шею.
- Болит? – не замедлил поинтересоваться он, сразу же забыв о перипетиях в своей голове.
- Просто немного устала. – Она улыбнулась. – Не обращайте внимания, у меня это бывает. Кости болят, старею, наверное. – Диана рассмеялась. Он улыбнулся в ответ на ее смех.
Он привезет ее в свое жилище и покажет ей красоту и величие, которое создал своими руками. Он был уверен, что Диане там понравится. "Так, минуточку. Глубокий вдох. А теперь разберемся, зачем ты ее туда везешь. Дом показывать? Книжки читать? К экзамену готовить? Или все-таки исполнять долг жреца?".
В этот момент он впервые по-настоящему испугался. Он ведь и правда вот уже как двадцать минут вез Диану к себе, чтобы напоить горячим чаем, показать библиотеку и … заглянуть в ее темные глаза. Друг напротив друга. Змея голодна? Да к черту змею, пусть мышами потчуется.
Нож, спрятанный в рукаве, больно обжег руку. Вячеслав Анатольевич вздрогнул. Вернулся жрец.
- С вами все хорошо? По-моему вас знобит. – Спокойно сказала Диана.
- Тебе показалось. Все нормально. – Он натянуто улыбнулся. – Кстати, мы уже на месте.
Машина остановилась. Перед глазами Дианы предстал старый, обветшалый дом.
- Это и есть самое подходящее место для вашей библиотеки? – удивленно спросила она. – Если позволите, то это больше похоже на сарай.

- Не делай выводов, не узнав сути. Это как с человеком. Ты можешь решить для себя, кто этот незнакомец, и чем он живет, просто оглядев его с ног до головы, и при этом сделать непростительную ошибку. – Сказал он, когда они уже подошли к входной двери. – Загляни внутрь, и ты поймешь, почему это самое подходящее место. – Он открыл дверь. – Ну же, смелее. – Диана переступила порог.
Минут пять она, словно окаменев, рассматривала дом изнутри: стены, пол, потолок, полки с книгами, не пропустила ни одной мелочи. Хотя в таком величии было бы непростительной грубостью какую-нибудь деталь назвать мелочью.
Жрец довольно улыбнулся, увидев те чувства, которые отразились на лице Дианы. Он все это уже видел. Удивление, шок и восторг. Да, все это уже было. Но что-то не так. Что-то неправильно в ее взгляде. Вячеслав Анатольевич почувствовал, как у него перехватывает дыхание. Он ощутил, как энергия, излучаемая ей, переливается в него и снова возвращается к ней. Она, словно, все поняла. Поняла его душу. Поняла, что он хотел прокричать всему миру, создавая этот храм. И что-то было в ее взгляде. Что-то непонятное ему. Жрец пришел на помощь.
- Проходи, присаживайся. Быт достаточно аскетичный, но чай я найду. – Она на мгновение замешкалась. Он улыбнулся. – Чай попьем и сразу поедем. Если я тебя ни чем не угощу, я буду чувствовать себя негостеприимным хозяином.
- Да я и не тороплюсь. – Она присела за дубовый стол, рюкзак кинула рядом на пол. – Курить можно?
Он кивнул и вдруг, смущенно улыбнувшись, удалился на улицу. Не особо смущаясь, Диана открыла ящик стола и достала маленькое белое блюдце, дабы использовать его в качестве пепельницы. Она закурила. Через пару минут Вячеслав Анатольевич вернулся. В руках он держал банку воды и карманный кипятильник.
- Это удачно, что я догадался его сегодня прихватить с собой. – Заметил он. – Иногда на работе бывает сложно найти кипяченую воду, вот и беру с собой. – Он подошел к столу, достал из ящика две чайные чашки, при этом сделал вид, что его нисколько не задело то, что Диана без спроса взяла блюдце. На самом деле ему было только приятно, что она не чувствует ни малейшего стеснения, находясь здесь. – Вода из колодца, никакой химии. – Сказал он, наливая воду в чашки. Включил кипятильник и присел рядом с Дианой.
