Летающий лыжник⁠⁠

Моё родное село Лескен, который номер один (есть ещё Верхний Лескен, Второй Лескен и был Старый Лескен, теперь он называется Анзорей) с двух сторон окружён высокими холмами, а с третьей стороны красиво прикрывается Большим Кавказским хребтом.

С давних времён, я имею ввиду времена советские, лескенцы, как и все осетины, любили вольную борьбу и футбол.

Некоторые маргиналы пытались культивировать у нас баскетбол, но особых достижений в этом виде спорта они так и не добились.

Впрочем, к успехам футболистов сборной Лескена то же можно отнести не так уж и много.

Разве что, пару побед над командой спортшколы нашего районного центра Чиколы и первое место в турнире «Кожаный мяч» за 1983 год.

Сельские борцы вольники достигли гораздо бОльших успехов, но в Осетии это обыденность, поэтому останавливаться на их победах я не буду.

В один прекрасный зимний вечер, мне удалось посмотреть небольшой репортаж о летающих лыжниках Советского Союза, которые в то время усиленно готовились то ли к чемпионату Мира, то ли к кубку Мира.

Я настолько был поражён этим видом спорта, что решил во чтобы-то ни стало научиться прыгать с трамплина на лыжах.

К моему огромному сожалению в Лескене лыжный спорт никто не любил, соответственно, лыж ни у кого не было.

Я огорчился, конечно же, но отчаиваться не собирался.

Прочитав книжку из сельской библиотеки про то, как делать деревянные бочки, я постиг тайну сгибания древесины огнём.

Испросив разрешениях у отца и разобрав большую старую бочку, мне удалось из двух секций выстрогать довольно сносные лыжи.

Крепления для ботинок я нарезал из остатков солдатского ремня и прибил их гвоздями, а в качестве лыжных палок использовал заточенные топором в нижней части палки из огорода.

На полевые испытания я выдвинулся к ближайшему холму.

Снега было много, поэтому мой первый спуск оказался на удивление удачным.

Докатившись до плоскости, я от избытка адреналина стал прыгать на месте и громко кричать.

Второй спуск оказался менее удачным.

Не слишком загнутый нос правой лыжи воткнулся в засыпанный снегом муравейник, и я, порвав крепление, упал и покатился в овраг.

Пришлось возвращаться домой.

Дома я слегка усовершенствовал снаряжение и на следующий день уже намеревался совершить свой первый прыжок с трамплина.

Ночью прошёл обильный снегопад, так что на утром холмы Лескена манили лыжников своей девственной снежной чистотой.

Потратив минут двадцать на постройку трамплина (трамплин, высотой в пол метра, был сооружён из снега), я, затаив дыхание, оттолкнулся заточенными палками и , набирая скорость, заскользил к импровизированному месту прыжка.

Прошло несколько секунд.

Я набрал приличную скорость.

Ещё секунда и лыжи оторвались от снежной поверхности.

Какие-то мгновения моё тело планировало над холмом.

Это было потрясающее ощущение, сравнимое лишь с прыжком со скалы вниз головой в омут нашей речки летом.

Я слишком увлёкся полётом и совершенно не уделил внимания приземлению.

Надо сказать, что мне сильно не повезло.

Приземление снова произошло в огромный муравейник, отчего я сильно ударился, потерял сознание и покатился под горку.

Придя в себя, я огляделся и пошевелил всеми конечностями.

Руки и ноги остались целые.

Разве что, было тяжело дышать, но это могло случиться от сильного удара о землю.

Рядом валялись сломанные лыжи и одна палка.

Я стал подниматься и обнаружил, что из моей груди торчит вторая лыжная палка.

Дрожа от холода и страха, мне почему-то вспомнилось, что в старых фильмах индейцы не вытаскивали стрелу из тела раненого, а обламывали её, чтобы не истечь кровью.

Палка была довольно толстая и обломать её не получалось, поэтому я просто лежал и ждал помощи.

Через несколько минут моё тело стало подмерзать.

Боли в груди почти не было, и дыхание уже восстановилось полностью.

Я прикинул, что до ближайшего дома пять минут бегом.

Если выдернуть палку и заткнуть рану пальцем, можно успеть добежать до людей, а там уже врачи как-нибудь спасут меня.

От страшных мыслей меня сильно зазнобило.

Собравшись духом, я резко выдернул палку, вскочил и немедленно засунул в отверстие указательный палец.

К удивлению, кровь не брызнула фонтаном из моей молодой груди.

Как оказалось, палка пробила куртку, два свитера и остановилась на нательной майке, образовав лишь громадный синяк.

Вечером того же дня отец внимательно рассмотрел мои ранения и ссадины, безжалостно обработал их йодом и, пару раз шлёпнув по мягким местам, категорически запретил спускаться с холмов на лыжах.

Отца я очень боялся, поэтому решил не испытывать больше судьбу и уйти из лыжного спорта в самом расцвете сил.

Но не прошло и двух дней, как великий Третьяк рассказал по телевизору свои вратарские секреты, и меня с непреодолимой силой потянуло в хоккей.

Я с огромным воодушевлением занялся изготовлением уникальной вратарской хоккейной клюшки из ранее разобранной бочки для будущих грандиозных матчей чемпионата Лескена -

Первого Лескена...

#аланскиехроники