На волне про замерзающих
31 декабря 1978 года в Ульяновске из-за морозов произошла крупная коммунальная авария
31 декабря 1978 года в Ульяновске произошла крупная коммунальная авария: в новогоднюю ночь температура опустилась до -44 градусов, котельная не выдержала, и город остался без тепла. В домах лопались батареи, люди надевали на себя все, что есть, чтобы согреться. Геннадий Демочкин собрал воспоминания об этом жителей города и руководителей, ответственных за ликвидацию аварии, а также публикации СМИ разных лет о произошедшем.
Виктор Исаевич Васильев, в 1978 году директор Ульяновских теплосетей:
«31 декабря, примерно в 9 часов вечера в квартире стало заметно холоднее. Тут звонок из диспетчерской: «Виктор Исаевич, температура в теплосети снижается». Я уже садился с гостями за праздничный стол, но сердце чувствовало неладное. Обзвонил всех своих заместителей, попросил несмотря на праздник не злоупотреблять спиртным. Синоптики обещали усиление мороза до 35 градусов.
Следующий звонок – о серьезной аварии на ТЭЦ-1 – раздался в 3 часа ночи.»
«Симбирский курьер», 27.12.2001 г.
Александр Михайлович Большов, в 1977 – 1982 гг. второй секретарь обкома КПСС:
- Конечно, надо было слить воду из топливных систем. Но с ТЭЦ нам все время сообщали: сейчас наладим, сейчас наладим… Но там пошла как цепная реакция.
В итоге очень многое разморозили. Говорят, в кинотеатре «Пионер» был очень практичный директор. Про него рассказывали, уже вечером он сказал: «Э, нечего тут ждать». Слил всю воду из системы отопления и ушел праздновать. И у него все осталось целым. А вот у тех, кто пытался продержаться, утеплить батареи, у них все и разморозилось.
Конечно, если бы руководители слили воду в массовой порядке, потерь было бы меньше. Но с другой стороны, заполнять потом воду тоже надо было при 30-градусном морозе – это ведь тоже проблема. Начнешь заполнять, так ведь тоже семь раз заморозишь…
Так что принять решение: слить все! – кто мог принять на себя такую ответственность? Сложная была ситуация. Но все работали, как было положено. Ни одного факта не знаю, чтобы кто-то из руководителей проспал или напился.
Записано 22.12.2007 г.
Александр Михайлович Большов, в 1977 – 1982 гг. второй секретарь обкома КПСС:
- Я жил тогда в 14-этажном доме на Кузнецова. У нас там тоже отопление выходило из строя. Хотя батареи удалось сохранить, но неделю спали одетыми (все, что есть – на себя).
У нас и в обкоме систему прихватило, часть батарей разморозилось.
Но работали все дружно. Сразу все поднялись, тревогу подняли, Москву поставили в известность. Отовсюду нам пошла помощь: батареи вагонами, самолетами везли. Монтажников из соседних областей присылали.
Масштабы бедствия были, конечно, большими. Но за месяц все последствия были ликвидированы.
Записано 22.12.2007 г.
«Симбирский курьер»:
В 3 часа ночи 1 января в квартире директора ульяновских теплосетей В.И. Васильева раздался телефонный звонок. «Виктор Исаевич, серьезная авария на ТЭЦ-1, прекращена циркуляция воды», - сообщил диспетчер. Через 30 минут Виктор Васильевич был уже на диспетчерском пункте теплосетей. Там уже находились почти все ведущие энергетики города. Связались с ТЭЦ. Оператор по станции подтвердил, что авария произошла в водогрейной котельной.
В предновогодние дни в Ульяновске стояли тридцатиградусные морозы. А в новогоднюю ночь, впервые за столетнюю историю наблюдения за погодой, температура воздуха понизилась до минус 41,8 градуса по Цельсию.
От сильных морозов не выдержала водогрейная котельная, которая была сделана по южному варианту и рассчитана на 20-градусный мороз. Верхняя часть котлов и других агрегатов находились не в помещении, а на самом верху котельной. Чтобы избежать разрыва котлов ТЭЦ, решили остановить насосы. Но во время этой операции произошел гидравлический удар, в результате которого разорвало коллектор на отводе одного из котлов. Образовался шов, из него фонтаном стал бить кипяток (температура воды в сети была плюс 125 градусов). К счастью, никто из персонала ТЭЦ не пострадал.