- Вы сами все это сделали? – Спросила она, обведя взглядом комнату.
- Да. Это была моя маленькая прихоть. Я очень ревностно отношусь к литературе, поэтому хочу, чтобы книги находились в подходящей для них обстановке. Тебе нравится?
Она сделала еще одну затяжку и медленно выдохнула дым.
- Да. Я не знаю, как это объяснить, но кажется, что этот дом живет сам по себе, как будто охраняет что-то … книги, наверное. – В ее глазах опять что-то промелькнуло.
Это выражение во взгляде заставляло жреца медлить, он терялся. Он не понимал.
- В этой комнате хочется раствориться. – Продолжила она. – Вот, например, мои руки лежат на столе. Но я не чувствую, что это мои руки, я словно вне своего тела. Если, конечно, вы понимаете, о чем я говорю.
- Я понимаю.
Закипела вода. Вячеслав Анатольевич заварил чай.
- Прости, это единственное, чем я могу тебя угостить.
- Что вы! Находясь в таком месте, я бы даже сказала, что чай – это лишнее. – Диана сняла куртку и повесила ее на спинку стула. Как же она красива. Слегка растрепанные волосы, нежные губы, щеки с еле заметным румянцем, и как горят ее глаза… От нее веет нежностью, хрупкостью. И еле уловимый аромат… ее аромат. Она, словно, создана для всей этой атмосферы. Может быть, он и жил все это время только для того, чтобы увидеть ее. Может быть, он строил этот дом, чтобы однажды она переступила его порог. – Хватит того, что вы мне разрешили здесь курить. Сдается мне, вам это было нелегко. Так что, если вы не хотите, чтобы я здесь курила – скажите, я не обижусь, более того, я прекращу курить.
- Странно, что девушка с таким тонко чувствующим сердцем, как у тебя, не появлялась на лекциях по литературе.
- По-моему, на эту тему мы уже говорили. – Ему показалось, что она снова смутилась.
- Да нет, это не укор. Скорее даже наоборот, комплимент что ли, – Ему внезапно безумно захотелось курить. Неужели эта девушка заставила его нервничать? – Но, видимо, я сегодня не блещу красноречием.
После этой фразы пауза затянулась. Он нервно размешивал чай, а Диана, что самое удивительное, продолжала спокойно курить, делая вид, что они ведут светскую беседу. Когда он уже был готов покраснеть (чего раньше с ним никогда не случалось), она спасла положение.
- А что насчет экзаменационных вопросов? – Она сделала маленький глоток, поморщилась.
"Наверное, обожглась. Даже это у нее получается красиво".
- Время идет, мы же не хотим здесь заночевать…
"Почему не хотим? Даже очень хотим". Он чуть не выронил из рук чашку.
- Поздно уже.
- А, да, конечно. Они где-то здесь. Я сейчас посмотрю.
Вячеслав Анатольевич поднялся и подошел к одной из книжных полок. Окинув взглядом стоящую на полках литературу, его вдруг осенило. Он стоит здесь, в этой комнате, перед полкой с книгами, с четким намерением найти экзаменационные билеты для своей нерадивой студентки. Для очень красивой нерадивой студентке. Но загвоздка в том, что билетов здесь нет, потому что вез он ее сюда не за тем, чтобы поить чаем и пополнять литературными знаниями. Диана здесь только потому, что он выбрал ее для очередного жертвоприношения…. НЕТ! Не будет этого. Ее нельзя… нельзя…
- А что у вас там, за шторой? – Диана поднялась и пошла в сторону алтаря.
Паникер исчез. Проснулся жрец. Вот теперь все пошло по сценарию. Сейчас она приоткроет занавеску, заглянет внутрь и … ее взгляд остановится. Сначала на мгновение, от удивления … потом – навсегда. Змея голодна.
Жрец повернулся в сторону алтаря. Нож приятно грел руку. Диана направлялась прямо к закрытому углу. Потом вдруг обернулась на Вячеслава Анатольевича и остановилась.
