Куда глаза глядят⁠⁠

Каждую серьёзную поездку я начинаю с детальной проработки маршрута, тщательной подготовки и всестороннего планирования. Особое удовольствие получаю, когда удаётся пройти маршрут ровно так, как то и было задумано; такое своего рода соревнование с самим собой. Но в этот раз захотелось пустить всё на самотёк…

«Куда глаза глядят» - таким фразеологизмом описывают в русском языке движение без конкретной цели, путешествие ради самого путешествия. В этот раз моя идея была проста: выбираю направление, место первой ночёвки и маршрут до него, а уже в пути определяюсь с целями следующего дня. И на завтрашний день всё по новой.

Думать над направлением я даже не пытался; Карелия – именно она сочетает в себе так необходимые мне сейчас осеннюю природу, масштабные просторы и практически безлюдные дороги. Я знаю шесть путей в Карелию, и один из них мной до сих пор не пройден: Подпорожье-Пай-Ладва-Петрозаводск – таким станет маршрут первого дня, а дальше будет видно.

Перечитывая свои статьи трёхлетней давности и пересматривая комментарии к ним я вижу, как мотоциклист внутри меня эволюционировал за столь короткий срок. Нет, я не стал лучше или хуже, я не стал умнее или быстрее, я просто стал другим. Два сезона на туристическом эндуро сделали своё, и если раньше я избегал грунтовок, то сейчас при каждом удобном случае стараюсь слезть с асфальта.

Подпорожское кольцо. Есть на правобережье реки Свирь дорога длиной около 80 километров, опоясывающая десяток старинных поселений, в которых расположено огромное количество исторических деревянных церквей и часовен. С неё на север, в лес, уходит едва заметная дорожка, которую и видно не на всех картах, но именно она должна вывести меня к Онеге.

Боялся, что эта дорога может быть заброшенной и непроходимой для мотоцикла, однако она оказалась вполне ухоженной и очень интересной, можно было бы и открутить ручку, но я еду не торопясь. Издалека замечаю одинокого велосипедиста, навьюченного не хуже меня, который так же путешествует в одиночку. Останавливаюсь, выключаю двигатель, поднимаю визор… Господи, какая же здесь тишина!

– День добрый. На Петрозаводск проеду этой дорогой?

– Проедешь, я как раз оттуда. Через пару километров налево поверни, а дальше не заблудишься.

Интересный человек. Поговорили немного, о разном. Поспорили, кто больше кайфа получает: я на мотоцикле или он на велосипеде. Да, он потеет крутя педали, а я не напрягаюсь, но при этом ему доступна вся эта тишина и море запахов, а я… – я в шлеме. На том и разъехались. Так началась моя Карелия в этот раз.

Через десяток километров из под щебня проявляется асфальт и я выезжаю к железнодорожной станции. Хорошая дорога: в меру разбитая, с затяжными поворотами, подъёмами и спусками, а главное – безлюдная, всё как я люблю. И с погодой повезло вроде. Жаль вместе с парнями так и не удалось здесь проехать, опять я один.

Занеся вещи в дом, сбросить при входе тесную экипировку и залезть в душ. Кинув полотенце на спинку стула, развалиться на диване и бесцельно переключать каналы. Я один, но это не значит, что я одинок. Какой смысл вкладывал Цой в эти слова? Не знаю, но сейчас ими очень точно можно описать моё душевное состояние. Остужая руку бутылкой пива, разогреть сосиски и плотно поужинать. Застелив постель, открыть карту и задуматься о следующем дне. Куда завтра?

Мне нравится возвращаться в места, где был когда-то. Люблю освежать в памяти события давно минувших дней, хотя один мой знакомый друг, который считает себя психологом, пытается убедить меня, что это плохо. Между тем, сам поиск таких мест зачастую выливается в настоящее приключение; весьма не просто достать из глубин памяти нужную информацию и найти их на карте. А потом ещё и добраться туда.