К месту аварии в три часа ночи прибыл начальник «Ульяновскэнерго» Федор Гринин, который и возглавил работы по ликвидации ЧП на самой станции.
Срочно сформировали аварийные бригады. Но к котельной было не подойти. Огромный столб кипятка бил из трубы, поднимаясь ввысь на несколько десятков метров. Вокруг него – тяжелые клубы серого пара. И все как в тумане. Снизили температуру, но подойти к котельной все равно было невозможно. Тогда и было принято единственное решение – отключить систему отопления и, соответственно, горячую воду. Как только система была остановлена, оперативный персонал станции начал сбрасывать воду с теплоцентрали, чтобы не разморозить ее.
А тем временем в турбинных и котельных цехах ТЭЦ возникла новая опасность. В помещениях образовался страшный туман, из-за которого невозможно было работать. Появилась реальная угроза потерять всю станцию. Рабочие начали выбивать большие стекла окон. Необходима была хоть какая-то циркуляция воздуха.
Уже первого января был создан областной штаб по ликвидации аварии, который возглавил секретарь обкома Евгений Сазанов. В столицу ушло тревожное сообщение: «В Ульяновске в новогоднюю ночь на ТЭЦ произошла авария. Город остался без тепла». Штаб поставил задачу всем предприятиям, заводам города подключиться к аварийным работам. Были распределены участки, на которых необходимо было восстанавливать дома и отводки теплосетей (...)
Арсений Королев.
Симбирский курьер, 27.12.2001 г.
Нина Васильевна Пономарева, в 70 – 80-х годах директор школы № 8 г. Ульяновска:
- Ко времени аварии А.А. Андронов уже не был директором ТЭЦ. Он захотел поработать за границей, его пригласили строить станцию в Афганистане. Но здесь его не отпускали и когда он все-таки настоял, на него накрутили всяких бед и отпустили чуть ли не со строгим выговором.
Потом я разговаривала со специалистами ТЭЦ и они сказали: «Если бы был Андронов, таких последствий аварии не было бы».
Записано 18.3.2006 г.
Владимир Иванович Казанцев, в 1978 году студент пятого курса факультета иностранных языков Ульяновского пединститута:
- Мы жили на К. Либкнехта и часиков в 9 вечера пошли с отцом на Бебеля – забрать дядьку к нам в гости (он сам уже плохо ходил). Проходим мимо «дома правительства», из подъезда выходит Кузнецов. Батяню он знал по каким-то партийным делам. Отец спрашивает: - Иван Максимыч, что за проблемы, в доме – холодина?! – Сейчас выезжаю, через пару часов все наладим. Вечером уже в квартире было прохладно. А потом, когда батареи стали остывать, все включили электрообогреватели – автоматы стало выбивать. Стали газ включать – он еле горит. А дальше совсем печально стало. В домах, где батареи были вмонтированы в стены, батареи лопались, стены разлетались. В подъездах батареи полопались… Магазины не работали. Только хлеб продавали и водку. Больше ничего.
И так больше десяти дней.
Записано Г.А. Демочкиным 3.10.2005 года.
Нина Васильевна Пономарева, в 70–80-х годах директор школы № 8 г. Ульяновска:
- 31-го вечером сижу уже дома, в кресле. Около меня батарея. Стала мерзнуть. Щупаю батарею – она холодная. Это было часов в 6.
То есть станция уже не работала, подача тепла была прекращена. И нужно было в это время и по радио, и по телевизору буквально бить в набат. «Товарищи руководители, на объекты! Слить воду из системы, потому что с ТЭЦ нет подачи тепла!»
Если бы в 6 часов вечера я оказалась в школе, мы бы слили воду и все бы было в порядке. Но воды сошло очень мало, потому что мы ее начали спускать уже в 9 часов вечера. А ветер северный, а мороз 40 градусов, а окна в школе – это настоящие ворота… Поэтому северная сторона здания уже была прихвачена морозом.