Жрец, алтарь и между ними – Диана. Или он, Диана и алтарь, который их разделяет?
- Вы мне не покажете?
Он боролся с собой, но в конце концов медленно кивнул и подошел к девушке.
- Пойдем. Тебе понравится. – Жрец улыбался. А Диану это, похоже, ни капли не смутило, она пошла за ним.
Он остановился в метре от алтаря и жестом показал Диане, что она может отдернуть штору. Она так и сделала. Ее рука коснулась жесткой ткани и, ни секунды не колеблясь, она распахнула занавеску. За ее спиной жрец достал из рукава нож. Змея шевельнулась и снова замерла.
Он видел ее. Как всегда, удивление, шок, может быть, страх. Диана застыла. Ее рука все еще держала занавеску. Жрец уже был готов сделать в ее сторону последний роковой шаг, но тут она заговорила.
- Это … прекрасно. Здесь чувствуется сила. – Диана развернулась в сторону Вячеслава Анатольевича.
Взгляд. Один ее взгляд. В нем нет страха. Это что-то другое. Он стоял в нескольких шагах от нее, сжимая за спиной нож и … да, он любил ее. Зачем он привез ее в этот дом. Все должно было быть по-другому.
- Вам нехорошо? Что случилось? – Она обеспокоено смотрела на преподавателя.
- Все нормально. – Он попытался ответить как можно спокойнее.
- Но тогда почему вы плачете?
- Уходи. – Жрец проиграл.
Диана оторопела. Совершенно непонимающим взглядом она уставилась на плачущего Вячеслава Анатольевича.
- Я что-то не так сделала?
- Уходи, пожалуйста.
Прогонял. Знал, что вряд ли когда-нибудь ее еще увидит, но прогонял. Иначе не мог. Он не мог ее оставить и не убить и в то же время убить тоже не мог.
- А как же эк…
- Уходи.
- Как я отсюда выберусь. Мы же черт знает где.
- Да уходи же ты! – Закричал он.
Внезапно лицо Дианы побелело. Он проследил за ее взглядом и понял, что она таращится на его руку, сжимающую нож. Начать оправдываться? Только в голову ничего кроме фразы "я хотел порезать колбаски" не приходит.
- Я … О Господи! Убирайся! – Он орал. Он не хотел ничего объяснять. Он только хотел, чтобы она ушла.
Диана колебалась. Шок от увиденного уже прошел. Но она колебалась.
- Чего ты ждешь? – Уже спокойнее спросил он.
Она не ответила. Только еще раз окинула взглядом комнату, несколько дольше задержавшись на алтаре. Потом подняла на него глаза, в которых снова не было страха, а только грусть и что-то еще, что она, видимо, пыталась скрыть, но безуспешно, это чувство легкой тенью бесцеремонно касалось ее лица. От этого она, почему-то, казалось ему еще красивее.
Диана собрала свои вещи и, не говоря ни слова, вышла, хлопнув дверью. Он закрыл глаза, из которых все еще катились слезы.

Отпустил? Не мог поступить иначе. Он лежал в кровати рядом с женщиной, чувства к которой давно захлопнули ворота во дворец под названием любовь и поселились в маленьком домике, который обычно называют доброй дружбой. Потом плавно перетекли в равнодушие и сейчас уже завязывали отношение с убийцей, имя которому ненависть. Он лежал рядом с Ириной и плакал по другой.

Дверь хлопнула. Один. Почти, проснулся жрец.
Куда она пойдет, когда доберется до города, что расскажет? Что многоуважаемый преподаватель зарубежной литературы стоял перед ней, орал благим матом и размахивал перед ее носом здоровым ножом? Симпатичная девчонка – еще не повод, чтобы гробить свою жизнь. Ты все равно ее теряешь. Так какая разница – живая она или мертвая. Догони ее, хоть поцелуешь на прощание.
- Догнать.