С десяток лет назад мы приехали в Медвежьегорск на поезде, потом нас долго везли на машине, потом мы пробирались по лесной дороге; припоминаю, как плавали на лодке к форелевой ферме на другом берегу озера. Я нашёл это место и завтра обязательно должен туда приехать. А ещё нашёл дорогу, по которой можно доехать по суше до острова Кижи. Вот и готов план на завтра: направление – Медвежьегорск.

* * *

Называйте меня сентиментальным, называйте меня как хотите, но я не могу проехать по Петрозаводску не остановившись у гостиницы Северная. Слишком много добрых и тёплых воспоминаний связано у меня со столицей Карелии, и самые яркие события начинались, заканчивались или проходили именно в этом здании. Да и местные жители считают его одной из визитных карточек своего города.

Сегодня вечером придётся вернуться в Медвежьегорск, поскольку других дорог с Оятевщины нет, поэтому день начинаю с поиска места ночлега. С весны я уже дважды ночевал здесь в разных местах, но для ночёвки в одиночку они дороговаты, поэтому почти два часа потратил на неспешный объезд и осмотр других вариантов. Мог и в палатке встать, но ночью обещают дождь, да и не лето уже.

Местные убеждают, что я должен обязательно подняться на гору – там и вид на город открывается, и остатки финского укрепрайона можно посмотреть. Я не любитель лазать по заброшке, но покататься на мотоцикле по извилистой лесной дорожке мне интересно в любом случае. Поехал. Нашёл. Вид красивый.

Время к обеду, а я только выдвинулся на юг, в сторону Великой Губы; там строят новую дорогу к берегу Онеги, откуда до острова Кижи всего километр по воде. Качусь неспешно. Есть в этом какой-то особенный кайф – ехать одному по старой, почти заброшенной дороге, где асфальт то исчезает под слоем щебёнки, то открывается вновь. И нет никакого желания никуда торопиться, мысли где-то далеко… а Кижи? Ну не успею, да и фиг с ним. Я поймал то ощущение, когда живёшь прямо сейчас. Я не хочу его отпускать.

Остановился на обед в Великой Губе, выехал на берег, разжёг горелку, достал бутерброды. Картина маслом: с одной стороны дороги я, беззаботный путешественник, а с другой стороны бредущие из школы дети, с весёлыми матами разгружающие грузовик мужики, пылящая по обочине раздолбанная «нива», коза на привязи… Как будто это не со мной, как будто я снова смотрю какое-то кино.

На весь день в прогнозе были дожди, однако я успешно миновал их, встречая лишь мокрый асфальт, но сейчас на юго-западе над горизонтом черным-черно. И время уже три часа, а впереди 30 километров неизвестной дороги, а потом ещё назад возвращаться. Может ну его нафиг? Ну что там эти Кижи, доеду до берега, посмотрю и всё? И обратно? Зачем тогда ехать?

Конечно, я поехал. Сначала пообещал себе просто выехать из села и посмотреть, что за дорогу там строят. Ковыряясь в песке и грязи договорился сам с собой доехать вон до того поворота на пригорке, а там уже решать. Да здесь автобан! Широченная прямая дорога, ровный укатанный грейдер, 80… 100… 120… хватит, Серёжа, тебя ждут дома! Пару раз пришлось остановиться, пропуская летящие навстречу самосвалы потому, что в поднимаемом ими облаке пыли видно было абсолютно ничего.

Примерно на полпути укатанный грейдер превратился в не укатанный и скорость пришлось значительно сбросить. Выскакивающие из под колёс камни звонко били по защите и кофрам, их острые края грозили порвать и без того измотанную за сезон резину, а забивший колею песок так и норовил раскачать мотоцикл и сбросить его в глубокий кювет. Но отступать поздно, там впереди, за пригорком, уже видно Онегу, Кижи и купола.