Страшное это было дело. Школа умирала, превращалась в ледяной дворец. И город умирал. Какой был разгром! Вот войдешь в класс, - батареи разрушены, огромными кусками они обстреляли противоположную стену. Цветы, которые мы выращивали и которыми гордились, обламывались как хрустальные, падали на пол и разбивались со звоном…
Записано Г.А. Демочкиным 18.3.2006 г.
Нина Васильевна Пономарева, в 60 – 80-х годах директор школы № 8 н. Ульяновска:
- Заведующим гороно был тогда Сердюков Виталий Иванович. Я его очень хорошо и давно знала. Это талантливейший человек, это изумительный руководитель.
Виталий Иванович очень ответственно относился ко всем этим аварийным работам. Не смотря на то, что у него было большое сердце, он сам, лично, развозил батареи по школам, таскал их...
Я даже была вынуждена пожаловаться своей школьной подруге (ее сестра была замужем за В.И. Сердюковым): «Слушай, Зоя, передай там Валентине, что Виталий безобразничает. Он надорвет сердце...»
Вскоре он и умер от инфаркта.
Записано 18.3.2006 г.
«Симбирский курьер»:
Но к морозам добавилось новое бедствие. Начался сильный снегопад. За сутки выпал метровый слой снега. Все эти беды – авария на ТЭЦ, замерзающий город, а теперь снегопад – только сплотили ульяновцев. Многие горожане вышли на расчистку дорог и завалов. В город прибыли дополнительные армейские части и подразделения милиции. На улицах можно было увидеть даже танки, с помощью которых военные расчищали снег (...)
Арсений Королев.
Симбирский курьер, 27.12.2001 г.
Ольга Александровна Тюрина, научный сотрудник заповедника «Родина В.И. Ленина», в 1979 году ученица 7 класса школы № 1 г. Ульяновска:
- В новом здании нашей школы тоже полопались батареи, и несколько недель мы учились в здании старой гимназии в три смены. Там было тепло, но за маленькими партами для младшеклассников было неудобно сидеть.
Дома было очень холодно, все время работали рефлекторы, спали под двумя одеялами. А еще помню, что в ту зиму из-за морозов часто отменяли занятия, и это нас почему-то не огорчало.
Записано 8.1.2008 г.
Нина Васильевна Пономарева, в 60 – 80-х годах директор школы № 8 г. Ульяновска:
- Были самые удивительные ситуации. Родители здорово нам помогали. И наши шефы с ТЭЦ, конечно, тоже.
...Перед самым входом на первом этаже разобрали полы, чтобы заменить замерзшие трубы. Работает целая бригада сварщиков с ТЭЦ. Прибегает инспектор пожарной охраны. Этакий стрикалюс, иначе никак не могу назвать – молоденький, в шинельке, замерзший...
И вот он обращается к сварщику: «У вас есть разрешение на производство работ?» Сварщик поднимает защитный щиток, смотрит на этого инспекторчика: «Какое разрешение? Тебе чего надо?» - «Вот я инспектор пожарной охраны, сейчас я прекращу все работы...» В общем, начал наступать.
Этот рабочий опускает щиток и продолжает варить – работа требует срочности. Я наблюдаю эту картину, говорю инспектору: «Слушайте, это квалифицированные работники, это сварщики с ТЭЦ. Это наши шефы. У них, конечно, есть и допуск, и опыт...»
Этот все стоит на своем: «Я сейчас прекращу все работы». Тогда я его матом как стеганула! Он на меня глаза выпучил. Мужики с ТЭЦ тоже на меня глаза выпучили: «Нина Васильевна, вы это чего?» - «А он не понимает русского языка!» - «А вы разве знаете мат?» - «А кто его не знает?! Одни произносят, другие нет. Вот мне пришлось сейчас произнести...»
Записано 18.3.2006 г.
Евгений Васильевич Сазанов, в 60 – 60-х гг. секретарь обкома КПСС, руководитель областного штаба:
- Опыта в таких делах ни у кого не было. Надо было везде спустить воду и ждать, когда наладят ТЭЦ. Воду не спустили, во многих местах полопались батареи. Очень много людей осталось без тепла. Засвияжцы, часть Ленинского и Железнодорожного района: кто-то уезжал к родственникам за Волгу или в деревню, кто-то оставался и выживал в этих трудных условиях. Мученья, конечно, были...
