"Моя история из далекого советского прошлого."
Хочу рассказать Вам одну давнюю историю, которая произошла со мной и моей семьей в далеком советском 1983 году. На тот момент я учился в 7 классе обычной школе г. Ростова на Дону, мои родители окончательно разругались к моему глубокому сожалению и разошлись. Жили мы тогда в 2х комнатной квартире вчетвером. Мои папа и мама, я и старая уже бабушка, которой на тот момент было 88 лет. Бабушка была очень бодра и часто сидя на кухне читала поверх своих очков старинную немецкую библию.
Отец мой русский, а мама немка. Из тех немцев, которых Екатерина ll призвала в Россию и одарила землей. Семья у мамы была очень большая, несколько домов, был завод кирпичный и маслобойный, проложили в хутор Вагнерфельд, названный нашей фамилией, железнодорожную ветку и кирху.
Извините, вернусь к событиям 1983 года. Отец ушел, но пытался разделить квартиру, а моя мама была не согласна с тем, что нам троим придется жить в однокомнатной квартире. С этой проблемой она пошла в райисполком к председателю. Так как семья по маме состояла из репрессированных, нам полагалась жилплощадь, и мама просила его о том, что бы ее выделили моему отцу, а нас оставили в этой квартире, на что председатель райисполкома намекнул о взятке.
Мама моя была человеком не только честным, но и принципиальным и очень упорным.
Она показала ему фигу и сказала, что он пожалеет о своих намеках, на что тот просто рассмеялся. Мама хоть и была человеком твердым, но плакала дома в то время часто.
Вопрос не разрешался, и моя мама приняла решение искать правду у вышестоящего руководства сразу в Москве.
Она взяла отгулы на работе, собрала бабушку и меня и мы на поезде поехали за правдой в Москву. Приехав поселились в дешевой гостинице, жили в разных номерах, я в мужском, а мама и бабушка в женском (мне тогда было 14 лет).
Мама решила идти прямиком в КГБ, потому что на руках у нее были документы о смерти и расстрелах почти всей семьи. Бабушка жутко боялась, если честно и я тоже, потому глядя на эти документы, собранные по архивами моей мамой, мы понимали что идем в самое «логово» и оттуда можем не вернуться.
Когда мы приехали на Лубянку и увидели памятник Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому, само здание КГБ СССР, мы были поражены масштабами. Нас естественно сразу никуда не пустили, но отправили в приемную, которая была с торца здания и там офицер нас внимательно выслушав, куда то звонил два раза и записал название гостиницы, в которой мы остановились, сказал возвращаться в нее и ждать, нам дадут знать.
На следующий день из комитета позвонили прямо в гостиницу и попросили пригласить мою маму к телефону. Нам назначили на 11-00 и сказали что за нами заедет машина и нас позовут, попросили никуда не уходить.
Бабушка сказала: »Все Валя, теперь и нас !»
А мама мне отдала мыльницу, в которую сложила свои золотые украшения, которые у нее были и остаток денег, сказала, что если что, мы сможем вернуться домой.
Черная «волга» приехала ровно в назначенное время и нас повезли на Лубянку, прямо к главному входу. Мы вошли в холл через резные дубовые ворота с огромными медными ручками. Внутри было очень тихо и стоял постовой, в кабинете с окошком сидел офицер, на полу были ковры, а наверх вела широченная лестница.
Нас попросили подождать на диванчике. Мы даже не представляли к кому нас поведут. И вот, через 15 или 20 минут спустился офицер и попросил нас следовать за ним.
Когда в школе я с другом стырил скелет из кабинета биологии, а нас поймали и повели к директору, я не так боялся как тогда. Помню, когда подошли к большим дверям кабинета, мама посмотрела на табличку и испугавшись закрыла рот рукой. Даже приемная была огромна, дубовые панели и ковры на паркетном полу.
Нас снова усадили на диван и сказали подождать.