За полкилометра до берега дорога закончилась, превратившись в просеку, разъезженную внедорожниками и залитую водой. Бросаю мотоцикл, пешком преодолевая последний рубеж, и сейчас запыхавшийся я стою на берегу и смотрю на остров. Отсюда не видно древних церквей на пригорках, отсюда не видно белоснежных круизных кораблей у причала, отсюда вообще ничего не видно кроме каких-то хозяйственных построек! И зачем, Серёжа, тебе было нужно всё это? Вот дурак!

На весь день в прогнозе были дожди, и до сих пор я успешно миновал их, но сейчас настало время одевать дождевик. Возвращаюсь, по традиции, другой дорогой; еду в то самое место, где не был больше десяти лет. Тогда на лесной дорожке нам пришлось остановиться, подождать пока медведь сделает свои дела и уберётся с нашего пути в лес. Тогда было не страшно: мы в машине, с нами егерь, у него берданка – было даже интересно. А сейчас сумерки, дождь, я на мотоцикле и я один. Медведь, я прошу тебя, давай не сегодня…

– Здравствуйте, с чем приехали? – спросил вышедший из дома хозяин этих мест.

– Да вот, решил молодость вспомнить. Лет десять назад отдыхал здесь с друзьями; проездом решил заглянуть, посмотреть, что у вас изменилось, – ответил я, спешиваясь.

– Да, я вас помню…

Я тоже вспомнил его; очень характерное широкое лицо, низкий лоб, узкие глаза – какая-то северная народность. Но через него проходит столько людей, а я в шлеме, только глаза и нос торчат, как он меня вспомнил? Соврал, наверное. Пожелав мне хорошего пути, он ушёл в свой домик, а я ещё несколько минут бродил по деревянных дорожкам предаваясь воспоминаниям.

С недавних пор гостевые дома стали для меня предпочтительным местом ночлега. И мотоцикл удобно оставить вдали от чужих глаз, и ужин можно дёшево и сердито приготовить на кухне самому, и места достаточно, чтобы мокрую экипировку разложить и развесить на просушку. Что-то я за сегодня так и не решил, куда завтра ехать. Ну и ладно, сейчас я устал, наелся и хочу спать; завтра встану пораньше и всё решу. Спокойной ночи, Серёжа.

* * *

Два года назад я объехал все дороги Ленинградской области, а сейчас потихоньку стараюсь сделать то же в Карелии, поэтому каждый раз строю маршрут таким образом, чтобы проехать по новой для себя дороге. Давно хотел добраться от Медвежьегорска на Гирвас не по скучной трассе «Кола», а по старому шоссе, которое на всём протяжении змеёй извивается меж озёр и болот, коих здесь в избытке. А потом через деревню Кинерма на ночёвку в Питкяранта.

Карелия прекрасна сама по себе; ехать по её пустынным извилистым дорогам – восхитительно. А дождь и разбитый асфальт лишь добавляют колорита, доставляя истинное удовольствие подготовленному путешественнику на подготовленном мотоцикле. Два часа пролетели как миг, и сейчас я стою на взлётной полосе покинутого всеми три десятка лет назад аэродрома, недалеко от посёлка Гирвас.

Я хотел приехать сюда летом, когда здесь проходил известный фестиваль. Тогда небольшая группа выехала в четырёхдневную поездку по Карелии, чтобы «закрыть» 10 исторических мест 10-го региона России, а потом объехать вокруг Онеги. Мы планировали встать с палатками в лагере фестиваля, но измотанные двухдневной ездой и промокшие до нитки решили уйти на ночёвку в Медвежьегорск. И сегодня я выехал на берег Пальозера в том месте, где спустя два месяца всё ещё видны повсюду следы былого веселья.

Сямозеро, Эссойла, Салма – как же я всё-таки люблю Карелию! Люблю эти написанные кириллицей нерусские названия, люблю эти почти безлюдные извилистые грунтовки, люблю эти полузаброшенные деревушки с бревенчатыми срубами, которые повидали не один век. И простор! Десятки километров можно ехать не встречая селений, людей и машин; только я, мотоцикл и дорога.