Как-то под утро мне на работу звонок (шесть утра, холодина в кабинете страшная). – Сазанов? – Сазанов. – Тебя еще не повесили? – Нет. – Ну, повесим, так твою мать...
Записано 6.1.2008 г. по телефону из Москвы.
«Симбирский курьер»:
Прошли сутки. Температура в квартирах опустилась до 2 градусов тепла. Люди надевали на себя теплые вещи, вплоть до шапок-ушанок. Согревались как могли. Вспоминает ульяновец Владимир Никифоров: «Мы включали две конфорки газовой плиты, я ставил вентилятор, и поток теплого воздуха шел в комнаты. Все батареи укутали теплыми вещами».
Замерзали не только люди, замерзали и домашние животные. Многие ульяновцы на ночь закутывали своих любимцев в теплые одеяла. Кошки и собаки спали рядом со своими хозяевами. Но у многих тогда от переохлаждения погибли рыбки и птички.
Из воспоминаний Татьяны Захаровой: «Мы грели на газе три ведра воды и ставили их посредине комнаты. От этого становилось немного теплее. Надели на себя все, что можно было. Жили на кухне, разложили диван и на нем всей семьей спали. Кухня была самым теплым местом в квартире. А вот с обогревателями в то время была проблема. Их невозможно было достать».
Из-за аварии продлились зимние каникулы (...)
Арсений Королев.
Симбирский курьер, 27.12.2001 г.
Евгения Владимировна Демочкина (в девичестве Холодова), в 1979 году студентка 5 курса факультета журналистики Уральского госуниверситета:
- У нас шла сессия, выпало несколько свободных дней, и я прилетела на Новый год к родителям, в Ульяновск. Авария Заволжья не коснулась, никаких сообщений о ней не было, и 1 января после обеда мы с мамой на такси поехали в аэропорт – провожать меня в Свердловск.
По дороге таксист сказал: в городе авария, проблемы с теплом. Мы как-то не придали этому большого значения. Подъезжаем к аэропорту, там сообщают: вылет по метеоусловиям задерживается. Я говорю маме: поезжай домой, я все равно скоро улечу. Мама уехала.
В аэропорту было довольно прохладно, но терпимо. Потом рейс еще несколько раз откладывали, наступил вечер, потом ночь, а холод в зале ожидания становился невыносимым. Пар валил изо рта. Несколько раз я бегала пить чай, но это совершенно не помогало. Я ходила, я прыгала, потом сняла сапоги, залезла на скамейку, ноги засунула под пальто (но пальто ведь носили короткие!)...
Самолет полетел только под утро. К этому времени у меня было ощущение, что я почти умерла, ноги совсем не ходили – вот такая была холодина.
И что интересно, я даже не поинтересовалась у служителей аэропорта, почему так холодно – мы были как-то не приучены чего-то узнавать. Холодно, значит что-то случилось. Раз случилось, значит ответственные люди что-то делают и скоро исправят.
...Рано утром я прилетела в Свердловск. Там была обычная для уральской зимы температура и теплая-теплая комната в общежитии. Я вошла промерзшая, как сосулька, девчонки еще спали (сессия!), и вот эта теплая, надышенная людьми атмосфера так разлагающе на меня подействовала, что я чуть не проспала на зачет...
Потом уже мама по телефону рассказала мне, какая в Ульяновске была авария.
Записано 22.12.2007 г.
Нина Васильевна Пономарева, в 60 - 80-х годах директор школы № 8 г. Ульяновска:
- Срочно нужно было спасать школу. Шефы прислали бригаду слесарей-сантехников, они начали демонтаж разрушенной отопительной системы. Инструментов было мало, поэтому пришлось обратиться к родителям: «Школе срочно нужны разводные ключи и сильные мужские руки». Ключи нашлись, родители и мальчики-старшеклассники пришли на помощь.
Работали в две смены. Учителя готовили дома и приносили работникам простую еду: картошка, капуста, огурцы. Один рабочий говорит: «А хорошо бы, Нина Васильевна, стопочку для согрева!» Но в магазине водку было купить нельзя, она была изъята из продажи. Выручили учителя, принесли из своих домашних запасов.
Все работали самоотверженно. И это было для всех страшное испытание. (У меня после всего этого случился сильнейший гипертонический криз).