Он кинулся к двери и выбежал на улицу. Глаза еще не привыкли к темноте, и он почти ничего не видел. Надеялся ли он увидеть? Бесспорно да. Но одна его часть рвалась доделать начатое, а другая просто увидеть Диану еще раз, разгадать секрет ее глаз.
Он вглядывался в темноту. Казалось, что все уже напрасно, пока он не разглядел, буквально в двух шагах от машины, удаляющуюся фигуру. Сердце защемило, и он ринулся к ней. Диана вздрогнула, когда на ее плечо легла тяжелая рука Вячеслава. Девушка остановилась.
- Пойдем. – Сказал он, задыхаясь.
Диана не двигалась.
- Ты все равно одна до города не доберешься.
- А вы все равно меня туда не повезете. – Спокойно ответила она.
- Я еще не решил.
- Нет, вы уже все решили. – Диана повернулась к Вячеславу и, мягко отодвинув его в сторону, пошла обратно к дому.

- Что-то должно произойти здесь? – спросила она, остановившись у алтаря.
Он остановился посреди комнаты и тупо уставился на Диану. Она вернулась. Сама. Добровольно вошла в дом, теперь стоит у алтаря, на грани жизни и смерти, и ей, похоже, все равно, что будет дальше. Или, может, не все равно, может быть, ей интересно, что с ней будет. А может быть, она психически неуравновешенная особа, склонная к суициду.
Жертва пришла сама, зачем терять время. Просто подойти и сделать то, что делал до этого не один десяток раз. Она ждет.
Он сделал шаг.
- Не могу.
- Вы что-то сказали? – спросила Диана, не поворачиваясь.
Он не ответил. Он сделал еще шаг и после этого медленно направился к ней. Только бы она не повернулась. Он подошел к Диане почти вплотную. Она шептала.
- Со звоном бьюсь. Со стоном таю. И жизнь беру, как наказанье. Единожды покинув стаю, я отдалась на растерзанье.
Блеснул нож… потом был долгий поцелуй.

Лишь только в тот момент он наконец-то понял, что было таким странным в ее взгляде. Он никогда раньше не видел этого в глазах своих жертв. Все они умирали напуганными, удивленными, с широко распахнутыми глазами и открытыми ртами. Не самое приятное зрелище. Диана была другой. В смерти она была столь же прекрасна, как и в жизни. Она улыбалась, все такая же спокойная.
В эту ночь, когда он держал Диану на руках, он последний раз заглянул в ее темные глаза и испугался. То, что он там увидел, перечеркнуло все.
Зависть. Вот, что показалось странным ему, как только они вошли в дом. Он не сумел сразу разглядеть ее, потому что никогда не видел ее в глазах своих жертв. Ее там и не могло быть. Но Диана… Она с жадностью рассматривала каждую деталь дома, вдыхала его энергию, растворялась в нем. Она завидовала ему, потому что он это создал. Она хотела здесь остаться, поэтому и вернулась. И она бы осталась, если бы он просто намекнул. А он убил.
Он любил ее. Он ненавидел ее.
Эта ночь перевернула все с ног на голову. Сегодня он принес в жертву свободе любовь. Сегодня он принес в жертву свободе свою жизнь. Сегодня он принес в жертву свободе саму свободу.
Что означает теперь слово "свобода"? Одиночество и безнадега, больше ничего. Он мог остановиться, поговорить с ней, рассказать. Сейчас он знал – она бы поняла.
Все изменилось. Храм стал склепом, а эта ночь будет длиться вечно.

Два года назад.
Уже темнело. Красивая кареглазая девушка курила, опершись о холодную стену метрополитена, и наблюдала за тем, как миловидная блондиночка садилась в слегка потрепанный временем "вольво".
Выкинув окурок, девушка достала из внутреннего кармана куртки небольшую записную книжку и ручку. Открыв книжку на нужной странице, она сделала очередную запись.
"15.10.
Тридцать седьмая (точно по расписанию). Блондинка. Так же тупа, как и предыдущие. Сегодня туда не поеду, замерзла".