Кинерма интересна тем, что старинные дома в ней сохранены, обжиты и находятся в очень приличном состоянии – видимо их владельцев субсидируют. В Карелии очень много похожих деревень, но люди постепенно оставляют их и заброшенные дома разрушаются. А ещё здесь нет толп туристов, и можно спокойно побродить по деревне в одиночестве.

Он вышел из леса, поднял руку, но остановился в нерешительности, едва я приблизился к нему. Его наряд выглядел немного нелепо: брюки камуфляжного костюма были заправлены в ярко красные резиновые сапоги, а голову покрывала белая фуражка с якорем, в каких катают туристов капитаны прогулочных катеров.

– Да у тебя и места нет… – сказал он в растерянности, когда я остановился рядом с ним.

– А что случилось-то?

Поехал мужик в одиночку по грибы, заехал в лес, вернулся к машине, а она не заводится – аккумулятор сел. И связи нет, и другие машины по этой дороге ездят три штуки за день. Ситуация. Два часа стоял мужик на обочине, и тут я, но толку с меня – ноль: ни прикурить, ни подвезти. Мужик и приуныл. Разговорил я его и выяснилось, что живёт он в деревне, которая впереди по моему маршруту всего в десяти километрах. Взял у него адрес родственника, который может за ним приехать и повёз весточку. Передал. Вроде и мелочь, а на душе так тепло стало, будто и день не зря прожил.

А облака тем временем рассеялись, и встало над лесом солнце, и стало оно клониться к закату, рисуя над дорогой длинные причудливые тени. Я въехал в Видлицы и едва выбрался к берегу Ладоги, как накатило какое-то щемящее чувство, будто зашёл в гости к хорошему другу, которого давно не видел, по которому скучал. Когда-то я вообще ничего не знал про эти места, но после появления мотоцикла в моей жизни я каждый год проезжаю вокруг Ладоги этой дорогой.

Не сразу получилось найти в Питкяранта гостиницу, в которой мне предстояло провести ночь; ей оказалось здание старого общежития, первые этажи которого сдаются в аренду мелкому бизнесу, а гости пешим ходом поднимаются наверх. Едва я слез с мотоцикла и снял шлем, как услышал знакомый звук – из соседнего двора в мою сторону выкатился увешанный кофрами «гусь». Привет, привет, я из Питера, а я из Москвы, ну пойдём заселяться.

Зарегистрировались, сбросили вещи в холле и поехали ставить мотоциклы на стоянку. Он предложил попить пива, да поболтать о дорогах, но мне после трёх дней отшельничества совсем не хотелось общения, и я вежливо отказался, сославшись на усталость и необходимость рано вставать. И ведь не соврал.

Чайник на кухне не работает и меня снова выручает горелка. Тушёнка с хлебом – хорошо; она и закуска, и основное блюдо. Тепло. Вроде проехал немного, всего 500 километров, но что-то устал. Усталость накапливается. Смеркается. Завтра в Леппясюрья, потом в Рускеала и домой. А сейчас спать…

* * *

Три раза в день выкладывать в сеть короткий пост с несколькими фотографиями – такая идея зародилась у меня перед началом поездки, и на практике это оказалась весьма интересным. Такие своего рода записки путешественника, которые с одной стороны успокаивают близких, мол всё нормально, жив-здоров, а с другой стороны закладывают основу для этой статьи. Три сеанса связи в день; всё остальное время – абонент недоступен.

До дома меньше четырёх сотен километров и можно выехать попозже, поэтому я позволяю себе выспаться и, неспешно позавтракав, начинаю новый день. Зимой я наметил в Карелии с десяток мест, до которых хотел добраться, и сейчас традиционно поеду дальней дорогой, через места, где ещё не бывал. Знаю, что в итоге не меньше пятисот проеду, но сегодня домой, а значит силы уже можно не беречь.