Помогала Ульяновску вся страна. Трубы и батареи привозили ото всюду. Первое время новых батарей было недостаточно. И мы приняли стратегически верное решение: заменять трубы стояков и подключать только одну секцию – чтоб запустить циркуляцию горячей воды. А потом, постепенно, стали навешивать нужное количество батарей.
Записано 18.3.2006 г.
«Симбирский курьер»:
Ульяновцы в новогоднюю ночь веселились и гуляли. Лишь утром первого января, когда в квартирах стало не больше 5 градусов тепла (за окном – минус 35º), многие протрезвели в буквальном смысле слова. Никакой информации не было. Пришлось довольствоваться слухами. Говорили, что на станции произошел взрыв и погибло много народа. Люди неохотно верили в это, но понимали: на ТЭЦ действительно что-то случилось. Те, кто был посмекалистее, быстро слили воду из труб теплоснабжения в своих домах, укутали батареи и тем самым не дали системе разморозиться. К сожалению, не все ульяновцы додумались до этого. В результате аварии пострадало около 400 домов. В многоэтажках лопались трубы, а там, где батареи были встроены в панель, произошло вспучивание. Радиаторы от мороза разрывало на куски (...)
Арсений Королев.
Симбирский курьер, 27.12.2001 г.
Евгений Васильевич Сазанов, в 60-70-х годах секретарь обкома КПСС, руководитель областного штаба по ликвидации аварии:
- 31 декабря мы с И.М. Кузнецовым объехали крупные заводы, и на ТЭЦ, кстати, побывали – часов в семь вечера. Все везде было нормально.
Комиссия потом установила, что ТЭЦ проектировалась по нормам, которые предусматривают температуру до минус 27 градусов. А температура в тот вечер была уже за тридцать.
И вот сейчас об этом даже странно рассказывать, но началось все с того, что одно из верхних окон ТЭЦ разбил голубь. Разбил грудью и влетел туда греться. (Хотя ничего странного нет: от попадания в турбину даже небольшой птицы может потерпеть катастрофу большой самолет).
Так вот: в разбитое окно пошел холодный воздух, там все затуманило – ничего не видно. То ли от холода, то ли от влажности пробило обшивку моторчика, который находится возле большой турбины. Турбина встала, а дальше все пошло по цепочке...
Записано 6.1.2008 г. по телефону из Москвы.
Наперекор стихии
Такой зимы, как нынешняя, не помнят и старожилы. В новогодние праздники ртутный столбик термометра опускался до минус 44 градусов, морозы сменились сильными снегопадами. За два дня в Ульяновске выпала половина месячной нормы осадков.
Все это затруднило работу предприятий и учреждений, вызвало перебои в движении городского транспорта. И вот вчера тысячи ульяновцев вышли на улицы города, чтобы очистить их от снега, навести надлежащий порядок.
В субботнике приняли участие труженики промышленных предприятий, работники транспорта, преподаватели и студенты институтов и техникумов, курсанты военных училищ (...)
Ульяновская правда, 7.1.1979 г.
Разбор полетов
Через три-четыре дня после катастрофы в домах ульяновцев стало поступать тепло. И за 17 дней последствия аварии были практически ликвидированы.
В городе работала комиссия Минэнерго СССР, которая после всех восстановительных работ дала свое заключение.
- Бесусловно, виноват был мороз, - говорит бывший директор Ульяновских тепловых сетей Виктор Васильев. Для ульяновских широт южный вариант станций не приемлем. Тем не менее назвали и виновных. В то время кто-то должен был за все ответить. Главных инженеров ульяновских теплосетей и ТЭЦ исключили из партии и уволили с работы. Руководство ТЭЦ и теплосети не уволили только потому, что городская теплосистема была сохранена и не пострадали основные магистральные трубопроводы. Потом в течение года была произведена реконструкция станции. Приехали проектировщики из Москвы, которые сразу же внесли коррективы, допроектировали ТЭЦ. С 1979 года станция стала выдерживать в среднем 31 градус мороза (...)
Арсений Королев.
Симбирский курьер, 27.12.2001 г.
Текс не мой, скопирован с сайта:
https://годы-и-люди.рф/entry/7075