Потом у секретаря пискнуло что-то на здоровенном телефоне и голос сказал ему пригласить нас. Бабушка еле встала, ходила она тогда с палкой, поэтому я вел ее под руку.
Кабинет был очень большим, длинный стол с множеством стульев, а в полумраке стола хозяина кабинета неярко зеленым светом светила настольная лампа точь-в-точь как в кабинете самого Сталина (в кино так показывали и на картинках).
Хозяин кабинета встал и пошел к нам на встречу, поздоровался и провел нас к его столу, усадил мою маму и помог сесть бабушке сам.
Хозяином кабинета был Председатель КГБ СССР Чебриков Виктор Михайлович.
Он спросил не голодны ли мы и не дожидаясь ответа по телефону приказал секретарю принести чаю с бутербродами. К бутербродам я так и не смог прикоснуться, пил только чай, а в это время моя мама говорила и говорила ему, показывала множество документов, бабушка плакала, а Виктор Михайлович суровел лицом.
И вот он сказал фразу, которую я запомнил на всю жизнь:
» Валентина Ивановна, я прошу перед Вами прощения за все то, что Вам пришлось в те трудные годы пережить, я понимаю, Вы вините во всем этом нас, но поймите, тогда были такие времена.»
Сказал он это стоя перед нами в своем кителе со множеством наград. Они говорили еще о чем то, бабушка, тоже успокоившись что-то рассказывала, а потом он сказал, что пора заняться «нашим вопросом». Мама ему рассказала про Маханькова – председателя райисполкома, про наши жилищные проблемы. Потом он вызвал секретаря и сказал ему соединить его с этим Маханьковым.
Через некоторое время телефон зазвонил и он стал в довольно жесткой манере говорить с Маханьковым. Сказал ему что лично проследит за всем.
Тогда помню нас всех словно отпустило, Виктор Михайлович у меня поинтересовался куда я хочу после школы поступать, я ответил: «в мореходку». Спросил были ли мы раньше в Москве, ответили что были.
Когда наш визит подошел к концу, он вызвал какого то офицера и сказал ему, что бы нас отвезли в гостиницу и переселили в какую то другую.
Нас действительно повезли на «Волге» в нашу гостиницу, где мы забрали наши вещи и нас перевезли как я понял в ведомственную, где было гораздо комфортнее и очень тихо.
Потом мы ехали на поезде домой, Маханьков пригласил нас побеседовать и радостно сказал что все уже сделал и мы останемся жить в своей старой квартире, а моему отцу дадут однокомнатную изолированную квартиру.
Помню сказал он:
«Валентина Ивановна, ну зачем сразу было ехать к таким людям, мы могли бы все решить на месте, сказали бы что у Вас есть такие документы и все».
В общем, все было хорошо, я окончил 10 классов, поступил в Новороссийскую мореходку и так далее, но это уже совсем другая история…
Вот такие были руководители в Советском Союзе.
P.S.: До октябрьской революции мои предки жили по тем временам не бедно, но много работали, были у них и наемные рабочие. В Вагнерфельд провели железнодорожную ветку, построили небольшие фабрики по производству кирпича и музыкальных инструментов, посторили Католическую кирху. Строили дома не только для себя, но и для местных наемных рабочих, которые неплохо получали, если не пили.
А после революции их всех в кулаки определили, практически все отобрали и поэтому на тот момент кто то был сторожом или печником. Ну а к войне вообще в расход всех пустили - немцы же. Из них только бабушка моя с моей мамой и выжили. Маме было 2 годика, когда расстреляли отца и вслед за ним, не выдержав горя, от болезни скончалась ее мама. Много еще документов, я не все показал.
А мама моя уже будучи сосланной в Сибирь, школьницей случайно выследила шпиона, который фотографировал режимные объекты, за что была награждена даже на торжественной школьной линейке. Она всегда мечтала работать в органах, но немка же.
(с)Wagner