Расщелина в Черёмушках – местные даже не сразу поняли, что именно я ищу; для них там нет ничего особенного, они просто набирают воду из озера у её подножия. С другой стороны я сам такой, для меня Большеохтинский мост – простая переправа, а туристы ведь специально посмотреть приезжают. К горе Хиденвуори подобрался, думал на неё как-то заехать можно, ан нет – пешком карабкаться нужно. Старый становлюсь, ленивый. Не полез.

Впервые я приехал в Рускеала много-много лет назад, когда туристов на карьере практически не бывало, а водопад Ахвенкоски ещё выглядел как в фильме «А зори здесь тихие». Потом приезжал снова и снова, и с каждым разом это место нравится мне всё меньше и меньше из-за огромных толп туристов. Но сегодня и приехал сюда не гулять вокруг мраморного каньона, а добраться наконец до труб, которые остались от мраморно-известкового завода.

Я читал про запущенный в этом году «Рускеальский экспесс» – ретропоезд, который привозит туристов из Сортавала, и мне было интересно увидеть его своими глазами. Здесь развернулась масштабная стройка, положили новую дорогу, сделали огромную парковку для автомобилей, но ещё не успели обнести всё заборами, и по тропам я закатил на мотоцикле прямо к паровозу. Всё очень современно и очень масштабно, выходящие из поезда люди удивляются и восторгаются. А мне грустно. Я понимаю, что больше не захочу приехать сюда; здесь не осталось того духа природы и истории, который мне посчастливилось знать.

Четыре мотоцикла стояли в стороне от дороги, а наездники, сгрудившись возле одного из них, активно жестикулировали и не замечали меня. Я приметил их издалека и сразу подумал – финны! Ещё не видно номеров, но эти парни развернули бумажную карту и поочерёдно тыкали в неё пальцами, такое могут только наши северные соседи.

– Гуд дэй, гайс! Нид сам хэлп? – поднимая в приветствии руку, я подхожу к седовласому финну, пытающемуся совладать с трепыхающимся на ветру полотнищем.

– Траин ту файнд э роуд ту Виипури. Ю ноу? – улыбается в ответ стоящий рядом с ним мужичок.

Я давно подметил, что почти все приезжающие к нам на мотоциклах финны уже далеко не юнцы; как правило – это люди на пятом десятке, которые явно уже успели построить дом и вырастить сыновей, и теперь могут позволить себе бесшабашные путешествия. Я сам такой. Но именно гости из Суоми страдают особенной любовью к бумажным картам.

Я встретил похожую группу весной, когда возвращался из Бреста. Те первый раз приехали в Веная (так финны называют Россию между собой) и пытались ориентироваться на местности по какому-то своему дорожному атласу, в котором лишь Псков, Новгород, да Питер. И угораздило их свернуть с шоссе, и занесло их в Порхов, а там с указателями на дорогах беда. Пришлось выручать: вывел их на Шимск, и дальше на Пиетари они умчали сами, рассыпавшись перед этим в благодарностях и всяческих хороших пожеланиях.

Вот и этих наши дорожники с толку сбили; понастроили новых дорог от Питера до Сортавала, я и сам в этом сезоне который раз еду, и всяко по новому получается. Эх, а как я зажигал на том пятикилометровом кусочке грейдера у границы с Карелией! Как я залихватски обходил в стойке коробочников, скрипя подвеской переваливающих по ухабам, как радовался я клубам пыли в зеркалах… Всё, Серёжа, кончилась развлекуха. Теперь будешь как все.

На площадке у Юлмарта мотоциклисты снова слушают полезные советы Ромса. Я один из них, я тоже слушаю, но его слова проносятся мимо меня – мои мысли никак не могут вернуться в эту реальность. Моя душа не успела за телом, она всё ещё колесит по Карелии, всё ещё летит над пустынными грейдерами среди осенних лесов. Я достаю телефон, я пишу свой последний пост из этого путешествия.

«Ну вот и всё; я ещё не дома, но уже в Питере. На память о Карелии мне остались лишь пыль на кофрах и эти фотографии...»

Сентябрь 2019