Мы хотим верить
Сейчас многие забывают (или просто родились позже и не понимают), как это было.
Когда рухнул железный занавес, в Советский Союз потоком хлынуло... все. Вообще, все. Чудовищный поток информации.
Для примера: конквистадоры пришли в Америку -- и принесли с собой грипп и прочее. Для европейцев эти болезни были хоть и неприятны, но привычны и, в принципе, с ними можно было жить. А аборигенов обеих Америк обычный грипп выкосил как страшная черная метла, куда там будущей Испанке. Миллионы смертей. Просто у них не было иммунитета.
(Коренные народы в какой-то мере отомстили конквистадорам. Те вернулись в Старый Свет и принесли домой проклятое золото, табак, шоколад и -- сифилис. До изобретения антибиотиков он был жуткой и неизлечимой болезнью).
У нас, советских людей, не было иммунитета от такого потока заведомо непроверенной информации. Точнее, у нас было некоторое убеждение: если информация есть и предоставлена нам, значит, она правдива. К этому нас приучили годы советской власти. Даже несмотря на некое второе дно, картина мира для нас, советских людей, была вполне устойчивой. И тут все в один миг изменилось. Мы просто не умели отделять правду от неправды, у нас не было такого навыка. Мы словно из практически стерильной среды попали в трущобный квартал Дели. И поймали сразу пятьсот болячек, включая экзотические и редкие.
С другой стороны -- у нас была чудовищная жажда информации, нового знания, новых впечатлений. С другой -- мы не умели ее анализировать и сортировать, у нас не было нужных фильтров.
И на выработку таких фильтров ушли годы. Но это в итоге оказалось практически бесполезным, потому что пришел Интернет (ладно, сейчас разговор не об этом).
Я вот о чем. Такого всплеска веры в мистику, переселение душ, Блаватскую, тибетские гадания, спиритизм, колдовство, магию, парапсихологию, зеленых человечков, НЛО и зомби, масонов и телепатию, как было у нас на рубеже 80-90 годов, пожалуй, не будет уже никогда. Это было время чудес -- и шарлатанов. Как говорил герой "Секретных материалов" агент Малдер: Я хочу верить.
И мы хотели. И мы верили.